Страница 28 из 39
— Можешь на меня рассчитывать, с гарантией, — тут же откликнулся он.
Виктория запрокинула голову и попыталась рассмотреть его лицо: в неверном свете, пробивавшемся из коридора сквозь щель под дверью, блеснули глаза цвета девичья погибель. Она провела указательным пальцем по бровям в разлёт.
— У тебя репутация, — призналась она в том, что тоже собирала о нём информацию.
— Какая?
Алекс, по мнению Вики, напрашивался на сомнительный комплимент. Она не стала произносить слово бабник. Тяжело и обречённо, явно сетуя на судьбу, выдохнула:
— Дамского угодника.
Он знал об этой стороне своего реноме: допрашивать свидетельниц и подозреваемых женского пола часто выпадало именно ему — обаяние в кобуру не спрячешь. Опровергать выводы общественности и доказывать, что дамский угодник это не про него, что он как есть неугодник, Алексей не счёл нужным. Вместо уверений в моральной стойкости он предложил:
— Переезжайте ко мне.
Всё у него было просто, правильно и давно решено. Виктория же запуталась в чувствах обиды, вины, прежних негласных обязательствах и зарождающейся любви. Эту квартиру они снимали с Вадимом, аренда была оплачена до марта — мигренью в висок кольнула совесть.
Алекс перехватил её ладонь, вдруг сжавшуюся в кулак, поднёс к губам, дунул, и, словно по волшебству, судорожно стиснутые пальцы разжались. Он поцеловал раскрывшуюся ладонь, запечатав линии жизни и судьбы.
О кошке и синичках
Как-то очень стремительно в один день Вика с Кристиной освободили съёмную квартиру и переехали к Алексею в каменный дом, который по общей атмосфере напоминал добротный крестьянский пятистенок. Две комнаты располагались одна за другой; можно было бы сказать анфиладой, но из-за невысоких потолков и небольших, но многочисленных окон Ольга, вместе с мужем помогавшая подруге с переездом, дала планировке другое очень точное определение: трамваем. Дальняя комната была разгорожена лёгкими перегородками на небольшие и, в общем-то, уютные уголочки. Мужчины перетаскивали и двигали, Вика распоряжалась, осваиваясь в роли хозяйки, а Оля тем временем внимательно осмотрела крытый двор и гараж, маленький заснеженный сад, рябину у калитки. Она выпросила у Алексея валенки и по узенькой тропинке пошла к бане в дальнем конце сада. Кристина увязалась за ней, у девочки имелся к маминой подруге важный вопрос. Ступая след в след за Ольгой, она трепещущим от вежливости голосом позвала:
— Ольга Алексеевна…
Оля вздохнула, в очередной раз услышав, как называет её дочь подруги. Что поделаешь, она так и не сумела научить Кристину обращаться ко взрослому человеку запросто, по имени. От дядей-тётей Ольгу коробило, пришлось пойти на компромисс: разрешить обращение по имени и отчеству и каждый раз, слыша напевное ольгаалесеевна, вспоминать, что школьница за свою принимать её отказывается, а значит лет ей уже немало.
— А Ваш Колька сказал, — продолжила между тем девочка, — что вы ушли от дяди Андрея, а потом вернулись. Так ведь тоже бывает?
У Ольги полыхнуло в голове от возмущения. Ох уж эти дети… Задело не то, что сын всерьёз размышлял о взаимоотношениях мужчины и женщины и делился своими выводами с друзьями. Разумные люди понимают — обсуждали, обсуждают, и будут обсуждать, все и всех. Самые родные и любимые будут сверять свои впечатления всенепременно и в первую очередь, потому что их это непосредственно касается. А кто не сплетничает, тот не интересуется жизнью своих ближних.* Однако у Оли было несколько иное представление о ключевых событиях своей биографии: это она указала мужу на дверь, а потом решила дать своей первой любви второй шанс. С сыном предстояло поговорить потом, поправить в его голове приход и расход, но как обсуждать такие тонкости с чужой семилетней девочкой, у которой появился отчим? Положение спасла изысканная голубоглазая дама в светлой шубейке, сидевшая на приступке около баньки. Кристина, вдруг обнаружив, что среди присутствующих есть кошка, забыла о животрепещущих вопросах и бросилась к усатой с объятьями.
