Страница 1 из 70
Глава 1
Дем Михайлов.
Инфер-8
С чувством наслаждения…
Глава первая.
— Отсосу за ложку кашки… — умильно улыбнулся мне подлезший сбоку плешивый мужик — А за три…
От удара моего локтя, он отлетел назад, с глухим стуком ударился затылком о стену и затих, разбросав ноги. На нем ничего не было кроме короткой и некогда зеленой мини юбки, что теперь задралась и ничего не скрывала. Сидящие напротив меня грязные упырки привстали и, прикрывая локтями алюминиевые миски с бурой кашей, жадно уставились на открывшееся их взорам зрелище.
— А у Тешки-Кашки жопа еще ого-го — прошамкал беззубый дедок и облизнул распухшие серые губы, заодно отправив в рот прилипшие к усам крошки. Чуть подумав, он высунул язык сильнее и провел по нему левой ладонью. Опустил мокрые пальцы под стол и, мучительно кривясь, начал часто подергивать локтем, с надеждой шепча — Давай же… вздыми голову змей мой великий…
Брошенная мной пустая тарелка ударила ребром по переносице, и старик завалился навзничь, подняв над низким столом колени. Одна из вскинутых черных пяток упала на столешницу, угодив в миску соседа. Третья тарелка, пущенная мной как фрисби, врезалась в висок лезущего к беспамятному хренососу и тот отрубился, упав лицом в промежность Тишке-Кашки, где и затих.
Сидящие напротив медленно и осторожно опустили жопы на свои места, не сводя с меня напряженных взглядом.
— И с какого ты дистрикта говоришь будешь? — хрипло поинтересовался одноглазый дряблый мужик с длинной косматой бородой и в примерно в такой же как у меня просторной рубахе с подшитым проволочным каркасом в плечах и груди.
Не ответив, я выскреб ложкой остатки каши, отправил ее в рот и швырнул пустую тарелку в груду остальных в центре стола. Оглядев темный зал с низким потолком — на меня уставилось не меньше пятидесяти рыл и посоветовал:
— Хотите жить — сидите тихо.
Высказавшись, я подтянул к себе новую полную тарелку из «добавочных», чем разом нарушил несколько здешних неписаных табу.
— Главное главных не гневить… — с величавой как ему думалось задумчивостью обронил сидящий во главе длинного стола плечистый бородатый мужик с бритой головой, избегая смотреть на меня прямо и умело игнорируя выжидательные взгляды собравшихся вокруг него прихлебателей — Да… главное главных не гневить… и все в жизни будет сладко и тихо… Братья! — привстав, он положил руки на плечи сидящих рядом отсосов и, почувствовав дополнительную уверенность, заговорил громче — И рабами жить можно! Главное — яйца при нас, брутья! И потому мы братья!
— А не сестры — буркнул я, выскребая вторую тарелку — Ну да…
— Главное главных не гневить! — голос мужика стал тоньше, он привстал еще чуток, но ног не выпрямил, явно не желая входить со мной в прямой конфликт — Не гневить!
Я не ответил, продолжая ожесточенно выскребать из металла остатки калорий, а бритый, он же главный над остатками вчера официально захваченного да так и брошенного захватчиками дистрикта, начал наполнять узкую и длинную столовую перекатами своего неплохо поставленного лживого голоса:
— Нет нашей вины в случившемся! Зеленые муравы оказались сильнее черных мирмицинов! Что ж! Теперь мы рабы! И вместо десятины будем отдавать по половине пайкового блага! Вот сегодня мы в третий раз поели уполовиненные порции — и насладились! Да еды меньше — но вкус тот же! Богатый! Богатый солоноватый! Я ощущаю! Братья!
— Мы ощущаем! — нестройно и без особого воодушевления прогудела его сторона стола. Остальные — а их было раз в десять больше — угрюмо молчали, сгрудившись с другой стороны общего стола.
— Хреносос — процедил я, отшвыривая сверкающую миску.
— Главное главных не гневить! — почти уже провизжал бритый предводитель черных мирмицинов, понимая, что я своими огрызаниями припер его к стене и выбора уже нет — придется меня осаживать, ставить на место.
Вот только этот говорливый членосос был из тех, кто только и умеет что говорить. Харизмой бьет, а не кулаком.
— Муравы оказались сильнее — засмеялся я, начиная скручивать ложку — И как ты это понял без драки-то, когда решил начать махать своими давно не белыми трусами? А? Какого хера ты сдался без боя, членосос ты сраный?
— Главное главных не гневить! — заорал бородатый и с лязгом бросил перед собой мясницкий топорик — Не гневить! И почему на тебе рубище Товса?! Я узнал!
— Товс — повторил я — Вот как звали того кастрата… а кастратом он стал из-за тебя, упырок…
— Главное…
— Да тебя я вижу хер разгневаешь! — тихо произнес я и в моем голосе тихо заскрежетал разрываемый металл — Я уж как только не пытался… а ты все сидишь на жопе и глотаешь, глотаешь…
— Мое имя…
— Срал я на твое имя…
— Ты не из муравов! — прозрел наконец бритый — И ты не из только что вылупленных! Из какого ты дистрикта?
— Из верхнего — ухмыльнулся я и наклонил голову, прислушиваясь к едва слышимому писку, что донесся из-под моего уродливого и искусственно раздутого с помощью внутреннего каркаса одеяния.
Длинная рубаха до колен, что натянута на проволочный каркас. Выглядит упырочно. Но зато внутри до хера простора, что нехило сыграло мне на руку. Материал толстый, а тут жарко и влажно, так что все постоянно потеют и дух стоит тот еще… но спасает визгливая вентиляция, что исправно нагнетает сухой прохладный воздух.
— Из верхнего дистрикта — задумчиво повторил бритый и удивленно замигал — Выше нет никакого дистрикта! Мы верхние! Под нами муравы… затем бордовые мессоры… потом идут мирные аттини… а нижний слой принадлежит великим и чудесным бурым гониомма, да восславится их справедливая община…
— Да восславится… — повторили прихлебатели.
— Вчерашняя война одурманила нас горем и…
— Война? — мой смех стал язвительней — Упырок! Ты сдал своих без боя! И подставил их яйца под те ножницы! Своих братьев — под яйцерезку! Гнида….
— Главное главных не гневить! И кто ты такой, чтобы мандибулы на меня разевать?! Плюгс шпындявый! Слякоть поносная! А ну-ка, братья, покажем ему…
Пятеро неохотно поднялись. Еще двое вскочили живенько и с хищной готовностью, умело крутнули в руках тесаки. Продолжая сидеть, я одобрительно кивнул:
— Вот так бы вчера… ну? Чего ждете?
— Вызываю тебя не честный бой! По справедливости! — едва не сорвавшись на визг, заявил самый молодой — На кон яйца! Готовьте проволочный жгут, братья! Мы не жестоки — отрежем по науке… Бросьте ему оружие! Да получше что кидайте! — он так неумело подмигнул сидящему рядом, что не заметили только незрячие.