Страница 8 из 118
— А теперь бери палочку. И когда ты укажешь ей на чашку, обязательно как следует пожелай, чтобы вся эта вредная магия с нее ушла, понимаешь?
— Ага, — кивнула Белла. Она прижмурила левый глаз, сморщилась и, ткнув палочкой в сторону чаши, произнесла: — ФИНИТЕ ИНКАНТАТЕМ!
Кубок на мгновение вспыхнул серым и слегка покачнулся. Гарри одной рукой перехватил восторженно рассматривающую собственную палочку Беллу, а с левой наколдовал небольшую стремянку, поднялся по ней и осторожно прикоснулся к чаше. Та не размножилась и не раскалилась, но шрам Гарри сразу же заныл. Да. Это совершенно определенно был хоркрукс. И глупая надежда Гарри, что заклинание Беллы удалит из чашки осколок души Тома, так и осталось глупой надеждой. Несбывшейся.
— Я хочу пить, — внезапно заныла девочка. — Чалли, я осень хочу пи-и-ить!
Гарри отвернулся от чаши и достал из сумки пластиковую бутылку с водой.
— Нет! Я хочу пить из класивой чашки! — Белла уже спрятала палочку в карман и тянулась к кубку.
Гарри спрыгнул со стремянки и присел на корточки рядом с Беллой, так, что их глаза оказались на одном уровне, держа бутылку на виду.
— Ну что тебе, жалко? — обиделась Белла, проигнорировав воду. — Я видела, как ты ее тлогал, она больше не жжётся! Налей в нее водички, ну пожалуйста!
— Тише, тише, — попытался успокоить ее Гарри. — Она больше не жжётся, конечно, но… Ты помнишь мой шрам? Тот, который у меня был до того, как я стал похож на старого Раби?
— Он стлашный! — наморщила носик Белла.
— Эта чашка — совсем как тот шрам. Она очень плохая. И если…
Его накрыло. Дневник побуждал и его, и Джинни, и еще одну девочку писать в него, чтобы иметь возможность влезть им в душу и дать Тому захватить их тела. Диадема и кольцо просто кричали: «Надень меня». А чаша… Ну разумеется, если обычное действие для чашки — пить из нее, то…
— Если из нее пить, то можно превратиться в того страшного дядьку, который убивал птичек, — жестко сказал он. — Ты же не хочешь убивать птичек, как он?
— Не хочу, — нахмурилась Белла. — Мне птичек жалко. И длакона тоже, — подумав, добавила она.
— С драконом после разберемся. Когда выйдем отсюда, — сказал Гарри, просто чтобы отвлечь Беллу от желания выпить из проклятой чаши; интересно, а если бы Том в очередной раз не потерял тело в результате устроенного майором Бутройдом взрыва, стремился бы хоркрукс возродить его, или сработало бы что-то вроде предохранителя, чтобы избежать появления сразу двух Темных Лордов? — Можем даже попробовать выкупить его у гоблинов и отправить в заповедник, в Румынию. Видишь, сколько тут у тебя галлеонов?
Белла с энтузиазмом кивнула и вцепилась-таки в бутылку. Гарри поднялся на стремянку, которая пока держалась, и осторожно, не прикасаясь ни к чему вокруг, взял чашу. Рот сразу же высох, и ему действительно захотелось пить. Сколько времени маленькая девочка сможет отвлекаться или сопротивляться такому давлению?
Он спустился, поставил чашку на пол и достал из все той же сумки баллончик с остатками противодементорной монтажной пены. Пшикнул внутрь чашки: комок вязкой субстанции, как ему и положено, увеличился в объеме и заполнил внутренности сосуда, так что налить туда что-нибудь теперь было проблематично. Подумав еще немного, Гарри натянул на чашку перчатку из драконьей кожи и обвязал получившийся сверток капроновым шнуром. Он надеялся, что этого хватит.
— Теперь нам надо взять тебе немного денег, — сказал он. — Бери побольше, чтобы на дракона хватило. А чтобы они не жглись и их можно было взять, наложи «Фините Инкантатем» вот на эту золотую кучу.
— А можно я ещё эту звелюшку возьму? — деловито осведомилась Белла, указывая на уроненную ей в самом начале фигурку. Волшебные копии статуэтки уже рассеялись, а сама фигурка, похоже, остыла, так что Гарри утвердительно кивнул.