Это была удачная смесь сиамских кровей и дворовой-полосатой. Она была найдёнышем, потому и получила от Алексея нехитрое имя Найда. Несмотря на тайну происхождения, все люди и звери, лично знавшие её, не сомневались: она — потерянная принцесса царствующего кошачьего рода. Эта кошка обладала целым рядом умений, которые свидетельствовали о высоком происхождении и отменном воспитании. Она умела играть, не выпуская когтей. Умела одним взглядом выразить своё презрение к происходящему. Она никогда и никому не навязывала своё общество, но свита её подданных неуклонно множилась. Она снисходительно мурлыкала, когда её гладили. Она была чистюлей: старательно ухаживала за шёрсткой и не допускала в своём доме даже намёка на мышиное присутствие.
В этот раз кошка не стала убегать от людей, вторгшихся на её территорию, и позволила взять себя на руки. Алексей засиял, как фары дальнего света, увидев Кристину, заходящую в дом в обнимку с новой хвостатой знакомой. Он рассчитывал на помощь Найды в налаживании дружеских отношений с девочкой. Кошка со своей стороны обещала ему отнестись к его выбору без предубеждения, но безоговорочной любви к новым домочадцам от себя гарантировать не могла.
На ужине в честь новоселья кошка, сидя на подоконнике, внимательно приглядывалась к женщинам за столом, меньше всего ей понравилась энергичная Ольга. Найда искренне обрадовалась, когда упомянутая особа собралась уезжать. Кошка спрыгнула на пол, потёрлась ухом о хозяйские ноги.
Ольга, оценив по достоинству чужие хоромы — всё прекрасно, конечно, но неплохо бы иметь для уборки небольшой штат прислуги, скажем, горничную и дворника — стала прощаться с хозяевами.
— Может, ещё посидите? Завтра воскресенье, — уговаривала её Вика.
— Нет, — ответила Оля, — нас сын у бабушки ждёт, и вам тоже ещё постели стелить и скотину кормить.
Найда встопорщила усы, фыркнула и подумала, не пройтись ли когтем по рукам гостьи, смутившей хозяйку и обозвавшей её, благородную кошку, скотиной. Кристина, почувствовав кошачье недовольство, присела рядом на корточки, погладила пушистую спинку.
К вечеру стало очевидно, что до Кристины кошачья аристократка снизошла. Она грациозно играла с бантиком на верёвочке и с удовольствием скидывала на пол появившийся на одном из подоконников маленький мирок кукольной гостиной. Когда людям пришло время ложиться спать, Найда вдруг обнаружила, что подушка рядом с хозяином занята. Она сощурила глаза, многозначительно произнесла: «Мрям!» — и изогнула хвост вопросительным, а потом восклицательным знаком.
— Я её место заняла? — всполошилась Вика.
— Всем оставаться на своих местах, — скомандовал Алексей. — Сейчас я этой чересчур умной блондинке всё объясню.
Он взял кошку на руки и направился к выходу из комнаты.
— Ты ведь не бьёшь её? — всерьёз забеспокоилась Виктория.
— За кого ты меня принимаешь? — ответил Алекс, уважительно почёсывая свою Найду за ушами. — Мы просто поговорим…
Вика вздохнула, наблюдая, как за этой парочкой закрылась дверь, и, сетуя в душе на то, как недолго, в сущности, она знакома с Алексом, как мало его пока знает.
Чтобы поступить в аспирантуру, помимо всего прочего нужно было сдать экзамен по философии. Среди вороха умных мыслей одного из немецких философов Виктория вычитала, что оценить характер человека можно, понаблюдав за его отношением к братьям нашим меньшим. Назвать Найду меньшим братом было невозможно, зато на роль старшей сестры она подходила как нельзя лучше. И если судить по взаимоотношениям мужчины с кошкой… Вика взбила подушку и счастливо улыбнулась.
Алексей с Найдой постучались в детскую, которая наконец-то появилась в их доме.
— К Вам гости, — провозгласил Половцов и, шепнув в бархатное кошачье ухо: «Не подведи, подруга», — аккуратно спустил кошку с рук на пороге комнаты. Найда на мгновение обернулась, и во взгляде её Алексей ясно прочёл: «Только ради тебя, хозяин, только ради тебя…» Потом она прыгнула к Кристине на постель.