(Не)фиктивный брак

Макс жалел колючку, которая по его вине заработала головную боль и убийственный похмельный синдром.

— Поспи немного, — сказал он и осторожно положил ее голову на свое плечо.

Влада даже не возразила, а спокойно позволила мужу позаботиться о ней. Макс почувствовал ее такое уютное тепло и, накрыв жену пледом, под ее размеренное дыхание сам провалился в сон.

«…Изначально мы не ходили в рестораны, не пили вместе вино. Мы были самыми далекими друг от друга людьми, живущими под одной крышей. Он думал, что живет в полную мощь, но на самом деле он будто спешил прожить… Мне так всегда казалось, но я никогда не лезла в его философию, потому что он не лез в мою. Мы добросовестно исполняли наш договор и успешно прожили так почти год. Никто из нас не был лишен чего бы то ни было, при этом родители оставили нас в покое. Лишь периодически нужно было играть роль честных и не утративших еще друг к другу страсть супругов за ужином с отцами или на семейных встречах, но худшее все равно уже позади, когда на свадьбе нас заставляли еще и целоваться каждые пять минут.

Конечно, нельзя сказать, что мы не имели общих точек соприкосновения, ведь при всей свободе действий мы все же были связаны браком. Это так или иначе налагало свои запреты или иногда возможности. Мы посещали совместные мероприятия сперва из-за неизбежности, потом по необходимости, позже — даже научились получать удовольствие от таких походов. А, возвращаясь домой, уже не проводили границ, постепенно привыкли друг к другу и даже познали взаимодействие без сценариев и лживых улыбок.

Элементарная забота стала следствием того, что мы являлись двумя частями, хоть и вынужденного, но неделимого целого. Например, когда Максим простудился, я ухаживала за ним, сбивая температуру или отпаивая горячим чаем. Мои болезненные месячные сперва очень пугали его, он в ужасе беспомощно смотрел на то, как я корчусь от боли, а потом просто научился быть полезным. Бегал по ночам в аптеку за таблетками и тампонами. Вид у него при этом был такой, будто город спас от гигантского метеорита. Забавно было наблюдать, но я ни в коем случае не хотела его спугнуть, поэтому искренне благодарила за участие в моей ежемесячной антименструальной кампании. Даже если он что-то планировал на вечер, но я плохо себя чувствовала, Максим без колебаний, отменял планы и оставался со мной. Его большая и горячая ладонь приятно гладила тянущий живот, убаюкивая. Он терпел все мои гормональные выходки, иногда со скрипом, но терпел, не психовал. Тогда я старалась отплатить ему добром за добро. Мы ж партнеры по фиктивной жизни, как-никак, или не так?..»

Глава 9

Влада взяла на фирме выходной и поехала на встречу с читателями в книжный гипермаркет. По договору с литературным порталом, на котором Влада публиковала свои рукописи, такие мероприятия проводились регулярно. Каждый автор, достигая определенного уровня популярности, должен был примерно раз в полугодие, иногда чуть чаще, присутствовать на встречах с читателями. Такая рекламная кампания площадки была направлена, прежде всего, на популяризацию ресурса, ну и авторам, соответственно, перепадали некие выгоды в виде дополнительной рекламы рукописей или писательских страниц у партнеров данной площадки.

Когда Влада только начинала писать, ее главной целью было признание рукописей крупнейшими издательствами страны. Позже, когда эти издательства отвергли ее труды, она просто стала публиковать свои романы на литературных порталах без каких-либо притязаний на вершины рейтингов. Амбиции уступили место мудрости и дальнейшему терпеливому саморазвитию.

Заключив фиктивный брак с Максом, Влада рассчитывала отныне посвящать всю себя творчеству, ведь именно для этого соглашалась на сделку. Однако девушка вновь не смогла принадлежать себе, откликнувшись на просьбу отца Максима принять управление фондом. Сперва Влада была не особенно счастлива такому положению вещей, но с каждым днем все больше проникалась деятельностью компании и возможностью что-то изменить в этом несправедливом мире. Внутренняя Сейлор Мун победила робкого Льва Николаевича, и борец за добро и справедливость тактично задвинул писателя на второй план. Влада не горевала, не без удивления обнаружив, что вполне счастлива и при таком раскладе.

