Ларс.

- Я не вижу другого выхода.

- А как же жить потом? Как и, главное, где? – заинтересовался сотник князя.

Я улыбнулся. Если такие вопросы возникли, значит идея принята, осталось обсудить детали. И мы погрузились в обмозговывание мелочей намечающейся операции по спасению нас от орды кочевников.

***

На небе блестели мириады звезд. К счастью ночь была безлунной. Я провожал взглядом последнюю лодку, уплывающую на другой берег, в лес. Мы стояли под стенами города, у обрыва.

Кордно опустел. Жители вятичской столицы покинули ее. Всю ночь мы перевозили пропитание на тот берег. Только пару домов с зерном были облиты водой в надежде, что огонь не тронет эти здания. Два эсовых варяга, Левоногий и Правоногий, сопровождали Милену, которую пришлось насильно усадить в лодку. В городе остались только я, Эса, Ходот и триста дружинников, возглавляемые их предводителем. Еще сотня лучников-ополченцев составили костяк ударной силы исподтишка. Все колодцы города были завалены камнями. Вдоль всех стен и самых крупных домов были стога сена и бочонки легковоспламеняющегося масла.

Да, я предложил сжечь город. Безумие, но больше никак не победить четырехтысячное войско теми силами, что есть у Ходота. К счастью, столица с одной стороны прикрывалась крутым берегом, позволяющим беспрепятственно выпустить население на другой берег. Бек не подумал, что нужно было и с этой стороны ставить осаду. Да кому в этом веке придет в голову, что жители столицы сбегут из осады и спалят свою столицу? Мне! Я не отягощен предрассудками и не ношусь над материальным благом. Поэтому было не сложно придумать такой безумный план. Спасибо Кутузову. Если бы не его пример, то не смог бы сообразить.

Последняя лодка с Миленой и Рогнедой плыла под плеск речных волн. Мы с Ходотом провожали их взглядом.

- Если бы знал, что придется отдавать столицу врагу и бежать с поля боя, то никогда не отдал бы свою дочь замуж за тебя, - хмыкнув, заявил князь.

- Когда в город ворвется все войско, то оно должно погибнуть больше от паники и дыма, чем от огня, - проигнорировал я князя.

- Надеюсь, что так и будет.

Мы направились к крепостной стене. Забравшись внутрь по бесчисленным веревкам, мы направились к воротам города. Там будут основные действия. Накинув теплый плащ, я поправил свое снаряжение. Ходот подарил прекрасные кожаные латы, не чета моим старым. Два боевых топора - близнецы, подаренные дядей, висели на поясе в ожидании битвы.

В этом мире я заметил за собой одну странность – я с трудом засыпаю. Раньше я приходил домой с работы и после пары часов серфа в интернете вырубался как подкошенный. Я и все здесь присутствующие провели огромную работу, на пределе сил. Я не представляю, какое мужество и упорство надо иметь, чтобы завтра идти в бой. Но у нас не было иного выбора.

От нечего делать, я вспомнил события этой ночи. Сотня человек рыла траншею выше человеческого роста от ворот к площади. Всю землю свозили к валу вокруг самой площади. Проходы между домами были забаррикадированы. Таким образом, от ворот до площади была глубокая яма, покрытая бревнами. Вокруг площади высокий вал. Сотня лучников-ополченцев была на внешних стенах с основной армией обороняющихся. Варяги и дружинники-лучники должны были по сигналу перебежать с внешней стены на валы внутренней площади. Вокруг площади, на образованных укреплениях и крышах домов, оборудованы «гнезда» - укрытые щитами ниши.

