Вопросы воспитания

- Мама, ты дома? Мы ненадолго!

- Надо сказать твоим дочуркам, чтобы звонили перед тем, как прийти, - проворчал Гейзенберг, не торопясь отнимать рук от тела жены, - не дом, а проходной двор какой-то.

- Перестань, - фыркнула Альсина, одергивая юбку; она не ждала сегодня Кассандру, которая уже несколько месяцев жила с Итаном Уинтерсом и его дочерью. Обычно дочь навещала родных на выходных, договариваясь заранее; что же заставило ее прийти посреди рабочей недели? Что-то случилось? Мгновенно встревожившись, леди Димитреску хотела подняться, однако Карл удержал ее, обхватив обеими руками поперек живота.

- Пусти. Слышал же, дочка пришла.

- Если будем сидеть тихо, она нас не найдет, - шепнул Гейзенберг, хитро прищурившись, на что Альсина чопорно поджала губы.

- Не веди себя как мальчишка! - бросила она, строго сведя брови. Подумать только, у них двое детей, а Карл все равно вел себя так, словно они - пара школьников, которые решили пообжиматься в укромном уголке. - Потерпишь немного.

- С чего это я в своем доме должен терпеть?! - осклабился мужчина, хватая Альсину за грудь, которая толком не помещалась ему в ладони. Гейзенберг мягко сжал, и леди Димитреску закрутило в водовороте злости и возбуждения.

- С того, что это и мой дом тоже. И мои дочери. Так что не надо мне здесь этих вольностей, - отрезала женщина, сбрасывая руки мужа и стремительно поднимаясь. Лицо у нее пылало, вырез чуть сполз, грудь грозила вывалиться, и Альсина принялась лихорадочно поправлять платье. Не хватало еще перед Кассандрой появиться в таком виде. С кем же дочка пришла? Леди Димитреску надеялась, что с ней навестить родителей решила Даниэла или же маленькая Розмари попросилась в гости; Итана Уинтерса видеть не хотелось, однако они с Кассандрой были почти неразлучны, и девочка была весьма решительно настроена на сближение семьи со своим избранником. В прошлый свой визит Итан преподнес матери своей девушке букет белых лилий; милый жест, но леди Димитреску предпочитала розы. Цветы приняла исключительно, чтобы не расстраивать Кассандру.

Если Уинтерс принесет что-нибудь нелепое, безвкусное или же уродливое, Альсина молчать не станет.

- Грымза, - оскалился Гейзенберг и мстительно ущипнул женщину за ягодицу; леди Димитреску отмахнулась, грозно сверкнув на него глазами, но радушно улыбнулась, когда дверь кабинета приоткрылась, впуская в комнату лучащуюся хорошим настроением Кассандру и Итана Уинтерса. Улыбка Альсины чуть дрогнула, однако не пропала, даже когда она встретилась глазами с молодым человеком. Кассандра почти мгновенно закрыла его собой, бросившись навстречу к матери, которая с готовностью распахнула ей свои объятия.

- Здравствуй, моя дорогая, - леди Димитреску расцеловала дочь, поправляя ее смоляные волосы, уложенные крупными волнами. - Как я рада тебя видеть. Надеюсь, ты пришла по хорошему поводу.

- Мы оказались поблизости и решили заглянуть, - пропела Кассандра; ее лицо лучилось счастьем, и в груди Альсины будто разлился сахарный сироп от радости за дочь. Кто же не желает лучшего своему ребенку? Однако солнечное настроение женщины померкло, набежали тучи, под кожу забрался колкий зимний холодок, когда вслед за девушкой в комнату робко сунулся Итан Уинтерс в своей дешевой светлой куртке и линялых джинсах; мужчина изобразил улыбку, глядя на Альсину с подозрением, исподлобья, но скулы Уинтерса зажглись брусничным румянцем, когда Гейзенберг, скаля во весь свой набор зубов, направился к нему:

- Вот за что уважаю плесень, так за то, что в любую щель, в закрытую банку заберется. Да ладно, чего ты кривишься? Я же шучу, - Карл похлопал Итана по плечу; Уинтерс нервно ежился под немигавшими взглядами родителей своей девушки, сжимал челюсти, играя желваками на щеках, однако помалкивал, не решаясь показывать характер в чужом доме. Умное решение: хамства от чужих Альсина не снесла бы, а Итан для нее был посторонним. Пусть Кассандра его любила, леди Димитреску не собиралась вот так просто открывать свое сердце какому-то хлипкому, невзрачному, худосочному пареньку; и неважно, что его милую дочь Альсина приняла сразу. Это же ребенок, а не какая-то… плесень.