День с самого утра задался погожий. Начиналось лето, что добавляло настроения, которое в последнее время и так было стабильно замечательным. Сегодня Влада имела четкое убеждение, что ничто не сможет нарушить ее внутренней гармонии. Девушка вошла в книжный и направилась к администратору:

— Добрый день. Я на встречу с читателями, вот мой авторский айди.

Она достала из кармана карту с указанием ее псевдонима и присвоенного площадкой идентификационного номера при регистрации писательской страницы.

— Я вас помню, — приветливо улыбнулась сотрудница магазина и протянула бейдж с ее именем.

Влада поблагодарила администратора, с теплой улыбкой взглянув на надпись «Владислава Благова». Когда она начинала публиковаться, отец в категоричной форме запретил использовать ее настоящую фамилию. Владе тогда казалось, что это профессиональные издержки лучшего адвоката столицы. Мания ничего не подписывать, лишнего не болтать, фамилией не светить, будто вся жизнь одно сплошное уголовное дело, в котором нельзя оставлять улик. Однако потом девушка поняла, что великий Юрий Полянский не мог допустить, чтобы какие-то второсортные романы бросили тень на фамилию, профессиональной святостью которой он так ревностно дорожил. Ведь люди же начнут показывать пальцами и смеяться, а разве Юрий Полянский тот человек, над которым можно смеяться?..

К слову, Влада нисколько не расстроилась, когда ей запретили писать под фамилией, указанной в паспорте. Девушка с большим удовольствием взяла девичью фамилию матери, а ее болгарское происхождение только добавляло псевдониму благозвучности.

Влада брела по коридору служебного помещения и вспоминала свою маму. Из задумчивости ее выдернул незнакомый голос, назвавший ее настоящее имя.

— Владислава Юрьевна Полянская?

Девушка обернулась и вопросительно взглянула на незнакомца в очках с квадратной формой линз. Влада сперва предположила, что один из организаторов решил дать указания по проведению встречи, но человек, стоявший позади совершенно не походил на кураторов проекта, слишком уж солидно выглядел и не вписывался в здешнюю атмосферу.

— Да, это я. Чем могу помочь?

— Не уделите ли мне пять минут своего времени? — вежливо попросил тот.

— Разумеется, если скажете, по какому вопросу вам понадобилось мое время.

Девушка улыбнулась незнакомцу, в душе презирая всякую таинственность в таких вопросах. Это ведь не сюжет детектива года, чтобы оставлять недосказанность в самом начале повествования. Короче, как полагала Влада, вполне можно было представиться.

Мужчина обернулся по сторонам, скорее уж машинально, чем с подозрительностью, а потом продолжил:

— Прошу простить, меня зовут Соколов Иван, издательский дом «ИКСМО».

Представитель крупнейшего в стране издательства протянул свою визитку Владе, пока та пыталась переварить версии, что вдруг им понадобилось от нее спустя полтора года после отказа в публикации.

— Думаю, мы сможем побеседовать лишь после окончания запланированного мероприятия.

— Меня все устраивает. Подожду вас в зале, если не возражаете.

Влада кивнула и заняла свое место за столом рядом с коллегами, дружелюбно отвечая на их приветствия.

Встреча, назначенная на полдень, началась чуть позже, но протекала в очень душевной и уютной обстановке. Влада, несмотря на мизантропию предпоследней стадии, всегда получала удовольствие от общения с коллегами по цеху и читателями. Всего были приглашены пять авторов, работающих в одном жанре, но с разными поджанрами, чтобы не устраивать столкновений прямых конкурентов и их поклонников. В противном случае, радостное литературное событие могло легко превратиться в крайне не литературные дебаты. К счастью, организатор имел опыт в подобных вопросах и прямую заинтересованность в том, чтобы подобные мероприятия проходили только в позитивном ключе. Именно поэтому авторы подбирались самым тщательным образом, и зачастую такие писательские квинтеты посещали встречи с читателями при неизменном составе из года в год.