Страница 15 из 70
Полоснув иглами и пулями по холлу, я сделал шаг в сторону и вжался в угол. Высунув на секунду руку, наугад опустошил остаток магазины и занялся перезарядкой, вслушиваясь в порожденный мной криковой хаос.
— Хер вам в глотки, ублюдки! — радостный рев орка оглушил и затих, сменившись пулеметным грохотом. Присев, я выждал несколько мгновений и высунулся, тут же убравшись обратно в укрытие. Успев поймать картинку, уже спокойно выпрямился и вышел. Ботинок с плеском окунулся в общую для них лужу крови — ее расстрелянные доноры вповалку лежали вокруг укреплений или весели на его стенных панелях.
— Не надо! Не надо! — завизжал кто-то из внутренностей КПП.
— Надо! — убежденно ответил Рэк, стреляя ему в голову.
— Коридор — предупредил я.
Вылетевшие в коридор гоблины в черном и зеленом — еще одна внутренняя цветовая ранговость — попадали как сбитые пулями кегли. От моего шлема с треском отлетели безобидные иглы. Еще несколько застряли в разгрузке. Отстрелявший ленту орк присел, а я подался вперед и мягко послал в коридор зажигательную гранату. Хлопок, вспышка и пятеро закружилось в огненном кранлого…
— Ниже! — крикнул я, когда из лестничного проема вывалились первые недомуты-штурмовики, выставившие щиты.
Пропустив яростно вопящих гоблинов, мы с Рэком разминулись с Ссакой и нырнули ниже, опять заспешив по лестничным ступеням. Убрав пистолеты, я взялся за автомат и будто только и дожидаясь этого, воздух наполнился тревожным плачем сирены. Тонкий переливчатый звук показался мне плачем китов, что беззвучно плыли вокруг погруженного во тьму подводного города…
Что ж… вот мы и сделали свое громкое заявление — мы здесь! Гоблины пришли…
Сорвав со стены аккуратную разноцветную схему, я позволил Рэку обогнать себя и двинулся за ним, вглядываясь в уже виденные раньше цветные полосы этажей.
Мы очистили еще два этажа подводного веретена и… остановились.
Тормознуть мной же порожденных берсерков оказалось нелегко. Приказ сработал не сразу. Двое все же рванули дальше и погибли ниже, успев положить до десятка противников, после чего последний из них подорвал себя гранатой и залил там все забортной водой. И судя по прерывистому восторженному вою перед тем, как его пресек взрыв гранаты, эти двое ни о чем не жалели — чего не скажешь о их противниках. Хлещущие струи пенной темной воды ударили в еще непроверенный нами этаж и где-то через пару минут к вою пожарной сирены добавился перепуганное всхлипывание еще одной верещалки. Разгерметизация. На такой глубине это нестрашно — я знал возможности Эдиториума. Эта разделенная на кучу секторов банка выдержит. И первым делом сработает автоматика…
Выдвинувшиеся из потолков и полов стальные плиты отделили нас от нижнего этажа. И одновременно еще несколько аварийных переборок отрезали нам отход обратно наверх. Меня это не впечатлило. Никого не впечатлило. Не понадобилось даже командовать — сварочный аппарат зажегся мгновенно, принявшись прорезать нам обратный проход — и, само собой, резал он не закаленную сталь переборки, а куда более тонкий металл по соседству. Через потолок и пол — путь отступления нам нужен, но сам я никуда торопиться не стал. Усевшись на один из забрызганных кровью столов, я занялся изучением еще одной цветовой схемы.
Те этажи, что мы прошли по пути до текущего уровня, отличались друг от друга кардинально. Не только по строению, но и по содержанию мать его. В изначальной планировке эти уровни относились к жилым и рекреационным. Именно здесь жили все те давно сдохшие светлые умы, что олицетворяли собой вполне сбывшуюся мечту по возрождению планеты. Но так было раньше. Оставив планировку нетронутой, чей-то абсолютно больной разум превратил каждый уровень в нечто вроде долгосрочной зоны испытания.
Первый из пройденных этажей — залит водой на полметра. Убрана практически вся мебель, лишь некоторые общие комнаты сухие. Вода — морская и достаточно холодная. Там же несколько мясницких, где, следуя приказам свыше упырки резали свежеразмороженных и нихрена не понимающих гоблинов. Мы спасли около трех десятков и отправили их наверх — через Поплавок до самых нижних уровней пропустившего нас сюда плавучего острова.
Второй этаж — уровень с белым шумом, как его окрестила Ссака. Злобное шипение сопровождало живущих там постоянно. И, похоже, им пришлось куда хуже, чем тем, кто жил в морской воде. Во всяком случае психически… И здесь мы отыскали несколько мясницких… но спасать было уже некого — прознав о нашем приближении долбанные хренососы последовали какому-то из аварийных протоколов и прикончили еще живых.
Третий этаж — место, где мы сейчас находились — был какой-то гремучей помесью борделя и бара. Чистой питьевой воды не было — из кранов она хоть и текла, но была «подслащена» некоторым количеством спирта, фруктовых ароматизаторов, красителя и чем-то еще явно «мозгокрутным». Слабая алко-нарко-смесь, что подавалась круглосуточно. Минимум разрешенной одежды. В два раза больше так называемых лабораторий. И то, что я в них увидел, никак не могло даже приблизительно оказаться экспериментами. Банальные пыточные, где насиловали, терзали, измывались. И все это окутано флером «нормальности» — в обычных зонах чистенько, аккуратно, все, несмотря на постоянную подпитость, вели себя друг с другом максимально обычно — вон на экране крутится ролик из здешней кафешки…
Изучив схему, я ножом прочертил по пластику извилистую линию, прорезал в ее конце дыру и швырнул пластинку Ссаке.
— Пробивайтесь там четко вниз — буркнул я, доставая из поясной сумки белковый батончик.
— Поняла.
— Когда вскроете обшивку — упретесь в трубы и провода. Не резать. Обходите.
— Ясно.
— Но сначала заварите к херам все нижние аварийные переборки. Никто не должен суметь их открыть.
— Выполняю.
— Давай… Рэк! Как прорежетесь наверх — всех наших подранков туда срочным эшелоном. И так же быстро спускайте сюда свежее злое мясо и тяжелое вооружение. И еще мне нужна прямая связь с Хорхе. Проследи за всем.
— Делаю! — выпивший литра два здешней водички Рэк аж подпрыгивал от переполняющей его нехорошей энергии.
Да многие приложись к здешним кранам с розовой водичкой. И я не пытался их остановить — мясо слишком «молодо» и еще не привыкло к той кровавой мерзоте, с которой сталкивается каждый солдат на поле боя. Кишки на стенах, мозги на ботинках, чужие зубы в волосах, привкус паленого дерьма вокруг и кровь повсюду… Придет время, и прошедшие через горнило боев гоблины привыкнут, ожесточатся и отрастят твердую непрошибаемую шкуру…