Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 2 из 13

Когда Клара возвратилась, мать допивала остывший чай.

– Мне, пожалуй, уже пора, – сказала она, – Еще в пару мест заскочить надо.

– Небось, прямиком к своей Ольге? – усмехнулась дочь.

– Почему? – удивилась Геля.

Она была человеком коммуникабельным, активным, мобильным, имела не одну приятельницу и могла заскочить к кому угодно и куда угодно. Почему именно Ольга пришла в этот момент на ум дочери? Что-то щелкнуло в гелькиной голове, но мысль не сформировалась.

Однако, выйдя из подъезда, Ангелина не сразу пошла в сторону остановки. Укрывшись за детской горкой, она присела на очень кстати подвернувшуюся лавочку. Из-за угла вышел мужчина и направился к подъезду. Лица, конечно, было не разглядеть, да это и не требовалось: фигура мужика была ей знакома, и даже очень.

Гелька глазам своим не поверила и поспешила за угол, откуда выдвинулся мужик. Там, нагло заняв почти половину тротуара, стоял Вовкин черный джип. Он, конечно, мог принадлежать кому угодно, но номера-то Геля знала прекрасно!

И все же подозрения требовали доказательств. Мало ли к кому мог приехать Вован? Два часа она просидела в засаде, прежде чем Ольгин ненаглядный супруг и ее дочь (!) вышли из подъезда и направились к машине. Клара звонко хохотала, а этот мерзавец, муж лучшей Гелькиной подруги, в чью мужскую порядочность и супружескую лояльность Ангелина Петровна уже и сама почти поверила, жестом собственника на ходу обнял ее и прижал к себе!

Словно громом пораженная, Геля, выждав еще минут пятнадцать, поднялась с лавочки. Ноги были едва в состоянии шевелиться. Неимоверным усилием воли заставляя еще малочувствительные конечности двигаться, Ангелина побрела к остановке.

Геля и Оля знакомы были, как говорится, с песочницы. Вместе они ходили в детский сад, учились в одном классе и замуж вышли почти одновременно за своих одноклассников, хотя мужья их в школе друзьями не были. Друзьями они стали благодаря женам, и дружить начали уже семьями. Общие интересы их никогда не связывали. Ольгин Антон был заядлым туристом и погиб в одном из походов, сплавляясь по реке. Оля, как и Геля с Аркашей, от туризма была очень далека. Собираясь с мужем в очередной поход, она пересиливала себя, крепя семейное единство. Она была трусовата – боялась змей и пауков, боялась высоты и звуков ночного леса… В тот, последний раз, приболел сынишка, и Ольга, воды боявшаяся едва ли не панически, с чистой совестью и тайным облегчением от похода по горной реке отказалась.

Вдовствовала она несколько лет, потом вышла замуж за начальника цеха чугунолитейного завода – их градообразующего предприятия, долго за ней ухаживавшего. На Южном Урале почти у каждого завода своя славная история, уходящая корнями в глубокое прошлое. У их «чугунки» такая история тоже имелась. Но когда в девяностые завод обанкротился, растащился шустрыми людьми по частям и приказал долго жить, муж, назанимав денег, умудрился выкупить бывший свой полуразворованный цех и довольно скоро наладить в нем производство.

Изготавливался там всякий сувенирный ширпотреб из чугуна: подсвечники, письменные приборы, фигурки лошадей и медведей. Изделия пользовались неплохим спросом, дела пошли. Муж сумел наладить сбыт даже в другие регионы. Деловая хватка и чутье через какое-то время сделали мужа богатым человеком и известной в городе личностью. Постепенно – очень богатым, в масштабах их региона. Появилось у него прозвище – Вова-Олигарх.

Прозвище свое он терпеть не мог, поскольку, не без основания, улавливал в нем легкую издевку. До олигарха ему еще было расти и расти (как выражался он сам, скромничая), шагом шагать и ползком ползти. Теперь он был владельцем – нет, еще не заводов, газет, пароходов. Но, кроме цеха сувениров, ему принадлежал популярный в городе ресторан, конный клуб, база отдыха и чего-то еще по мелочам.

