Страница 19 из 118
— Вы так мало цените профессора Снейпа, сэр?
— Напротив, Гарри, напротив. Я крайне высоко ценю таланты Северуса, особенно после твоей великолепной ментальной битвы с Томом. Да и проведенная тобой… операция, да? Я имею в виду вашу засаду в Отделе Тайн… Из того, что я понял, ты полностью распознал намерение Тома, причем заранее… А это значит, что специальные уроки Северуса, несмотря на его… отчаяние под конец, все-таки дали необходимый результат. И полагаю, таланты профессора Снейпа в Защите также могут оказаться полезными — и тебе, и прочим ученикам.
Гарри хмыкнул — разумеется, про себя. Том был побежден вовсе не с помощью тех трюков, которые Гарри почерпнул у Снейпа, а совсем другой силой… Тем не менее, доля правды в словах директора присутствовала.
— Вы предлагаете мне помочь Вам убедить профессора Снейпа рискнуть жизнью?
— О, нет, в этом нет никакой необходимости. Сказать по правде, Северус уже согласился занять этот пост. А что касается риска… Что касается риска, то и Ремус, и Аластор — я имею в виду настоящего Аластора — хоть и были вынуждены покинуть Хогвартс в конце года, но не понесли… непоправимого ущерба. Как я полагаю, это случилось потому, что оба они не имели намерения причинить тебе вред. Как, я с уверенностью полагаю, и Северус. Так что риск с его стороны хоть и существует, но остается все-таки в разумных пределах.
— Тогда зачем я Вам нужен, Директор?
— Я хотел бы, чтобы ты сопровождал меня к человеку, который мог бы занять место Северуса в качестве учителя Зелий. Его зовут Гораций Слагхорн, и он был учителем как самого Северуса, так и твоих родителей.
— Понимаю, сэр, — Гарри задумался: с середины третьего курса он выкладывался на зельях до последнего, терпел придирки Снейпа исключительно для того, чтобы научиться варить одно определенное зелье… ну, не только его, но то самое зелье ему было необходимо научиться варить позарез. — А этот Слагхорн… Он умеет варить Жидкий Триумф?
— Он его изобрел, Гарри, — усмехнулся в бороду Дамблдор. — Или значительно усовершенствовал — не могу припомнить точно. Откровенно говоря, Гораций несколько… излишне честолюбив. И, приглашая тебя присоединиться ко мне, я, признаться, рассчитываю сыграть именно на этой его слабости.
Гарри закрылся еще больше. Старик продолжал манипулировать, но… Но ему действительно было позарез нужно это зелье. Что ж, он вытерпит. В очередной раз.
— Я согласен, профессор. Только разрешите мне подняться в свою комнату, и кое-что захватить.
В левой руке Гарри нес пакет с засахаренными фруктами, купленными им в чайной «Клариджа». Пара дополнительных вопросов показала, что помимо честолюбия профессор Слагхорн был известен еще двумя вещами: великолепными моржовыми усами и страстью вкусно поесть, так что они с директором сделали небольшой крюк через маггловский Лондон.
— Гораций всегда выделял способных учеников, — рассказывал Дамблдор, — и считал их чем-то вроде своего личного ресурса. Он формировал из особенно перспективных студентов нечто вроде клуба, который недоброжелатели — как правило, те, кто в него не попадал — именовали «Клубом Слизней». И никогда не терял с ними связь после того, как те заканчивали Хогвартс. А надо сказать, Гораций редко ошибался в людях.
— И благодарные бывшие студенты оказывали своему любимому преподавателю массу мелких услуг?
— Вот именно. Причем мелкими эти услуги были для них самих, а вот Гораций… Гораций извлекал из них весьма существенные преимущества. В частности, об очередном… развоплощении Тома он узнал всего на сутки позже, чем я, и вернулся в свой уютный дом на следующий же вечер.
— А до того он прятался?
— Он слишком любит комфорт, но еще больше он ценит безопасность, — усмехнулся Дамблдор. — Так что он отправился в… путешествие уже третьего сентября прошлого года.
— То есть, среди… членов этого закрытого клуба были и Пожиратели Смерти, — Гарри не спрашивал, а утверждал.
— Разумеется. Том сломал судьбы достаточно многих многообещающих волшебников и волшебниц. Взять хотя бы ту же Беллатрикс Блэк.