Аршак говорил, что хазары – это кочевники, не меняющие традиции ведения боя. Как правило, против городов они применяют следующую тактику: конные лучники кружат «карусель» поливая стрелами осажденных, а под их прикрытием пешие тащат бревно-таран к воротам. По моей задумке, все наши лучники должны были отбить любой наскок на стены и игнорировать таран. Пробив ворота, армия должна была ломануться в брешь. Там всадники потоком доскачут по бревнам, скрывающим глубокую яму, до площади, теряя людей под беспорядочным огнем вдоль импровизированного полутоннеля. Когда большая часть армии будет на площади, нужно будет обвалить этот проход и замкнуть в капкане атакующих. Площадь, кстати, тоже усеяна сюрпризами, небольшими волчьими ямами, достаточными для того, чтобы лошади с наскока переломали ноги. После очередного сигнала, бревна вала и дощатая часть площади, пропитавшаяся маслом, должны будут вспыхнуть, как спичка. Остатки армии должны будут в панике бежать, иначе быть не может.

Я лежал возле ворот и проворачивал в голове наступление самых негативных событий. Своеобразный мозговой штурм. Так и не сумев уснуть, я проворочался весь остаток утра. Я встал и недовольно пошел принимать водные процедуры. После утреннего моциона я поднялся на стену. Ходот, видимо, тоже не спал. Красные глаза и мешки под глазами выдавали его переживания. Наверное, я так же неважно выгляжу.

- Знамена Смоленска снимаются и уходят, - вместо приветствия обрадовал Ходот.

- Жаль, хотелось бы и воеводу Рогволда закопать в дороге на твою площадь, - ответил я.

- А ты кровожадный, Ларс, - подняв бровь, заметил князь.

- Не люблю предателей, - пожал я плечами.

Войско противников просыпалось, слышался гомон толпы.

Наше же войско спешно доделывало работу по установке волчьих ям на площади. Дружинники поправляли бревна, вставляли их на места. Ночью не сильно увидишь правильность сделанной работы. Поэтому утром наши умельцы-плотники дорихтовывали выявляющиеся оплошности. Надеюсь, что солнце достаточно хорошо припечет свежую землю, которой мы засыпали бревна на дороге к площади.

Варяг подошел к нам и протянул деревянные миски с похлебкой. Мы поблагодарили воина и принялись завтракать, поглядывая на хазарское войско.

У противника было четыре тысячи воинов. Из них одна тысяча – это войско Рогволда, который отделился от основной массы и уходит. Либо это какой-то хитрый план, либо бек отправил его отвоевывать Смоленск. А может быть, Манассия не хочет делить славу победителя с воеводой. В любом случае, хорошо, что войска противника разделились. Дядя встретит Рогволда со своими двумя тысячами и легко разобьет врага.

Оставшиеся три тысячи были для нас в любом случае весомой силой. Против нас было войско в девять раз больше нашего.

Эса поднялась к нам на стену. Она только вернулась с вылазки в стан врага.

- Ларс, Ходот, - кивнула Эстрид, - не получилось отравить еду врага. Дозорные стояли слишком грамотно.

- Жаль, но мы хотя бы пытались, -ответил князь.

- Зато мне удалось выяснить, что бек направил воеводу на Смоленск, чтобы его осадить и захватить после прихода бека. Манассия считает, что легко с нами справится и чтобы не терять времени на осаду Смоленска, отправил воеводу подготовить лагерь и готовиться к штурму.

- Как думаешь, - задумчиво протянул я, - когда дядя встретится с ним?

- Радомысл должен был сегодня вечером прибыть в Кордно.

- Я отправил по всем дорогам своих охотников, чтобы сообщить Радомыслу об осаде Кордно, - заявил князь.

Главное, чтобы дядя смог скоординировать свои действия с нами. Если он сейчас выскочит на бека, то мы точно проиграем. А если дядя подойдет в момент, когда хотя бы половина войска Манассии будет за стенами, то мы наверняка победим.

Время тянулось очень медленно. Только к полудню войско бека зашевелились. Преимущественно конная армия выстроилась в ряд. В центре – сам бек Манассия в окружении своих приближенных. Возле него несколько десятков пеших возле огромного тарана. Необходимо отметить, что сам таран выглядел мощным сооружением похожим на повозку с большим бревном посередине и двускатной крышей, защищавшей нападающих от стрел. Бек поднял свой кистень и что-то громко прокричал. Войско сдвинулось с места. Поначалу армия красиво шагала, а спустя пару минут, к нам галопом неслась лавина кочевников.