Мистер Невыносимость

Моё сердце норовило выскочить из груди, и мне не хватало воздуха, когда он прервал поцелуй. Я уцепилась за его рукава, избегая его взгляда, потому что мне стало жутко неловко перед ним, хотя это была его инициатива – поцеловать меня. Но больнее всего ранило понимание, что он сделал это, всё ещё испытывая любовь к моей сестре. Лоурен страдал по ней и, касаясь меня, думал о ней, даже, возможно, воображал, что это она стоит сейчас перед ним. Я должна была остановить его или хотя бы оттолкнуть, но не смогла и не захотела, и это меня пугало. Я отвратительная, испорченная девчонка!

– Какая же ты дурочка! – он провёл ладонью по моей голове и крепко прижал к себе.

Да, он прав, я дура! И тут он задрожал. Неожиданно я почувствовала тёплые капли у себя на шее под сбившимся шарфом. Лоурен плакал, не издавая ни единого звука.

– Я так жалок, – произнёс он абсолютно ровным голосом даже сквозь слёзы, – докатился до того, что меня жалеет маленькая школьница. Прости!

Я оторопела от неожиданности, но потом смело обвила руки вокруг его широкой груди и прижалась к нему сильнее. «Плевать на всё, – подумала я, – даже на то, что мы, по сути, враги и что всё это неправильно! Сейчас он нуждается во мне». Я абсолютно уверена, что стойкий и сильный Лоурен редко позволяет себе такую роскошь, как раскиснуть и пустить слёзы.

Я мысленно простила ему этот нечестный поцелуй и то, что он использовал меня, чтобы утолить свою боль и печаль. Я, как всегда, сумею задвинуть происшедшее в дальний угол своих воспоминаний. Я обладаю сильной волей, и однажды всё происходящее в эти минуты потеряет значение.

Я отдала Лоурену свой первый поцелуй, но он никогда не должен узнать об этом, потому что у нас нет будущего, потому что он никогда не сможет влюбиться в такую, как я. И дело даже не в колоссальной разнице в возрасте между нами. Мы разные. Я всегда останусь для него шумной девчонкой, доставляющей неприятности, а он для меня мистером Невыносимость.

– Ничего. Поплачь, и тебе станет легче, – прошептала я ему на ухо.

И так мы стояли одни на пустынной дороге, два вселенских одиночества, канув в бесконечность. Время для нас перестало существовать, как и всё вокруг. Я знала, что это первый и последний момент, когда я вижу его слёзы, и, возможно, первый и последний, когда мы так близки мыслями, чувствами, душой и телом.

7

Лоурен отвёз меня обратно домой. Петер был в душе, а Карина мыла посуду на кухне, когда я вошла.

– Вернулась? Долго вы, – заметила она мимолётом.

– Лоурен ещё объяснил мне пару непонятных примеров, – оправдалась я.

– Понятно. Я надеюсь, мы вас не слишком огорошили своей помолвкой? – спросила она, явно нервничая, ожидая моего ответа.

– Конечно, нет, – соврала я тут же, и эта ложь прозвучала довольно правдоподобно. Карина еле слышно вздохнула с облегчением.

Я всё ещё верила, что Петер именно то, что ей нужно для счастья, и тем не менее меня грыз вопрос, почему Карина отказала Лоурену. Они прекрасно ладили и понимали друг друга с полуслова. Карина его всегда боготворила, и вполне вероятно, что она испытывает к нему гораздо больше, чем показывает. Мы просто никогда не говорили об этом.

Неужели я и правда единственная преграда у них на пути?! Вдруг ещё можно что-то изменить? Вдруг сестра совершает ошибку, о которой потом пожалеет? Стоит сейчас всё прояснить, пока ещё не поздно!

– Лина! – окликнула меня сестра. Я вздрогнула. Звуки перестали проникать в мой мир, как только я погрузилась в глубокие размышления.

– Всё хорошо? – переспросила она озабоченно. – Вы с Лоуреном, случаем, не поругались?

Я замотала головой. Нужно спросить во что бы то ни стало! Я набрала воздух в лёгкие и выпалила:

– Слушай, может, это сейчас прозвучит странно, но… что ты испытываешь к Лоурену?

Карина вытаращила на меня удивлённые глаза.

– С чего вдруг такой вопрос?