Гарри снова сдержался от ядовитого замечания по поводу того, как Дамблдор исподволь внушает ему мысль о том, что в ситуации с Беллой виноват только и исключительно Том.
— Однако, — продолжил Дамблдор, — в том, что касается возрождения Тома, я бы поставил на информацию от сотрудников Министерства и журналистов. Сочетание колдографий Темной Метки над руинами дома твоих родственников и остатков найденного там же ритуального котла вполне могло навести Горация на верный вывод: все-таки он в высшей степени квалифицированный зельевар. Так что «старина Слагги» срочно покинул свой дом и исчез. Как я подозреваю — в маггловском мире, переезжая из одного временно или постоянно не используемого дома в другой и не задерживаясь на одном месте больше пары недель.
— Обычное время маггловского отпуска, — отметил Гарри.
Он сделал еще десяток шагов и добавил:
— Он нужен Вам не только как профессор Зелий, Директор.
Пауза со стороны Дамблдора длилась примерно столько же времени.
— Да. Однако я бы предпочел рассказать тебе о моей второй цели уже после разговора с Горацием. Я бы хотел, чтобы ты взглянул на моего старого знакомого непредубежденным взглядом.
— Хорошо, — бесстрастно ответил юноша.
Перед обшарпанной дверью «Дырявого Котла» Гарри остановился, надел и поглубже надвинул остроконечную шляпу, а Дамблдор небрежным жестом довольно потрепанной палочки наложил на них обоих чары отвлечения внимания. Так что ни в самом пабе, ни на Косой Аллее, ни в отходящем от нее чистеньком переулке на них никто не пялился.
Дамблдор поднялся по аккуратному крылечку уютно-респектабельного домика и постучал довольно изящным дверным молотком.
Дверь открылась. Гораций Слагхорн был довольно стар, весьма толст, в изрядной степени лыс, восхитительно усат и демонстративно добродушен.
— Добрый вечер, Альбус! — воскликнул он и погрозил Дамблдору пухлым (но с характерными мозолями от пестика) пальцем. — Никак не оставишь в покое старого приятеля, не так ли?
— Напротив, Гораций, — усмехнулся Дамблдор. — Напротив, друг мой, я хотел бы предложить тебе немного комфорта и покоя.
— Чепуха, мой друг, я-то знаю, зачем ты здесь. И… ты не представишь мне этого молодого человека?
— О, прошу прощения, Гораций. Однако возможно, ты все-таки пригласишь нас в дом?
— О, разумеется! Прошу, Альбус, прошу, юноша!
Гарри снял шляпу и вежливо, но с достоинством, поклонился.
— О! — Слагхорн явно был поражен. — Это же…
— Разреши представить тебе, Гораций, мистера Гарри Джеймса Поттера, одного из лучших учеников Хогвартса. Гарри, это профессор Слагхорн, один из наиболее выдающихся зельеваров Британии.
— Рад познакомиться, профессор Слагхорн! — Гарри постарался улыбнуться как можно более непринужденно.
Его попный мозг отметил, что Дамблдор ждал от него какого-то дополнения к своему пассажу о лучшем ученике, но головной никак не мог сообразить, какого именно дополнения: возможно, это было связано с чем-то, спрятанным Гарри-Хранителем-Ключей.
Они прошли в уютную гостиную с мягкими креслами, резными столиками, изящными шкафчиками и стоящим на почетном месте у стены классическим пианино, вроде бы немецкой или австрийской марки.
— Благодарю тебя, Альбус, что ты заранее предупредил о своем визите, так что я успел заварить чай, — слегка вымученно улыбнулся Слагхорн, исключительно профессионально управляясь с сервизом.
— Позвольте, профессор? — Гарри протянул толстяку пакет.
— О, засахаренные фрукты! И это ананасы! Чудесные ананасы из… Бог мой, они из «Клариджа»!.. Вот уж не думал, что снова попробую этих чудесных маггловских сладостей через… о, Мерлин, через целых пятьдесят лет!
— Я довольно свободно ориентируюсь в маггловском мире, профессор, — заметил Гарри. Что-то в реакции Слагхорна на подарок показалось ему странным.
— О, я прекрасно помню Вашу мать, мистер Поттер! — улыбнулся Слагхорн. — Она была одной из моих лучших учениц. Она ведь была магглорожденной, не так ли?