Страница 110 из 118
— А толку? — буркнул юноша. — Медальон-то все равно у Тома.
— Я бы сказал, это намного лучше, чем «медальон неизвестно где», — заметил старик.
Гарри пару раз хлопнул глазами.
— Ты уже доказал, что неплохо просчитываешь его ходы, — пояснил Дамблдор. — И шансов на то, что ты все-таки выяснишь, где он спрятал или еще спрячет свое сокровище, намного больше, чем шансов наткнуться на него случайно. А что до последствий наших действий… Скажи, Гарри, совершил ли Регулус Блэк правильный поступок, похитив медальон из той пещеры? Ведь если бы он не сделал этого, мы наверняка нашли бы его еще год назад, не так ли? Итак, поставь себя на его место — сделал бы ты то же самое?
Гарри задумался.
— Сделал бы, сэр. Если бы не знал будущего — сделал бы. Мало ли — вдруг Том вернулся бы за ним?
— Разумеется, у тебя получилось бы лучше, — кивнул Директор. — Но, боюсь, исключительно благодаря твоей силе, силе, о которой не знает Том, и которой, увы, не было у Регулуса. Я говорю о твоих друзьях и соратниках. Но тем не менее я могу твердо сказать: Регулус сделал то, что и должен был сделать. А что до результатов его подвига…
— Вы о благих намерениях, которыми мостят дорогу в ад?
— Это даже не тот случай, Гарри. Эта поговорка, скорее, о неумении перейти от намерений к благим делам. А Регулус… Регулус просто не мог знать, что один предприимчивый мальчик, заручившись помощью магглов, найдет тайник Тома, и даже когда лишится своей маггловской поддержки, обратится к… Обратится к человеку, которого он искренне и за дело ненавидит.
— Хм… Ну да, то, что Кричер все-таки уничтожит медальон, ну, или найдет того, кто сделает это… Да, пожалуй, я тоже посчитал бы такой вариант более вероятным. Намного более. Но насчет ненависти, сэр… Пожалуй, это слишком сильное слово.
— Хорошо, сойдемся на недоверии. И, что касается неудач и вины за них или отсутствия таковой… Просто не забывай, Гарри, что мы все-таки ведем войну.
— Как будто я забываю, сэр.
— Я не уверен, что ты полностью понимаешь один из аспектов этого прискорбного явления, Гарри. Война — это поединок двух сторон… минимум двух сторон, каждая из которых стремится к победе и… И каждая из которых достаточно сильна для того, чтобы на эту победу рассчитывать. А значит, ты не можешь идти от успеха к успеху, как на параде. Неудачи неизбежны, и победит тот, кто лучше справляется с их последствиями. И сразу же скажу, — Дамблдор легким движением руки отмел невысказанное возражение Гарри. — Я поражен, как успешно ты справляешься с последствиями своих неудач. Я должен признаться, Гарри…
— Да, сэр?
— Тогда, после инцидента с троллем, я… совершил, прямо говоря, преступление. Я незаметно посмотрел воспоминания мисс Грейнджер, мистера Уизли и мистера Лонгботтома о вашей схватке.
Гарри хмыкнул. Эта претензия была бы одной из наименьших, которую он высказал бы Повелителю Памяти. Впрочем, за аналогичное мнение Невилла, Рона и, главное, Гермионы он не поручился бы.
— Если коротко, то… твоим первым действием было обезоружить тролля, и это великолепно получилось.
— Угу, — кивнул Гарри. Тогда у него действительно наколдовался довольно впечатляющий «Экспеллиармус»: вмятина от чудовищной дубины на противоположной от двери стене коридора до сих пор служила ему секретным ориентиром.
— Затем ты запрыгнул на спину тролля, засунул ему палочку в нос…
— Я целился в глаз, сэр.
— О, это еще более показательно! Ты промахнулся, сочтем это твоей первой неудачей, и сразу же попытался наколдовать прямо в голову тролля «Редукто», раз уж его устойчивая к заклинаниям шкура уже не могла служить препятствием.
— Ну… Да.
— Правда, из-за того, что кончик твоей палочки оказался в ноздре тролля, ее движения были недостаточно размашистыми для того уровня твоих навыков. И, кстати, я полагаю, что сейчас у тебя все получилось бы. Итак, давай считать это следующей неудачей, в результате которой, когда тролль сбросил тебя со своей шеи, ты оказался на полу рядом с мисс Грейнджер, причем безоружным.
— Но у Гермионы-то была палочка!
