Страница 25 из 93
Глава 6
— Вот, Иван Федорович, извольте представить — Пьер Махони! По нашему — Петр. Тот самый, что помог нам тогда на тракте-то…
Дорога до Питера заняла долгих пять дней — караван тащился весьма небыстро. В какой-то момент мы подзадержались, меняли телеги на сани — уж слишком много снега навыпадало. Большую часть времени я проводил в беседах с Ферапонтом — и оттого моё знание русского языка несколько «подросло». Не уверен, что он также наблатыкался говорить по-английски… но, тут уж я ни при чём! В какой-то момент он задал мне вопрос — зачем я еду в Петербург?
— У нас, в Штатах, сейчас мир. Войны большой никакой нет, и поэтому армия такая большая тоже не нужна. Вот и предлагают многим офицерам выйти в отставку… А я уже столько лет на войне… Даже и не знаю — что я буду делать, когда вернусь домой? Да и дома нет, сгорел…
— Но ведь семья же есть?
— Отец умер уже… a long time ago[1]… давно умер. Мать два года назад. А потом и дом сгорел — молния ударила, говорят… Куда мне ехать? А у вас… Говорят, Россия всё время с кем-то воюет, наверное, в армии будут нужны опытные офицеры?
Ферапонт какое-то время молчит.
— Ну… вашбородь, вам и не позавидуешь… столько всего сразу…
Больше он этой темы не касался.
А разбирая на очередном ночлеге документы покойного лейтенанта, я обнаружил среди них вексель. Выданный на его имя в один из торговых домов Санкт-Петербурга. Я не слишком силён в подобных бумагах… но, насколько я понял, Пьер мог получить по нему некоторую сумму денег. Приблизительно около полутора тысяч рублей. Много это или мало по нынешним временам? Хорошая квартира из двух комнат в городе стоила порядка шестисот-семисот рублей в год — и это считалось очень даже неплохим жильём! На эту тему мой собеседник был достаточно хорошо осведомлён — и рассказал много!
Понятное дело, что где-нибудь в центре цены были существенно выше, так ещё и жрать чего-то нужно…
Так не факт ещё, что этот самый вексель в действительности чего-то там стоит…
Так или иначе — а думать на эту тему надо было начинать уже сейчас!
Да и про физическую форму не забывать! А то я что-то подзапустил это дело. В иные времена (да, где они теперь…) я в спортзал наведывался регулярно!
Ну спортинвентаря тут нет, так что будем обходиться тем, что под рукою есть. И я начал по утрам бегать, поднимать всякие тяжести (что под руку подвернулось), бросать в цель топоры и ножи. За экономией патронов (и ввиду возможного недовольства окружающих) всякие там стрелковые тренировки пришлось пока отложить.
Заодно, кстати, разобрал револьверы — после чего про себя матерился чуть не полчаса! Как они вообще работали-то до сих пор?
Нет, смазки туда напихали от души — то-то они на морозе и замерзали…
Раздобыв у местного кузнеца кое-какие инструменты (одолжил до утра) я полночи шлифовал ударно-спусковые механизмы, добиваясь того, чтобы они работали так, как мне хотелось. И надо сказать, что сие мне удалось — оба револьвера теперь работали на совесть!
Ферапонт, глядя на мои труды, только головою покачивал.
Ибо поселил он меня в одной комнате с собою, мотивировав это тем, что мне сейчас лучше одному не ходить.
— Сам-то атаман ведь убёг! А ну, как захочет он посчитаться с тем, кто ему угольков за ворот сыпанул? Вам, вашбородь, как человеку, здешних порядков не знающему, вдругорядь с ним сейчас встречаться точно не надобно!
И ведь не краснеет же… Другая у него цель, я же всё понимаю.
Но продолжаю играть роль не разбирающегося в здешних порядках иностранца. А с другой стороны… мне ведь гораздо удобнее въехать в город с кем-то из местных — проще будет. Фиг там его знает, какие бумаги и кому при въезде предъявлять надобно… Да и о здешней жизни Ферапонт рассказывает много и охотно — а это, в моем-то положении, огромный плюс!
Кстати, ватага его — тоже ребятишки тёртые! Во многих переделках побывали, опыт «общения» со всякими нехорошими людьми у них точно есть. Как лихо они тогда на дороге развернулись! Такое только упорной практикой наработать можно… да и стреляют они… Не спецназ, понятное дело, но и не робкие путники!
Въезд в город я откровенно проспал. И продрал глаза уже тогда, когда вокруг потянулись уже явно городские дома.
— Где мы есть, Ферапонт?
— Проснулись, вашбородь? Так в Петербурге ужо!
Оглядываюсь — других саней уже нет.
— А все остальные где?
— Дык! На склад поехали… разгрузить надобно, товар сдать честь по чести…
Сажусь поудобнее и осматриваюсь по сторонам.
— А мы куда едем? И лошадь моя где?
— К Ивану Федоровичу! — с уважением произносит старший каравана. — Наниматель наш и товару всему хозяин! Надобно ему всё доподлинно поведать!
— Так и ехал бы сам… Я-то ему зачем? Нас друг другу не представляли, мы незнакомы…
— Никак не можно то, вашбородь! Вы, почитай, от смерти неминучей нас всех спасли — а и всей благодарности с нашей стороны — одно токмо спасибо мужицкое! Всенепременно надобно Иван Федоровичу с вами встретиться — свое, хозяйское, слово высказать! Оно-то, думаю, куда как поавантажнее наших благодарностей выйдет!
Врёт ведь… Не иначе, он каким-то макаром уже успел того неведомого Ивана Федоровича обо всём оповестить. И какие-то инструкции от него точно уже получены…
И тут замечаю, что позади нас едут двое всадников — из числа караванщиков. Трудно сказать, как они себя поведут, ежели я сейчас в бега ударюсь. Ну, положим, я от них убегу… а дальше что? Вещи мои где-то в санях закопаны, ладно, хоть паспорт при себе! Револьверы — эти с собой, я даже во сне с ними не расстаюсь. А вот винтовка с патронами — тоже где-то в санях лежит…
Ладно, сделаю вид, что всему поверил.
— И долго нам ещё ехать?
— А как на горку поднимемся да повернём — совсем немного уже останется-то!
Дом у неведомого хозяина оказался добротным — двухэтажный, конкретное такое строение, основательное. Один из сопровождавший нас караванщиков, выехал вперёд и, спрыгнув с коня, постучался в ворота.
Так что, когда мы въехали во двор, нас уже встречали.