Свидетель тени (ЛП)

Кейл долго смотрел на него. “Теперь я знаю. Это ничего не меняет. Никого другого рядом с собой я не хотел бы видеть”.

Халфлинг благодарно улыбнулся.

“Я тоже испугался”, признал Кейл. “Но это страх наведенный магией. Раз мы знаем о нем, в следующий раз будет легче”.

Похоже, Джака его слова не убедили. По большому счету, Кейл и сам не был в этом уверен.

“Давай-ка найдем комнату”.

Они устроились в Очаровательной Шлюшке, дешевой ночлежке посещавшейся в основном матросами. Хозяйничала здесь Матильда, женщина преклонных лет с обветренным лицом и словно дубленой кожей. Шлюха, но едва ли очаровательная. Кейл переплатил ей звездочку за роскошь ванны и обслуживание.

Затем он выпил чашу горячего сидра, забрался на нижнюю койку крохотной кровати и быстро уснул.

Проснувшись, он обнаружил, что комнату тускло освещает единственная свеча в оловянном подсвечнике. Рядом с ней на полу сидел держа в руках священный символ Джак, закрыв глаза, погрузившись в медитацию. Он молился Брандобарису, прося его ниспослать заклинания, и впечатывал волшебные слова в память, готовясь к схватке с Ирсилларом.

К своему изумлению, Кейл обнаружил, что за выходившим на залив окном царит тьма. Звуки торговли, переноски грузов и кораблей стихли. Гавань была безмолвной.

Прочистив горло, дабы привлечь внимание Джака он спросил шепотом, “Который час?”

Чтобы вырваться из молитвенного транса Джаку понадобилось несколько мгновений. Наконец он приоткрыл один глаз, и покосился на Кейла. В мягком сиянии огонька свечи он выглядел жутковатым рыжеголовым пикси. “Несколько часов после полуночи”, ответил он тихо. “Селуне скоро зайдет”.

“Тьма”, удивленно пробормотал Кейл, и уселся в кровати. Он проспал весь день и большую часть ночи. “Извини, Джак”, сказал он надевая свежевыстиранную рубаху. Его одежду принесли из стирки, пока он спал. “Я не собирался спать так долго”.

Джак убрал священный символ, встал, и с помощью свечи зажег единственную в комнате масляную лампу. Кейлу пришлось прищуриться, пока глаза его не приспособились к свету.

“Ничего страшного. Это дало мне время примириться с Брандобарисом. На всякий случай”, он хохотнул, но Кейлу его смех показался принужденным. “Кроме того, пока ты дрых мне досталась рыбная похлебка Матильды и домашний эль. Довольно неплохо, кстати. Хотя для последней трапезы я бы выбрал что-нибудь другое”. Он попытался улыбнуться, но получилась болезненная гримаса.

Кейл ничего не смог придумать, чтобы облегчить тревогу друга. Он и сам вовсе не был уверен, что увидит еще один восход. Самым лучшим вариантом он почел смену темы. “Тебе стоило бы поспать. Элейна сказала, что тебе необходим отдых”.

Халфлинг фыркнул, пристраивая к поясу короткий меч и кинжалы. “Ты смеешься? Чтоб мне сгореть, Кейл, я чувствую будто у меня вся кожа в огне. Я не уснул бы даже от заклинания”. Заметив, как озабоченно нахмурился Кейл, он торопливо добавил “Но я все равно в деле. Я не… все дело в ожидании”.

Кейл кивнул. Он понимал. Не будь сам он вымотан до предела, едва ли ему бы удалось заснуть. Встав и потянувшись, он собрал свое оружие.

“Поедим немного, и отправимся. Хватит ждать”.

“Еда? Ты голоден?”

Натянув зачарованные доспехи, Кейл накинул поверх новый голубой плащ.

“Не особо. Но мне нужно заняться чем-то… нормальным перед этим. Понимаешь?”

“Вполне. Определенно”. Джак улыбнулся. “Кроме того, я опять хочу есть”.

Они взяли свои вещи, и со свечой спустились вниз, к комнате Матильды. После решительного стука в дверь, заспанная старуха с треском распахнула ее.

“Мы уходим”, объявил Кейл. “Прямо сейчас, и больше не вернемся”.

Она кивнула, ворча что-то неразборчивое под нос, и попыталась закрыть дверь. Просунув в щель ногу, Кейл помешал ей. “Нам надо поесть перед уходом, старуха. Это важно”.