— Именно. Ты наколдовал свое следующее заклинание палочкой мисс Грейнджер и временно вывел тролля из строя довольно эффективным способом. Затем ты попытался увести мисс Грейнджер из туалета…
— И у меня это тоже не вышло!
— Не вышло: она была слишком напугана, чтобы двигаться. Но твои друзья, которые, замечу, к тому времени уже внесли свой вклад, отвлекая тролля от вас обоих, пришли вам на помощь и закончили бой. Ты понимаешь, что я имею в виду, Гарри?
— Что мои планы… достаточно устойчивы к неудачам?
— Достаточно или недостаточно — покажет время… Но я, знаешь ли, настроен оптимистично. Пока что я могу лишь сказать, что твои действия представляются мне более обдуманными, чем мои собственные.
— И поэтому Вы решили, что можете умереть? А я, вроде как, и сам справлюсь?
— Хм… Я боюсь, Гарри, что ты проводишь параллели с твоими вторым и пятым курсами, не так ли?
— Ну… Есть что-то общее. «Я в отпуск, а ты, мальчик мой, разберись тут без меня». Извините, сэр.
— Это было обидно, но справедливо, так что… Так что извиняться не за что, Гарри. Напротив, это мне придется вскоре извиниться перед Минервой, как и перед многими, многими другими, погибшими по моей вине. Но, — Дамблдор вздохнул. — Но, боюсь, теперь я действительно вынужден переложить эту ношу на твои плечи, причем, увы, окончательно. Мне очень нужно встретиться с Томом, Гарри.
— И в живых останется только один?
— Вряд ли Тома можно назвать живым со всей уверенностью… А я, как уже говорил, слишком слаб. Так что я действительно планирую умереть во время этой встречи. Но я хочу, чтобы ты знал, зачем я делаю это. О, я вижу, ты удивлен тем, что я рассказываю тебе что-то заранее?
— Немного, — признал юноша, но тут же поправился: — Да нет, сэр. Совсем не немного. Сказать по правде, я очень сильно удивлен тем, как Вы изменились с начала этого года.
— Видишь ли, Гарри, прошлым летом благодаря невольной помощи нашего дорогого Горация, я увидел, как близко я подошел к той ошибке, которая могла стать фатальной не только для Волшебной Британии, но и для всего волшебного мира в целом. А может быть и не только для волшебного. Кстати, нет ли у тебя еще одного такого замечательного устройства, благодаря которому я смог узнать, что у Горация на уме?
— Конечно, есть, сэр. И не одно.
— Одного будет вполне достаточно. Итак, целью моей смерти будет обеспечение твоей победы над Томом при одном довольно важном условии: ты должен выжить.
— Спасибо, сэр, — усмехнулся Гарри. — Но… я принял кое-какие меры, чтобы Том был побежден и в случае, если мне все-таки не повезет.
— О, и это возвращает нас ко второму предмету твоего беспокойства — судьбе мистера Шанпайка. Как я понял, его убийство преследовало сразу несколько целей?
— Да, сэр. Но… Я бы не хотел говорить подробнее, учитывая Вашу предстоящую встречу с Томом.
— Хорошо. Итак, в любом случае, какие бы цели ты ни преследовал… Хм, надеюсь, ты помнишь наш разговор на твоем втором курсе… Итак, это было не уничтожение противника в бою, как например, устранение мистера Долохова и мистера Роули, а именно преднамеренное и весьма хладнокровное убийство… И тебе это не нравится?
— Совсем не нравится, сэр. Но… Но самое плохое — в той же ситуации я сделал бы это снова.
— Почему, Гарри? Что стало тем, что окончательно побудило тебя деятельно желать смерти мистера Шанпайка?
— Причина, по которой он решил присоединиться к Пожирателям, сэр. Он… Он сделал это, просто чтобы девчонки ему давали. Или, точнее, чтобы самому брать их — страхом или силой. И… И он не раскаивался в этом. Он просто испугался, но… но не раскаивался.
— Ну что ж… несмотря на названные и неназванные тобой причины, мне не нравится то, что ты сделал — как, я вижу, и тебе самому. Увы, я не могу судить тебя, Гарри — и потому, что у меня осталось слишком мало времени на душеспасительные лекции, эффективность которых, как я вижу, сомнительна… И потому что я уже не столь уверен в своей правоте — особенно после нашего прошлого разговора здесь же… и его последствий. А последствия этого разговора лягут уже целиком на тебя, так что… Так что, боюсь, тебе придется разговаривать со своей совестью… Заметь, я не говорю «договариваться»… Увы, тебе предстоит вести этот разговор самостоятельно. Ну или с помощью твоих друзей, если ты решишься рассказать им об этом.