Страница 36 из 93
— Я назову вам имя и отчество того, кто говорил с атаманом разбойников. Кстати, а вы-то этого атамана знаете?
— Нет… — качает головою пристав.
— Кондрат.
— Так-так-так… Ростом высок, телом грузен… Борода есть?
— Рыжая. Орудовал со своей шайкой неподалёку от деревни Зайцево — там ещё и постоялый двор имеется.
— Сколько ему лет?
— Вот уж не ведаю… больше тридцати — это точно.
— Кондрат Малой — некому более! Известный тать! — удовлетворённо кивает полицейский.
— Итак? Какой вариант вас устроит более?
— Чего уж тут рассуждать! Второй!
— Записывайте. Сами — не надобно сюда вашего писаря звать… — и подробно передаю ему содержимое разговора атамана с заказчиком.
— Трактир Черепанова на Мойке? Знаю такой… — записывает пристав. — Всё?
— Да.
— Тогда, господин… лейтенант, и у меня к вам просьба будет — не поймите меня превратно!
— Слушаю.
— Нижайше вас прошу пока побыть дома — и никуда оттель не выходить. Еду вам будут мои служилые доставлять — что пожелаете! Договорились?
— Как долго?
Нагайцев только руками развёл.
— Честно — не ведаю! Но не сверх потребного времени, дабы всё я проверить мог!
— Резонно. Согласен! — киваю ему в ответ.
И вот уже неделю валяюсь целыми днями на кровати. Нет, вокруг дома тоже бегаю — что вызывает повышенное внимание у городовых. Их тут аж трое — и дежурят они, поочерёдно сменяясь, круглосуточно. Кстати, это здорово нервирует и моего квартиросдатчика. Но — молчит и с ненужными расспросами не пристаёт… Понимает, что супротив ветра плевать несподручно.
Потихоньку привожу к нормальному состоянию и весь свой арсенал. Все патроны уже перебрал, механизмы револьверов и пистолетов отрегулировал… скучно!
Но долго в этом состоянии пребывать мне не пришлось — на восьмой день за мной заехал сам пристав. Городовые, при его появлении, тихонько испарились.
Это как прикажете понимать? Проверка моей информации закончена?
Всю дорогу до участка Нагайцев загадочно молчит. Ну и я с вопросами к нему не суюсь…
Вот и знакомый кабинет. На этот раз тут никого постороннего нет, и никто наш разговор не записывает.
— Что ж, господин лейтенант, закончили мы всё это дело со злодеями-то! — наконец перестаёт играть в молчанку полицейский. — И человека сего, что татей на разбой подбивал, нашли!
Он поясняет.
Его человек, в указанном мною трактире, того самого приказчика отыскал. Не сразу, на второй лишь день, но нашёл. Что уж там дальше было… про то он деликатно умалчивает, а я тактично с вопросами не лезу. У всех свои секреты…
— Долго ли, коротко… а и сам этот Пал Савич явиться соизволил! Приказчик самого купца Афанасьева оказался!
— Такого не знаю…
— Из первейших богатеев будет! Поставщик двора Его Императорского Величества — понимать надо!
— Серьёзно…
Из дальнейшего выяснилось — мол, приказчик этот, ложно понимая интересы своего господина, начал стараться извести его конкурентов под ноль. Ну, насчёт «ложного» понимания… тут у меня и своё мнение уже вполне сложилось… но спорить с приставом я не стал.
— Видать, что-то мы не знали… — вздыхает пристав. — Или обмишулились в чём?
Короче дальше всё пошло как-то не так. Новое задание приказчик-таки выдал — и этим чётко доказал свою причастность к делу о разбойных нападениях. А потом… потом что-то пошло не туда…
— За револьвер он схватился, да стрельбу вдруг учинил.
Задержать сразу его не удалось — сиганул злодей аж со второго этажа! Ничего себе при этом не поломав, бросился бежать. И в процессе погони выбежал на ещё непрочный по раннему времени невский лёд.
— Там он, собака такая, и утоп! Токмо шубу его из воды выловить удалось…
Сам Афанасьев, как оказалось, ничего о проделках своего приказчика не ведал и был всеми этими известиями немало потрясён! (Ага… я тоже сказки умею рассказывать…) Да так, что сходу пообещал возместить все убытки пострадавшим от разбойников. Известие сиё достигло даже… тут пристав указал пальцем на потолок. Где и было воспринято с благосклонностью!
Короче, Нагайцеву пожаловали медаль и монаршее благоволение — за хорошее исполнение своих обязанностей. Отметили и его служителей — им тоже кое-что перепало от щедрот.
— Мучает меня совесть… — разводит он руками. — Всех, даже и тех, кто не сильно в сём деле усердствовал, награда нашла! А за ваше участие, как и договорились мы тогда, молчал я… А ведь без оного-то ничего и не случилось бы!
— Увы… — теперь руками развожу уже я. — Служебная необходимость! Вы же умный человек… всё должны понимать! Раз начальству надобен американский лейтенант — то должен он таковым и далее быть! Не нам с вами сие обсуждать!
И тоже указываю пальцем в потолок…
— Однако ж, кое-что сделать я обязан! — поднимается со своего места пристав.
Звякнул колокольчик — и на пороге тотчас же возник полицейский чин.
— А пригласи-ка сюда купца Добрынина, братец!
Упомянутый персонаж появился в кабинете буквально через минуту — не иначе, ждал этого вызова где-то поблизости.
— Любезно прошу вас присесть! — указывает на стул полицейский.
Купец присаживается, осматриваясь по сторонам.
— Официально сие хочу объявить! — встаёт со своего места пристав.
Встаю и я.
Непонимающе посмотрев на нас, Добрынин тоже приподнимается со стула.
— От лица столичной полиции, приношу извинения господину лейтенанту Пьеру Махони! — произносит Нагайцев. — Сим также объявляется, что все лица, к указанному честному офицеру претензии имеющие, да воздержаться впредь от распространения слухов злокозненных, под собою никакого основания не имеющих! Хочу тако же выразить свою благодарность вам, господин лейтенант, за всемерную вашу помощь и содействие!
Щелкаю каблуками и принимаю строевую стойку.
— Благодарен есть вам, мистер… пристав, да! Честь имею!
Полицейский поворачивается и к купцу.