Ларс.

Мы приготовились к обороне. Наша задача состояла в том, чтобы создать видимость защиты от атакующих, изредка постреливая из луков, чем и занимались наши воины. Большая часть даже на стенах не стояла, а прикрывалась стенами близлежащих домов от тучи стрел. Наши лучники стреляли наугад, просто в сторону хазаров. Ходот стоял под самой стеной со щитом и копьем в руке. Я и Эса были на небольшом отдалении от ворот, на валу, на середине прохода к площади. Этот аппендицит-ловушка должен сыграть ключевую роль в битве и разделить войско бека пополам, буквально захоронив его армию.

Протрубил рог. Это был первый сигнал, означающий, что надо занять позицию вдоль аппендикса. Ворота были пробиты. Таран свою задачу выполнил. Радостный вопль хазарских воинов оглушил меня. Большая часть наших дружинников побежала к площади, на свои позиции. Вдоль аппендикса-дороги выстроились ополченцы лучники и варяги-стрелки. Эса разложила возле себя огромное количество ножей. Она собрала все, что смогла найти в городе. Свои метательные ножи ей было жалко тратить на этих дикарей. Она так и заявила мне под смешки, услышавших ее слова, воинов.

В ворота Кордно ворвалась вражеская армия. Створки были сняты атакующими. Войско будто боясь не успеть на разграбление, влетело в коридор бревен. Бековские солдаты ожидали ближний бой, поэтому сменили луки на мечи и сабли. Конная армия, не ожидавшая увидеть врага, которого не достать не могла остановиться, так как сзади напирали свои же. Из наших лучников стрелять разрешили только особо метким, с указом убивать в основном тех, кто наиболее богато одет. Это была моя идея. Надеялся обезглавить войско. Конница простучала копытами по бревнам аппендикса-дороги. Мне даже показалось, что веревки скреплявшие бревна дороги, не выдержат и сами, без нашей помощи разорвутся.

Дважды протрубил рог. Это был сигнал, означающий, что до площади добрались первые всадники. Там их встретили шквальным огнем. Мы ждали, когда вся эта толпа встанет из-за того, что впереди на площади битком набились воины, словно кильки в банке. Шум и ор стоял ужасный. В нашу сторону уже летели стрелы. Кочевники поняли, что попали в западню и сменили оружие.

Снова протрубил рог. Мы начали перерубать веревки, скрепляющие бревна, являющимися основанием для аппендикса-дороги. Не сразу, но послышались предсмертные всхлипы. Там, где бревна держались и не освобождали пространство для падения в огромную яму-ловушку, усеянную кольями, образовывались щели, в которые попадали ноги лошадей, ломая их и увлекая за собой наездников. Буквально в считанные минуты образовалось кровавое месиво. Лучники поливали стрелами выживших. Эса успела опустошить свой железный арсенал ножей. Мне стало дурно. Мой организм выворачивало наизнанку. Это зрелище кровавой каши не только на меня повлияло. Даже Эса, чуть переведя дыхание, отошла в сторону, упершись лбом в стену.

Ходот ритмично кидал копья в выживших хазарцев. На обвалившейся дороге погибло не менее тысячи людей. Еще примерно столько же остались зажатыми в капкане на площади.

Протрубил рог. Финальный этап боя. Все наше войско отправилось к площади, чтобы расстрелять кочевников. На стенах не осталось никого. Остатки бековского войска вертелись у ворот и пускали в нашу строну стрелы. Неожиданно. Мы надеялись, что все сбегут после такой бойни. Но делать нечего – пусть захватывают город. Мы и так сделали максимум из возможного.

Добравшись до площади, я увидел горы трупов. Смешались и кони, и люди. На площади столпилась группа из трехсот харазцев. Из четырехсот человек с нашей стороны осталось чуть менее ста человек. Причем лучников осталась всего горстка людей. На одном участке обрушенного вала шел бой. Врагу удалось каким-то образом расшатать бревна и кочевники, спешившись, пытались вырваться из западни. Наши варяги плотным строем держали удар. К счастью хазары не додумались отступить и расстрелять свои колчаны в возникшую брешь.