– Ну, может быть… может быть… может быть, вы могли бы…

– Никаких может быть! – прервала она уверенно мои усиленные попытки закончить фразу. – Мы всегда были хорошими друзьями. Это то, что я к нему испытываю. С чего это ты стала интересоваться такими вещами? – она бросила на меня настороженный взгляд.

Я тут же покраснела.

– Не подумай ничего такого, это всего лишь любопытство. В конце концов, Лоурен вечно крутился возле тебя, ну и сама понимаешь…

Ни с того ни с сего она вдруг заулыбалась во весь рот, как дурочка.

– Я так рада! – прощебетала Карина умилённым голосом.

– Чему? – я отшатнулась от неё, как от полоумной. Она начала нести какую-то несуразицу.

– Я дожила до момента, когда ты начала спрашивать про Лоурена. Наконец-то вы подружились! Как же я долго ждала этого! Всё же хорошая была идея с репетиторством. Хоть Лоурен поначалу наотрез отказывался, да и ты строила недовольную мину, но я была уверена, что это поможет вам наконец найти общий язык.

– Так ты это спланировала? – я была в шоке от её признания.

– Не то чтобы спланировала. Такое нельзя спланировать. Но я молча надеялась, что вы перестанете воевать. И оценки твои заметно в гору пошли, да ещё за такое короткое время. Двойная радость, так сказать.

– Это подло! – я надула губы. Не думала, что моя сестра способна придумать такой коварный план.

Она рассмеялась:

– Ну а что мне с вами ещё было делать? Вы оба упрямые как ослы и, ко всему, темпераментные, хоть каждый по-своему. Убеждать вас в чём-то себе дороже. Сами вы лучше разобрались между собой, без постороннего вмешательства. По крайней мере, на нашей с Петером свадьбе вас теперь не страшно посадить вместе.

– Ха-ха, очень смешно! – передразнила я её в ответ.

Вот все мои сомнения и разрешились, но я так и не смогла спросить самого главного: почему она не ответила на чувства Лоурена? Карина категорично заявила, что они друзья… Может, она вообще отрицает тот факт, что он её любит, или же Лоурен сказал ей о своей любви так, что она не поняла, к чему он клонит. В любом случае, видимо, я ещё не созрела для того, чтобы узнать всю правду в деталях. Сама не знаю почему, но мне было страшно.

Поднявшись к себе в комнату, я умылась и упала в кровать. На душе кошки скребли. Сон не шёл. Я потянулась к подарочному пакету, что стоял возле моей кровати, и достала оттуда книгу сказок, которую подарил мне Лоурен. Вытянув её перед собой, я стала внимательно разглядывать красивый плотный кожаный переплёт.

Что же испытывает ко мне Лоурен? Что значит этот его подарок и значит ли вообще что-то? И почему вдруг в моей жизни появилось так много вопросов без ответов, стоило только немного поменяться моему отношению к нему? Даже Карина это заметила. Нет смысла отрицать, что между нами наступила оттепель. Мы не те, что раньше. Но ведь и дружбой назвать то, что между нами происходит, нельзя. И этот поцелуй сегодня…

Я зажмурилась от нахлынувших на меня воспоминаний и прижала книгу к груди. Моё сердце билось как ненормальное, когда я закрыла глаза и представила его лицо и холодные руки, что жадно сжимали меня в объятиях. Мои губы до сих пор пылали и казались слегка припухшими. Невозможно, чтобы человек, которого я так долго ненавидела, мог вызвать у меня такую бурю эмоций.

Я ведь и правда совсем не злюсь на него из-за этого поступка. Мне хочется ещё раз ощутить его прикосновения, хочется быть завоёванной им, хочется впитывать в себя его силу. С ним рядом всегда спокойно, он заставляет меня чувствовать уверенность в своих силах, но эти мысли сводят меня с ума! Подобный бред полоумной Лины заставляет другую, рассудительную и хладнокровную Лину громко протестовать, и в итоге разум снова победил и подавил во мне одурманивающий приступ любовной лихорадки. Мимолётное сказочное видение не имеет никакой связи с реальным миром. В настоящей жизни чужие люди не становятся ни с того ни с сего лучшими друзьями и уже тем более не влюбляются.

После Дня святого Валентина я не видела Лоурена неделю, а когда мы встретились, он вёл себя как ни в чём не бывало. Мы не говорили о том, что произошло между нами на дороге. Чего и следовало ожидать. Я, наверное, была рада этому. Так проще. Мы вернулись к привычным делам, и нет между нами неловкости и обид. Но забыть вкус его поцелуя мне стоило огромных усилий.