- Что это там у тебя? - Гейзенберг бесцеремонно ткнул пальцем за пазуху Итана, и под курткой что-то закопошилось, зашевелилось, и леди Димитреску недовольно нахмурилась. Женщина вопросительно покосилась на дочь, которая рассмеялась, тряхнув блестящими волосами, тяжелыми, как мокрый бархат.

- Подарок, - задорно выпалила Кассандра и застучала каблучками к Уинтерсу, который заслонялся плечом от распалившегося Гейзенберга: мужчина продолжал тыкать пальцем в куртку Итана, под которой тоненько запищало. Кассандра, бесстрашно шлепнув ладонью по пальцам отчима, свободно запустила руки под одежду Уинтерса, и его лицо довольно разгладилось, в глазах зажегся хитрый огонек, а по губам пробежала улыбка, заставившая леди Димитреску еще больше помрачнеть. Бесстыдники; какое будущее ждет ее девочку рядом с этим мужланом?! Ни положения, ни воспитания… И все равно Кассандра продолжала рядом с ним млеть, словно школьница. Вот в кого она такая?

Сложив руки на груди под нитями янтарного ожерелья, Альсина подошла ближе, высокомерно глядя на Итана, кривя край рта в глумливой усмешке; Уинтерс избегал ее взгляда, предпочитая любоваться Кассандрой. Молодые люди перемигивались и хихикали, словно дети, и когда девушка прижалась к нему, запустив ладони ему под куртку, Итан подался вперед, пытаясь ее поцеловать. Гейзенберг прочистил горло, пряча ехидную улыбку, Альсина раздула ноздри, округлив гневно глаза, а Кассандра вдруг увернулась, в притворной суровости сведя брови.

- Ну, тише! Раздавишь же, - быстро чмокнув его в щеку, девушка повернулась, вытаскивая из-под куртки Итана крохотный белый комочек. Гейзенберг поперхнулся от неожиданности, Альсина приподняла бровь, брезгливо изогнув губы, не уверенная, что ее средняя дочь была серьезна. Это какая-то несмешная неудачная шутка? Что это значило? Если дети решили завести домашнее животное, то пусть; совсем не обязательно приносить его родителям, чтобы похвастаться.

- Правда, она милая? - Кассандра протянула комочек, оказавшийся котенком, матери. Котенок тонко мяукал, цепляясь лапками за пальцы девушки, прижимал ушки, подергивал розовым носиком и выглядел таким трогательным, беззащитным, прямо как дочки Альсины, когда они были совсем крошками. Леди Димитреску скупо улыбнулась, однако не заметила в себе желания погладить кошечку или взять ее на руки.

- Все котята милые. Но у вас маленький ребенок. Разумно ли?

- Ну, - Кассандра смутилась, - у Итана маленькая квартира, и с животным будет не очень удобно. Но она такая прелесть! Я не смогла удержаться.

- Дорогая моя девочка, - леди Димитреску снисходительно усмехнулась, - если решила жить отдельно и самостоятельно, да еще и своей семьей, то нельзя думать только о себе.

Кассандра по-детски насупилась, прижимая к груди притихшего котенка, который тихонько урчал, щурясь, когда Гейзенберг принялся почесывать ему за ушком. Девушка кусала губы, дыша чуть громче и чаще, и румянец медленно расцветал на ее щеках маками. Итан двинулся к Кассандре, ободряюще обняв ее за плечи; взгляд, которым он смерил Альсину, можно было счесть вопиюще наглым.

- Вообще-то… подарок для вас. Мы с Кассандрой решили, что вам понравится.

- Неужели? - губы женщины растянулись в широкой, обнажавшей резцы, улыбке. - И с чего вы, молодые люди, сделали такие выводы?

- Да, - гнусаво подхватил Гейзенберг, продолжая гладить котенка, - что, раз у нас полный дом пиздюков, то нам и без шерстяного мешка с блохами не обойтись?

- Нет у нее никаких блох, - возмутилась Кассандра и обезоруживающе посмотрела на посуровевшую мать, - прости, что не посоветовалась и не предупредила, но я подумала, что тебе понравится.

- Ты лукавишь, милая. Ни за что не поверю, что это была твоя идея, - леди Димитреску перевела глаза на Уинтерса, до странности самоуверенного, бесстрашного, словно бессмертного. - Неудачная идея: пытаться распоряжаться порядками чужого дома.