Страница 18 из 33
Подумаешь, платок… У нее наверняка этим добром все сундуки забиты, а для Гейзенберга одного пожалела.
- Психованная баба, - бросил Карл, когда Альсина повернулась спиной, чтобы уйти, - чуть что - и сразу в истерику. Ненормальная!
- Я вижу, тебе доставляет особое извращенное удовольствие меня оскорблять, - леди Димитреску прищурилась, сделавшись похожей на тигрицу, готовую к прыжку. - Однако я не собираюсь доставлять тебе подобной радости. В следующий раз я скорее позволю ликану облизать мне ладони, чем переступлю порог твоего дома.
- И лишишь меня возможности принимать у себя твою семейку? Женщина, да ты бессердечная стерва, - расхохотался Гейзенберг, но стиснул зубы, когда Штурм взревел двигателем, по-бычьи разъяренно роя ногой пол. - Да завали ты уже! Не видишь, блять, у нас тут светская беседа?!
- О, не нужно так злиться, - обронила Альсина, выбивая каблуками боевой марш, - я уже ухожу. А ты можешь дрессировать своего питомца сколько угодно.
- Не будь такой сукой, - попросил Карл, чувствуя все нарастающее раздражение; вот чего она? Нормально же сидели, Гейзенберг был готов даже предложить ей на ужин одного из рабочих своей фабрики, а леди Димитреску нихрена его усилий не ценила. Паскуда в бархате, самая настоящая. Гнутая металлическая балка, лежащая в углу мастерской, приподнялась, инструменты, в беспорядке лежащие на верстаке, поднялись в воздух, и Карл стиснул челюсти, громко выдыхая через нос в попытке успокоиться, хотя до ужаса хотелось врезать гаечным ключом прямо по заднице леди Димитреску. По голове было бы действеннее, но по жопе - куда приятнее; он чувствовал холодок драгоценного металла в серьгах Альсины, железные набойки в подошвах ее туфель, крючки и застежки на ее корсете и серебреные горошины пуговиц на платье, сбегающими вереницей вниз вдоль позвоночника. Маленькие, не больше ногтя на мизинце; явно же, что с ними возни еще больше, чем со шнуровкой; Гейзенберг шевельнул пальцам, уловив движение пуговиц, чуть натянувших ткань. Леди Димитреску шла к дверям с упорством танка, и с одной стороны - пусть бы убиралась, а с другой - с какой стати Карл должен был отпустить ее так просто? Металлические двери не открыть, если Гейзенберг того не захочет, а Штурм мог знатно подпортить дамочке платье; но брать третьего в их игру не хотелось, поэтому мужчина вытянул вперед руку и резко сжал пальцы в кулак, смыкая створки дверей, буквально вдавливая их друг в друга. Железо со скрежетом и лязгом сминалось, высекая искры, ревел раскалившийся докрасна мотор Штурма, готового к атаке, шурупы выплевывало от напряжения прямо под ноги Альсине; Гейзенберг дернул рукой, спаивая замочную скважину, однако немного не рассчитал сил, и вместе с металлической стружкой ему в ладони бросились пуговицы с платья леди Димитреску. Треск ткани и лопающихся нитей затерялся в грохоте, спинной шов разошелся, практически развалив платье надвое, и сквозь прореху Карл увидел ровные выступающие лопатки и маленькую темную родинку ровнехонько между ними. Мужчина глуповато усмехнулся, но тут же нахмурился, когда Альсина повернулась к нему; мундштук тихо хрустнул в ее пальцах.
- Что ты наделал, Карл? - голос леди Димитреску звучал тихо и грустно, однако набирал октавы с каждым следующим словом. - Ты хоть понимаешь, что ты натворил?! Стервец! Негодяй! Разве можно так обращаться с дамой?!
- Ты права - нельзя. Совершенно нельзя, - серьезно кивнул Гейзенберг, отступая; пальцы его сами потянулись к пуговицам на рубашке, надоедливо рычащего Штурма протащило по комнате и швырнуло в раскрывшийся в полу люк прямо в нижний ярус мастерской; прежде, чем стальная крышка лаза захлопнулась, Карл услышал восторженный смех ведьм, которые дожидались мать внизу. Пусть девчонки развлекаются; кажется, леди Димитреску еще задержится на фабрике.
========== Normal!AU V ==========
Карл подошел к Альсине, в одной руке сжимая кружку, украшенную узором из павлиньих перьев, а в другой - удерживая Элоизу, которая весело болтала ножонками в розовых пинетках.