Мы с Эсой поспешили на помощь варягам. Из-за того, что проход был узким, всего метра четыре-пять, да еще и заваленный бревнами, передвигаться было не удобно. Я достал свои боевые топоры, подаренные дядей. Пора теперь опробовать себя в настоящем бою. Сделав шаг вперед, принял удар выскочившего врага на обух левого топора, а правым вонзился в бок, не ожидавшего такого подвоха, противника. «Борода» топора с мерзким чавканьем располосовала ребра. Рывком дернув на себя топорище, я смог освободить оружие. Вот и первая моя осознанная жертва. Никаких мыслей по этому поводу нет, в голове пусто. Работаю словно на тренировке, оттачивая скупые смертоносные движения. Вокруг меня образовалось свободное пространство, а это плохо. Нужно сближаться с противником. Оттолкнувшись от подвернувшегося рядом бревна, я влетел в самую гущу боя. Наверное, это безрассудно, но адреналин в крови меня переполнял. Я рубил, кромсал и пугал врагов. Моя физиономия покрылась вражеской кровью, а в порыве ярости я исторгал нечеловеческие звуки. Эса, прикрывавшая мою спину, часто убивала моих врагов, если возникали сложности по их умерщвлению. Ее меткость выручала меня. Не знаю даже как она определяла смогу я победить врага или нет, но факт остается фактом: за весь бой я не был серьезно ранен, мелкие царапины и ушибы не в счет.

- Расступись! – сзади прокричал Ходот.

Я на одних инстинктах сдвинулся вбок, затягивая Эстрид за собой. Мимо пролетела бочка. Она врезалась во врагов и легко разбилась, растекаясь маслом. Характерный запах этой жидкости забивал ноздри. Брошенный факел заставил вспыхнуть горючее вещество. Жаркий воздух сожрал весь кислород, заставляя кашлять и прятать глаза.

Ходот приказал отступать. Проход был завален огнем. Для успокоения души, князь приказал бросить в пламя несколько промаслянных бревен.

Кучка хазарцев отскочила от огня в центр площади. В сторону выживших полетели факелы. Из-за обилия крови дерево плохо горело. Тогда я предложил поджечь периметр площади. Эса организовала поджог в наиболее сложных местах, где кочевники с легкостью простреливали открытые участки.

Пламя запылало знатно. В какой-то момент князь передумал отступать, заворожено рассматривая адское пламя. Мы с Эсой еле смогли убедить его двигаться в сторону реки. Уставшие, грязные, провонявшие гарью, мы были похожи на оборванцев с большой дороги.

Реку мы переплывали вплавь. Четыре десятка лодок рыбаков могли привлечь внимание врага, поэтому было решено, что после битвы, мы переплывем реку сами. Тяжелее всего было раненным. Всего у нас осталось около шестидесяти варягов и двух десятков лучников-ополченцев.

Погибло около трехсот тридцати человек с нашей стороны. Враг потерял не менее полутора тысяч человек. Если остатки хазарцев на площади умрут в полном составе, то кочевников останется не более тысячи двухсот человек. Размен был колоссальным. Один наш погибший против пяти человек хазаров.

Обессилено рухнув на другом берегу, мы словно под гипнозом смотрели за ярким маревом. В центре столицы был развернут филиал ада. Огромный костер плясал, облизываясь на близлежащие дома. Крики заживо сгорающих меня еще долго будут преследовать. Мне снова стало дурно.

Князь лежал на крутом берегу. Его ноги были в воде, как и у меня. Сил не было подняться и идти. Горожане Кордно на этом берегу, они скоро будут здесь, помогут. Хотелось спать. Каждая клетка моего тела пищала о пощаде. Я довел свой организм до истощения. Обведя взглядом окружающих, я успел убедиться в том, что нахожусь в относительной безопасности и вырубился.