Очистить от защитных заклинаний кучу денег девочке удалось только со второго раза, после чего малышка начала пересыпать монеты из кучки в подаренную ей Гарри сумочку. Положив сверху фигурку с рубиновыми глазами, она повернулась к юноше и взяла его за руку.
— Пойдем?
Они подошли к двери, и Гарри три раза ударил в подвешенный рядом с дверью кимвал. Дверь снова развеялась, и стоявший там Богрод (не перестававший все это время греметь звякалками) оскалился:
— Вы уже завершили ваши дела, волшебник и волшебница?
— Нет, — решительно заявила Белла. — Я хочу купить этого длакона и оплавить его в Лумынский за-по-вед-ник. Потому что мне его жалко!
— О! — гоблин в предвкушении потер руки. — Это можно устроить, маленькая волшебница. Текущая балансовая стоимость стража составляет всего-навсего триста тридцать пять тысяч восемьсот одиннадцать галлеонов, четыре сикля и семь кнатов.
Гарри поднял бровь. Учитывая, что сапоги из драконьей шкуры были доступны не самому богатому разрушителю проклятий того же Гринготтса, а волшебная палочка с сердечной жилой дракона стоила у Олливандера меньше десяти галлеонов, это была явно оскорбительная цена. Простое «нет» было бы хотя бы минимально вежливым. Он пытался краем сознания уловить посторонние звуки, но ничто, кроме свербения в попном мозге, не свидетельствовало о возможной засаде. Ну что ж…
— Этот дракон кажется мне… изрядно самортизированным, — процедил он, лишь постфактум осознав, что слово «самортизированным» должно быть слишком нехарактерным для головореза вроде Рабастана. — Он находится не в лучшей форме, он почти слеп от отсутствия света, а эти шрамы на его морде…
— Все дело именно в шрамах, волшебник, — мерзко захихикал гоблин. — Чем дольше дракон остается здесь, тем лучше он обучен бояться звякалок и тем выше его ценность. О, этот великолепный экземпляр точно знает, что за звуком звякалок следует боль! Эти шрамы, оставленные гоблинским оружием — залог его хорошего поведения, знаете ли. И можете ли Вы представить, волшебник, какой это риск — прививать дракону дисциплину и послушание?
Белла стояла, приоткрыв рот.
— Боль, — продолжал разглагольствовать гоблин, — адская боль — вот что составляет более девяноста девяти процентов капитализации сторожевого дракона! Постоянная, неизбежная и привычная БОЛЬ!!!
— ТЫ ДУЛАК!!! — взвилась Беллатрикс; ее палочка смотрела прямо на Богрода. Может быть, она и стала злобной уже после того момента, в который ее отбросил взорвавшийся Купол Времени, но ее блэковская вспыльчивость явно была врожденной. — Ты хуже Лаби и Лоди, вот!
— АГА! — крикнул Богрод. — Палочка! Вы обнажили палочку на территории Гринготтса! Что же, я знал, что вы непременно нарушите правила, мисс! Теперь вас обоих ждет арест и как минимум крупный штраф или даже…
Из соседней пещеры донесся совершенно определенный лязг: Богрод не только привел Гарри и Беллу в засаду, но и специально их провоцировал. Бывший глава семьи Лестрейндж, Родольфус, был мертв, а сидящий сейчас в подвале Августы Рабастан… Что ж, гоблины явно думали, что Гарри это и есть он. И захват двух последних владельцев весьма богатого хранилища, потерявших «крышу» в виде очередного воплощения Тома… Причем один из двоих разыскивается Министерством, а вторая уже дважды сбежала из Азкабана… О, да, тут можно выбирать — то ли на формально законных основаниях отжать все содержимое хранилища в обмен на невыдачу обоих волшебным властям, то ли наоборот: сдать беглецов аврорам, выторговав у Министерства не только большую часть богатств, но и какие-либо политические и экономические уступки…
И все это без нарушения мирного договора между волшебниками и гоблинами, исключающего прямой грабеж клиентов коротышками.
— СТРАЖА!!! — взвизгнул Богрод, не выпуская из рук звякалки.
Револьвер с тридцатью семью зарядами должен был стать последним козырем Гарри: маггловское оружие выдало бы его личность с двухсотпроцентной уверенностью. А его первым оружием будет…
— ФИНИТЕ ИНКАНТАТЕМ! — это было единственное заклинание, которое знала маленькая Белла, и распорядилась им она с умом, направив палочку на цепь, удерживающую несколько ошарашенного ящера. — УБЕГАЙ, ДЛАКОН! УБЕГАЙ!