- Что, опять мигрень, да? - сочувственно поинтересовался мужчина, протягивая леди Димитреску ее чай; она приняла кружку, не открывая глаз, прижалась озябшими в недомогании пальцами к нагревшимся фарфоровым бокам и вдохнула полной грудью пар, пахнущий ромашкой, перечной мятой и мелиссой.
- Да, - процедила женщина, не размыкая губ, - мучение какое-то… Видимо, скоро Уинтерс опять явится, не иначе.
- Да ладно, чего напустилась на парня, - проговорил Гейзенберг так, что Альсине стало совершенно ясно, что мужу плевать на ее страдания, - обычный он, крепкий такой середняк. Кассандре нравится.
- Кассандра еще слишком молода, чтобы ее мнение было решающим в некоторых вопросах, - напыщенно изрекла леди Димитреску; она не торопилась пить чай - никогда не любила ромашковый, - а просто дышала ароматным паром, который не прогонял боль, но согревал и немного успокаивал расшатанные нервы. Сидя в спальне с задернутыми шторами, в тишине и одиночестве, кутающейся в шаль, Альсина ощущала себя разбитой старухой, и все - из-за Итана Уинтерса! Как не старалась она привыкнуть к молодому человеку своей средней дочери, все равно не могла заставить себя его принять; приходилось сдерживаться только из-за Кассандры, леди Димитреску не хотела с ней ссориться по причине бесперспективности Итана, который после развода жил на съемной квартире вместе с дочерью и трудился скромным айтишником, на зарплату которого не мог даже позволить себе нанять няню, поэтому вынужденно брал работу на дом, чтобы не оставлять Розу без присмотра. Пожалуй, Альсина могла и восхититься самоотверженностью отца-одиночки, но только не в том случае, когда все это напрямую касалось ее дочери! И неважно, что Уинтерс ни разу не попросил Кассандру и ее семью о помощи, девочка сама вызывалась посидеть с Розмари, отвозила ее к врачу, гуляла вместе с ней и Элоизой, и леди Димитреску видела, что Кассандре было приятно проводить время с чужой дочерью. Это несколько обескураживало; безусловно, Роза была очаровательной малышкой, но зачем пытаться стать ей матерью, когда у нее уже есть одна? Мия Уинтерс виделась с Розмари крайне редко, навещала через каждые выходные, но не всегда выкраивала время, чтобы приехать, однако активно претендовала на опеку и изъявляла желание самостоятельно воспитывать ребенка. Итан, ожидаемо, был против и настаивал на совместной опеке, а Кассандра ревниво намекала, что Розе стоит остаться исключительно с отцом; Альсина прижала пальцы к сомкнутым векам, мягко массируя; из-за этого Уинтерса ее дочь совсем сошла с ума, а хуже всего было то, что леди Димитреску ничего не могла с этим поделать. Не станет же она держать Кассандру взаперти, хотя именно этого женщине иногда и хотелось: посадить несносную девчонку под замок, и не подпускать Итана Уинтерса к их дому ближе, чем на милю, да разве это поможет? Только настроит Кассандру против матери; от отчаяния дочка еще и глупостей натворит вроде побега или тайной свадьбы где-нибудь в Вегасе. Нет уж, пусть все происходит на глазах у леди Димитреску; по крайней мере, она сможет немного контролировать процесс и быть в курсе событий.
Тем более, что Альсина успела привязаться к Розе, однако бабушкой себя по-прежнему не ощущала. Помилуй, Господи, ее дочь даже младше Розмари - какая из нее бабушка?! Леди Димитреску все так же хороша собой и полна сил; пусть сейчас у нее так нещадно болела голова.
- Ты что же, и мужика ей выбирать собиралась? - Гейзенберг занял кресло напротив жены, устроив причмокивающую соской Элоизу на коленях. - Тебе заняться нечем? Если возни с двумя малявками мало, я тебе занятие быстро найду.
- Не будь таким вульгарным, - поморщилась женщина, делая глоток чая; рождение двоих детей сделало Карла до ужаса заносчивым, он загордился так, словно их сын и дочь появились на свет только благодаря ему, без участия Альсины, однако мужчине это было простительно в виду другого склада ума, пусть и скабрезные намеки Гейзенберга раздражали. Леди Димитреску не хотела больше детей; она вполне могла довольствоваться и тремя старшими дочерьми, бесконечно любила и Карла-младшего, и малютку Элоизу, по-своему дорожила Розой, однако не собиралась служить при муже племенной кобылой ради удовлетворения его эго. Гейзенберг пытался жульничать и хитрить, стараясь застать леди Димитреску врасплох, но со своей стороны женщина делала все, чтобы более не допустить досадных случайностей; их семейству и так вполне хватало наследников.