Ольга Леонидовна, типичный гуманитарий, была воспитана в советских традициях и с детства настроена на другие моральные ориентиры. Деловой хватки и частнособственнического инстинкта она была лишена начисто, в дела мужа не вникала, работала себе потихоньку учителем начальных классов и даже поначалу своей стремительно улучшавшейся в материальном плане жизни стеснялась. Ей было очень не по себе, когда молодые коллеги, перемигиваясь, щупали ее новое кожаное пальто или неискренне восторгались импортной фирменной сумочкой. Из школы она, в конце концов, уволилась и стала вести жизнь богатой домохозяйки, но ни с кем из представительниц этого клана, народившегося в их городке, дружбы не завела.

К хорошему, как известно, привыкаешь быстро, и Ольга Леонидовна очень скоро стала находить много приятностей в своем образе жизни. И все же от «совковых» комплексов и смутного чувства вины перед своими «бедными» подругами так и не избавилась. Да их и осталось-то, подруг, раз-два и обчелся. А самой старой, самой преданной и надежной была и осталась Ангелина Петровна Сафонцева, Гелька, с которой они за свою жизнь соли не один пуд съели. Геля по поводу своей «бедности» не комплексовала, не заискивала перед подругой, но и не панибратствовала чрезмерно, сумев сохранить прежний тон, настрой, близость, которая была между ними и прежде. В гости к подруге она приезжала не чаще и не реже, чем та к ней.

Геля Ольге уже давно плешь проела на предмет того, что и за обычным мужем нужен постоянный присмотр, а уж за богатым – жесткий контроль. У нее, конечно, были веские основания для подобной точки зрения, тут не поспоришь.

– Что ты заладила? – отмахивалась Оля. – Володя женат на своем бизнесе! И вообще… он мужик малотемпераментный. К тому же – брезгливый!

А сама иногда думала: может, муж говорит то же самое о ней кому-то из своих друзей? И, объективности ради, добавляла:

– Да и мне эти страстные бури не требуются. Годков-то нам сколько!

– Просто ты его не любишь! Ты до сих пор Антона своего забыть не можешь! Ведь даже фамилию менять не стала! Наверно, посчитала, что, оставив его фамилию, вроде как верность ему сохранишь, – вздыхала Геля с пониманием.

– Фамилию оставила, во-первых, чтобы у нас с сыном была одинаковая! Во-вторых, Володина фамилия не совсем… м-м-м… благозвучная. В-третьих…

– Да нет, это как раз – во-вторых и в-третьих! А во-первых – забыть ты Антона не можешь.

Оля молча пожимала плечами. Что было – то было и быльем поросло. Какая разница? Ладят с Володей они вполне, поженились по взаимной симпатии, друг друга понимают с полуслова. Он ее сына вырастил. Вполне гармоничные, благополучные супружеские отношения.

– Давай закроем тему? – просила она.

Но Геля настырно продолжала развивать эту самую тему, в том плане, что женам вообще свойственно слепнуть и глохнуть, когда речь идет об их мужьях. Редкая женщина встречает известие о мужниной измене подготовленной и не впадает сначала в ступор, а потом в истерику. А должны они быть готовы к этому событию в любой момент, как показывает жизнь. Все без исключения! Даже жены таких нудных педантов, как ее Володя.

Капля камень точит. В определенный момент, когда Клара Сафонцева окончила торговый колледж и, попрыгав с места на место по бутикам, в очередной раз сидела без работы, Ольга предложила Геле:

– А давай, мы ее переквалифицируем в секретари. Чего ей сидеть у родителей на шее да взаперти? Так и замуж никогда не выйдет.

Ангелина, которая к тому времени уже готова была признать существование супружеской верности на примере Володьки, сказала:

– Вот как раз об этом можешь не беспокоиться! Папины кобелиные гены заложены в нее в немалом количестве, парней вокруг – хоровод!

– Ну, трудовой стаж зарабатывать все равно надо. Поговорю-ка я с Володей, может, пристроит Клару куда-нибудь? А то и к себе возьмет на какую-нибудь должность.

Ольга хотела убить двух зайцев. Во-первых, помочь подруге и поставить ее взрослое чадо на трудовую стезю. Ну, а во-вторых – вот и будет присмотр за родным мужем, свой человек в его окружении, засланный казачок, глаза и уши. Мало ли! А если, к тому же, Клара унаследовала не только кобелиные гены папы, но и способности матери к шпионажу – подслушивать, замечать то, чего не замечают другие, и делать из этого правильные выводы, то Ольга будет в курсе всего, что творится в офисе мужа.