Страница 20 из 118
— Да, сэр.
Гарри снова показалось, что Дамблдор ждал продолжения, видимо, как-то связанного с магглорожденными учениками, но снова не смог понять, какого именно. Слагхорн посматривал то на пакет, то на юношу. Интересно, а мама угощала его чем-то вроде этого? Вряд ли, — подумал он, — судя по всему, его дедушка и бабушка с маггловской стороны не были слишком состоятельными, и вряд ли посещали лучшие чайные места Лондона…
— Я вижу, что твое пианино успешно пережило недавние скитания, Гораций, — Дамблдор кивнул в сторону стоящего у стены великолепного инструмента.
— Я бы назвал это «путешествием», мой старый друг.
— Хорошо-хорошо, — Дамблдор принял предложенную чашку. — Твое пианино успешно пережило твои многочисленные путешествия. Но не хотел бы ты дать этому замечательному инструменту немного отдыха от регулярных сжатий и обратных расширений? Тем более что, по счастью, в этом году есть довольно много учеников, которые могли бы составить тебе компанию в музицировании на заседаниях твоего знаменитого клуба.
— Вот как? — удивился Слагхорн.
— К примеру, хорошая подруга мистера Поттера, мисс Гермиона Грейнджер, — Дамблдор бросил тень косого взгляда на юношу: видимо, это имя должно было прозвучать именно от него, но в этот момент Гарри требовался весь его опыт тренировок со Снейпом, чтобы загнать Маленького-Боящегося-За-Подругу-И-Потому-Паникующего-Гарри в самый дальний угол мозга. Он мог только надеяться, что оба старикана не обратили внимания на эту стычку.
— Да, мисс Грейнджер — она, к слову, магглорожденная, как и Лили Эванс, и так же, как и Лили, является лучшей ученицей на курсе, превосходя даже мистера Поттера… Так вот, как я слышал, эта девушка весьма впечатлила своими музыкальными навыками команду Дурмштранга. Это было на совместном мероприятии всех трех школ незадолго до окончания Турнира Трех Волшебников, в прошлом мае, — продолжил Дамблдор.
— О, да… Лили… Примите мои соболезнования по поводу смерти Ваших родителей, мой мальчик, — кивнул Гарри Слагхорн. — И… Судя по Вашему знанию маггловского мира, вы жили с родителями вашей матушки, не так ли?
— К сожалению, они тоже погибли, сэр. Автокатастрофа, — как можно более бесстрастно произнес Гарри, все еще пытаясь восстановиться от полученного удара. — Я жил с маминой сестрой и ее мужем. Ну и с моим кузеном тоже. До прошлого лета. Потом они куда-то уехали. Но да, они все магглы, — на всякий случай добавил он.
— Простите, мистер Поттер. Но, Альбус, если ты предлагаешь уберечь мое любимое пианино от переездов… Насколько я понимаю… некий… возмутитель спокойствия сначала потерпел от этого примечательного молодого человека довольно обидное поражение на глазах у всего Министерства, а затем и вообще… развеялся по ветру? И таким образом, в дальнейших путешествиях, действительно не слишком-то полезных для этого великолепного инструмента, не будет необходимости?
— Я не уверен, что решение вопроса Тома… окончательно, сэр, — спокойно ответил Гарри; он отметил, что Слагхорн вовсе не удивился, когда юноша назвал Волдеморта его настоящим именем, и принял это как должное. — К сожалению, он пытался возродиться уже пять раз, по одному разу на каждый мой курс, и… И, я думаю, он продолжит свои попытки. А в этом случае Хогвартс будет, пожалуй, единственным относительно безопасным местом.
— Но с чего бы Тому-Кого-Нельзя-Называть преследовать меня, мальчик мой? — делано удивился толстяк.
— Ну… Я полагаю, Вы знаете это намного лучше меня, сэр, — Гарри отхлебнул из чашки, стараясь вести себя как можно вежливее. — Если уж Вы… путешествовали почти весь этот год. Но я бы предположил, что одна из причин — это то, что Вы знаете его имя. Я имею в виду его настоящее имя.
— Большинство волшебников действительно… незнакомы… с некоторыми деталями биографии… определенных лиц, — прищурился Слагхорн, и Гарри заметил, что старик, хоть и бросал жадные взгляды на засахаренные ананасы, не взял ни единого кусочка. Пожалуй, это был плохой признак. Знать бы, почему…
— Том представился мне в конце второго курса, — ответил юноша. — Когда мы… уничтожали его дневник, который… захватил одну из учениц Хогвартса.
