Страница 53 из 85
Глава 26
Шаг вперед – выпад. Герцогиня явно разыграла все специально: усыпляла бдительность, заставляла расслабиться – и только для того, чтобы неожиданно нанести укол. И, признаться, у нее это получилось. Конечно же я не изал ни звук, не подпрыгнул в плетеном кресле и вряд ли даже дернулся… но глаза меня наверняка выдали.
Впрочем, какая разница?
– Вот как? – Я изобразил учтивую улыбку. – Удивительно слышать от представителя древнего и уважаемого рода подобные слухи, больше похожие на страшную сказку для детей. Любому здравомыслящему человеку известно, что ни я, ни мой дед, ни уж тем более мой император не причастны к смерти кайзера.
Похоже, мне удалось слегка отыграться – герцогиня замешкалась и на мгновение отвела взгляд. Но, разумеется, тут же взяла себя в руки.
– Не поймите меня неправильно, князь, – отозвалась она. – Конечно же, у меня нет и мысли лично обвинить вас в чем-либо… но людям моего положения известно многое. Даже о письме, которое доставили императору Жозефу Бонапарту. Фотографии – весьма убедительное доказательство… для кого-то.
– Неизвестное оружие с клеймом, которое не так уж и сложно подделать. – Я пожал плечами. – Если мне не изменяет память. Больше похоже на доказательство чьей-то попытки подставить мой род под удар. В любое другое время я бы назвал эту попытку смешной и нелепой, но сейчас… Последствия убийства кайзера уже коснулись всей Европы – и, боюсь, это только начало.
– Вы хотите сказать?..
– Кому-то не терпелось развязать войну между Российской Империей и Германским Рейхом. – Я посмотрел герцогине прямо глаза. – Но уж точно не мне, ваша светлость.
– Может, и так… Я не из тех, кто спешит с выводами – и уж тем более с поступками. – Герцогиня чуть нахмурилась. – Но стоит ли удивляться, что мне любопытно, откуда здесь взялся подданный российской короны? Да еще и сам князь Александр Горчаков.
– Уверяю, ваша светлость, у меня есть причины быть здесь, – усмехнулся я. – И это не праздное любопытство и даже не желание полюбоваться местными видами, хоть Лотарингия и стоит того, чтобы ее повидать…Но уж точно не сейчас, когда наши страны находятся в состоянии войны.
– Не сомневаюсь. Человек в вашем положении едва ли мог бы позволить себе путешествовать без дела… Даже в столь приятной компании. – Герцогиня скосилась на Гижицкую. – И именно поэтому я, можно сказать, вынуждена поинтересоваться: зачем вы здесь, князь?
– Мой император пожелал, чтобы мы с графиней отправились в Париж, ко двору Жозефа Бонапарта, – ответил я. – Но дирижабль, на котором мы летели… потерпел крушение. В живых остались только мы вдвоем, а все остальное, подозреваю, вам и так прекрасно известно.
Про Абвер или местную полицию я не сказал ни слова: герцогиня наверняка знала и о крушении “Петра Великого”, и о таинственных беглецах, и о рыскающих неподалеку людях канцлера. Не могла не знать. И сейчас наверняка уже вовсю просчитывала, что делать с буквально свалившейся на ее голову сомнительной добычей.
– Значит, вас ждали в Париже… – задумчиво проговорила она. – Для чего?
– Боюсь, я не вправе говорить о подобном. Ваше гостеприимство мне безмерно приятно, но все же не настолько, чтобы забыть о главном: вы – подданная германской короны. А мы с графиней… – Я улыбнулся и покачал головой. – Мы – ваши пленники.
– Я бы предпочла, чтобы вы чувствовали себя гостями а шато де ла Гранж. – В голосе герцогини прорезались недовольные нотки. – И я уж точно не думала держать вас здесь силой…
– Но будете, если мы дадим вам повод. Разве не так, ваша светлость? – Я откинулся на спинку кресла. – Мой правитель наделил меня достаточными полномочиями – в том числе и поделиться истинными причинами визита его подданных к императору Жозефу… В случае, если я посчитаю нужным. Но только в этом случае – и только тому, кого я смогу назвать другом или хотя бы благожелателем. Или радушным хозяином. – Я на мгновение смолк и демонстративно поправил узел на галстуке, хотя тот наверняка и так выглядел безупречно. – А ваша светлость, между тем, так и не удосужились назвать мне свое имя… Разве друзья так поступают?
– Прошу меня простить, князь. – Герцогиня склонила голову. – Мое имя – Изабель де Водемон из Лотарингского дома, который к югу отсюда также называют Эльзасским. Мой род правил этими землями сотни лет.
– Пока сюда не пришли солдаты кайзера, ведь так? – заметил я. – Кто-то из ваших предков был вынужден присягнуть на верность германской короне.
– Прадеду. Старику пришлось… пришлось пойти на многое, чтобы сохранить род и собственную жизнь. Но, как бы то ни было, власть ему не оставили. Уже почти сотню лет и Лотарингией, и Эльзасом управляет наместник кайзера в Страсбурге… формально, во всяком случае.
Герцогиня явно не очень-то любила вспоминать эту часть семейной истории – в ее голосе прорезалась неподдельная горечь. И едва ли наместник в Страсбурге был упомянут случайно: я уже понемногу догадывался, к чему идет речь. Но, разумеется, предпочел отмолчаться – если уж ее светлость предоставила мне такую возможность, не закончив свои слова очередным каверзным вопросом.
– Но здесь пока еще не забыли, кто я такая, – снова заговорила герцогиня после почти минутного молчания. – И я должна выполнять волю моего народа… Я – а не наместник кайзера.
– Таков долг каждого правителя, – осторожно отозвался я. – Мне показалось, что ваши люди не хотят войны.
– Так и есть, князь. Всякая война зло, но война с Россией – страшнее любой другой. – Герцогиня мрачно усмехнулась. – У многих здесь предки воевали под знаменами Наполеона Бонапарта… И, в отличие от болванов в Вене, мы еще не забыли, чем может закончиться подобное.
– Без нас? – Я улыбнулся одними уголками губ и чуть подался вперед. – Так, кажется, отвечают местные парни вербовщикам из столицы?
– Без нас, – повторила герцогиня. – Поверьте, князь, у меня немало причин скорбеть о кайзере Вильгельме и желать мести – но уж точно не такой ценой.
– Немало причин? – переспросил я.
– Думаю, вам прекрасно известно, что Лотарингский дом уже многие века тесно связан с династией Габсбургов.
Я на всякий случай многозначительно хмыкнул, хотя о подобных тонкостях взаимоотношений родов в Европе, признаться, едва ли вспомнил бы хоть что-то. Впрочем, герцогине явно и самой не терпелось выложить кое-какие тайны.