Ее глаза сердито сузились. “Сейчас ночь”, возразила она. “Вам придется…”

Продемонстрированные Кейлом звездочки заставили ее замолчать. “Один обед, Матильда. Не так уж много мы просим. И я сказал, это важно”.

Она рассмотрела монеты, раздираемая между сном и жадностью. Золото на ладони Кейла было больше платы за десятидневку. Спустя миг жадность победила. Резко кивнув, она морщинистой рукой сгребла звездочки. “Я оденусь и спущусь. Свой стол накроете сами, ясно? В шкафу есть тарелки и ложки”.

“Хорошо”, ответил Кейл и вместе с Джаком спустился вниз.

Из древнего деревянного шкафа они извлекли тарелки, чаши и прочую более-менее чистую утварь, и уселись за прочно сбитым столом. Через несколько минут Матильда, теперь одетая в выцветшую ночную рубашку, спустилась по лестнице и прошла в кухню, чтобы разжечь очаг. Она все еще ворчала.

“Похлебка, хлеб и эль — больше ничего нет”, сообщила она через плечо.

Кейл с состраданием улыбнулся Джаку. “Похоже, рыбная похлебка в качестве последнего обеда тебе гарантирована, как ни пытайся”.

“Видимо так”, халфлинг рассеяно провел пальцем сквозь огонек свечи. “Это судьба, Кейл, а с судьбой бороться бессмысленно”.

Довольно скоро из Матильда появилась из кухни, держа поднос с миской дымящейся похлебки, караваем черного хлеба дневной давности и кувшином эля. Положив его на стол, она наполнила их чаши элем, и доверху налила в тарелки густого варева.

“Берите сколько хотите”, сказала она. “Об уборке не беспокойтесь, утром я все сделаю”. Отступив на шаг, она решительно встретилась взглядом с Кейлом. “Но теперь я отправляюсь в постель, золото там или не золото. Приличному народу сейчас положено спать”.

“Верно. Спасибо, Матильда, и доброй ночи”.

Сбитая с толку вежливым ответом, она опять что-то забормотала, и медленно поднялась по потрескивающей лестнице.

Джак и Кейл ели молча. Пока они поглощали пищу, мысли их были заняты совсем другим.

За очередной ложкой похлебки — она оказалась вкусной, как и говорил Джак, — Кейл огляделся вокруг. Хотя сейчас комната была пустынна, утро несомненно наполнит ее оборванными людьми с запятнанными душами. Самые разные персоны, включая вконец опустившихся пьянчуг, воров в бегах, убийц за работой и прочих обитателей дна, все кто добрался до пристанища Матильды с достаточной суммой денег для ночлега. В Вестгейте Кейлу не раз приходилось завтракать до зари в точно таких же комнатах.

Вот кто ты, подумал он, и не ощутил горя, только усталость. Долгие годы он пытался отрицать это, быть просто дворецким и хорошим человеком, но он слишком устал чтобы отрицать свою природу. Его душа также покрыта грязью, и здесь его место.

“Тьма”, выдохнул Джак. Он отложил ложку, и уставился на Кейла разинув рот.

Кейл отмахнулся от свечного дыма. “Что?” Его ладонь опустилась на рукоять меча, и он полувстал со стула. Его глаза обежали сумерки комнаты, но не обнаружили ничего. “В чем дело?”

Рука Джака опустилась к мешочку, где он хранил свой священный символ. “Только что…”, выдавил он, все еще не придя в себя. “Дым. Он… сгустился в маску перед твоими глазами”.

“Ты ошибаешься”, инстинктивно запротестовал Кейл, но по коже у него пробежали мурашки.

“Нет”, уверенно ответил Джак. “Проклятье. Что-то тут творится, Кейл. С Ирсилларом. С нами. Что-то большое. Темное и пустое, но я чувствую”. Он достал свой символ и потер его костяшками пальцев.

“Слушай, Джак. Когда я встретился с Ирсилларом, он назвал меня Чемпионом Маска”. Он чувствовал себя полным кретином, произнося это вслух, но факт есть факт. “Это что-то тебе говорит?”

Джак покачал головой, но его глаза внимательно изучали Кейла.

“Еще он сказал, что есть второй, что есть два чемпиона Маска”. Он взглянул на друга вопросительно. “Можем мы быть этими двумя?”

Халфлинг мгновенно замотал головой, держа свой священный символ между пальцами. “Совершенно невозможно. Ты можешь быть одним, это да, но я никак. Я жрец Брандобариса, и не могу служить иному божеству, тем более Маску. Если и есть второй Чемпион, то точно не я”.

Кивнув, Кейл откинулся на стуле, потягивая эль.