Интересно, в глазах изо всех сил притворяющегося добродушным жуиром старичка действительно мелькнула тень ужаса, или ему показалось?
— Правда, я знал это имя еще до нашей встречи, как минимум в конце первого года, профессор, — тот факт, что он узнал имя Тома еще до школы, от покойного мистера Розье, упоминать было бы неправильным, — но откуда именно — увы, затрудняюсь ответить… Но Вы знаете, сэр, если работать сообща — искать факты, например — то почти все проблемы решаются намного проще!
— Да, — прикрылся чашкой Слагхорн, по-прежнему игнорируя сладости, — я отметил, что в репортажах о битве в Министерстве говорилось о том, что Вы, мистер Поттер, сражались с Сами-Знаете-Кем не в одиночку.
— Все дело в маггловском воспитании, сэр. Магглы… они не настолько самодостаточны, как волшебники, и вынуждены все время взаимодействовать друг с другом. И я считаю, что волшебному миру следовало бы поучиться у них этому. Так что мы с… моими друзьями предпочитаем встречаться с Томом… исключительно в хорошей компании. И, по возможности, не меньше трех к одному, так честнее.
— Мистер Поттер — прирожденный лидер, не так ли, Альбус? — тихо спросил Слагхорн. — Полагаю, в прошлом году Минерва выбрала его префектом?
— Нет, сэр, — вместо директора ответил Гарри. — Префектом Гриффиндора стал Невилл, Невилл Лонгботтом. И он прекрасно справляется, — уверил юноша, чтобы пресечь неизбежные и бессмысленные соболезнования.
— Вот как… Полагаю, Альбус, мистер Поттер… действительно обладает весьма и весьма примечательным потенциалом, не так ли? Ну что ж, я могу только пожелать тебе, мой дорогой старый друг, всяческой удачи.
— Но…
— О, Альбус, давай не портить друг другу остаток этого прекрасного вечера совершенно бессмысленной дискуссией. Я стар, и школьные хлопоты — даже при том, что юный Северус останется главой Слизерина — мне уже не по силам. Тем более после стольких путешествий. Я действительно мечтал было насладиться некоторым покоем, да-с…
Гарри был готов поспорить на… Гарри был уверен, что в ярко-голубых глазах Дамблдора мелькнуло отчаяние.
— Надеюсь, мы еще встретимся, друг мой, — очень мило улыбнулся Слагхорн, убирая палочкой сервиз и вазочку с так и не тронутыми фруктами. — Однако, боюсь, я вынужден отказать тебе в твоей просьбе.
Дамблдор встал, немного, на взгляд Гарри, демонстративно кряхтя и щелкая суставами, и грустно улыбнулся.
— Я надеюсь, что смогу переубедить тебя, Гораций, — сказал он. — Могу я посетить твой дом, скажем, через неделю?
— Только сначала пошли сову, чтобы я мог приготовиться, Альбус, — голос Слагхорна звучал напряженно.
Старики — длинный и толстенький — буравили друг друга ужасающе-доброжелательными взглядами секунд десять, так что Гарри надеялся, что плавное короткое движение его левой руки осталось незамеченным.
Входная дверь закрылась за ним и профессором Дамблдором крайне решительным и совершенно окончательным образом.
Они отошли на десяток шагов, и Гарри, сунув в ухо наушник от маггловского фонендоскопа, кинул второй такой же Дамблдору, каковой наушник тот поймал и вставил в ухо с завидной для старика ловкостью.
— Мерлин мой! Мерлин милостивый! — прилепленная под ручку кресла мембрана производства «Томас и Уизли» исправно транслировала панические нотки в голосе старого зельевара. — Третий! Это уже третий Темный Лорд на моей памяти! Но, с другой стороны, как могло бы случиться иначе?! О, бедная Лили! Если то, что она говорила о своей сестре, правда… Если это правда, детство бедного мальчика с его маггловскими родственниками было ничем не лучше, чем в маггловском же приюте! И вот результат: его родственники «уехали»… Хм… «Уехали» — это значительно… тоньше, чем… И как он закрылся, когда Альбус говорил о той магглорожденной девочке! Его ненависть наверняка не уступает…