Страница 7 из 20
И даже такое доверие к Руси не даёт возможности более полно узнать о культуре питания русичей. Ведь купцы находились непродолжительное время и только в одном месте, к тому же – торговом, с главной целью – закупить товары, а значит не могли беспристрастно оценить и правдиво описать характер питания народа Руси. Тем более незнакомому с культурой жизни русичей иноземцу. Ещё нужно понимать, что в те времена любой иноземный купец одновременно был собирателем разносторонней информации для своего правителя, которую, вполне возможно, дополнял домыслами для повышения своей значимости. Или с искажением доносил увиденное, но не понятое, ведь в городищах во время ярмарок проживали ещё и разные пришлые люди, в том числе «без роду, без племени» (например, бродячие певцы и музыканты).
Можно предположить, что какие-то записи иноземцев (например, учёных мужей) могли быть более достоверны, но любая власть в то время не допускала восхвалений не в свою пользу. Поэтому часто достоверные письменные источники и в других странах уничтожались (даже сжигались полностью библиотеки) или зачищались.
Вот из таких, кажущихся правдоподобными, письменных источников исследователи истории русской кухни собирали по крупицам сведения об употребляемых продуктах и кушаньях на Руси в период тысячелетней давности. Сведений о технологии приготовления пищи вообще нет, кроме двух (одна из них лживая). Именно это подсказывает, что иноземцы, в том числе летописцы, не допускались в селения, раз нет описаний способов приготовления кушаний. В письменных источниках редко упоминаются и продукты, закупаемые иноземными купцами. Но все записи, относящиеся к питанию, исследователями принимались как истинные, хотя многие из них можно легко оспорить.
Например, попробуем разобрать две самые известные и, на мой взгляд, очень противоречивые записи из киевских летописей. Здесь и далее записи не цитируются, а только пересказывается смысл текста.
Одна из них – за 907-й год из «Повести временных лет», датируемой XII веком, то есть, сама летопись появилась через два столетия после описываемого события. В ней говорится, что в соответствии с договором Византийская столица должна была снабжать русских купцов хлебом, вином, мясом, рыбой и овощами. Вот только текста самого договора нет даже в греческом варианте, как не было и русских купцов в то время, так как Русь тогда не закупала никаких иноземных товаров, а между самими русичами существовала только меновая торговля (обмен товарами). Купцы в России появились только при Петре Первом. Сам перечень продуктов более характерен для питания жителей Западной Европы, чем для русичей, особенно вино, которое пили там вместо воды. Русичи же его не употребляли, даже веселящие напитки были не выше 4 градусов, которые получали на основе мёда аж по XVI век. Поэтому иноземцы старались брать с собой вино, когда ехали на Русь. Чтобы исключить пьянство в городищах, русичи были вынуждены ввести строгий запрет для иноземцев на привоз вина.
В другой записи за 996-й год говорится, что для дружины и старшин киевских на дворе княжеском устраивали пиры каждую неделю, на которых было «множества мяса от скота и зверины, было много всего». Эта запись сразу вызывает недоумение по поводу существования еженедельных пиров у княжеской дружины и городских старшин, которых в то время и много позднее, говоря современным языком, просто нанимали на работу. Правдоподобней выглядит еженедельный сбор дружины и старшин киевских для обсуждения и решения насущных проблем. Наличие фразы о «множестве мяса от скота и зверины» без упоминания названий блюд из мяса, наталкивает на мысль, что греческие летописцы просто не знали и не могли представить, какие блюда из разного мяса можно ложно вписать в летопись. Они же не были знакомы с технологией приготовления кушаний в глинобитной печи (долгое время – единственном виде очага на Руси), так как в Западной Европе в то время применялся совершенно другой принцип приготовления пищи – с использованием открытого очага. Там мясо жарили над раскалёнными углями или пламенем костра. А окончание фразы («было много всего») тем более странное при описании летописцем якобы пира, ведь в зарубежных хрониках пиры описываются очень подробно. Поэтому обе эти записи с искажённой информацией не выглядят убедительными, зато явно видно, как греческие летописцы, умышленно привирая, пользовались привычными византийскими понятиями для искажения действительности и утверждения мысли, что на Руси также, как и в других христианских государствах, употребляли мясо, рыбу и вино. То есть, искажённые сведения в летописях специально были рассчитаны на будущее.
Первое упоминание, относящееся к кулинарии, сохранилось в дополнении к «Домострою» (сборнику правил, советов и наставлений по всем направлениям жизни человека) в редакции середины XVI века, в котором дан просто перечень кушаний в различные посты, мясоеды и другие дни церковного календаря. Самим «Домостроем» тоже регламентировали до мелочи жизнь народа Руси, чтобы приучить их к новым порядкам. Скорее всего, кулинарная часть, как дополнение к «Домострою», дописана спустя какое-то время после ещё одного письменного источника – «Росписи царским кушаньям» (1610-1613 гг.), так как в ней перечислены почти те же кушанья и новые, которые дополняют «Роспись». В самой «Росписи» уже даются расход продуктов и описания кушаний, большая часть которых составлены с явным подражательством европейской кухне, так как, вероятно, предназначены были не для стола московских государей, а для иноземцев, которые в то Смутное время хозяйничали в Москве.
Не уступал «Росписи царским кушаньям» по обилию блюд в то время и стол высшего духовенства, о чём можно узнать из их «Росписей кушаньям». Столовые и расходные книги знатных бояр XVII века тоже дают представление об особенностях только их питания. «Кормовые росписи» для послов и их свиты или для дипломатических приёмов тем более далеки от понимания исконно русской кухни. Поэтому, освещая питание только знатных и богатых людей, весь этот материал не может дать нам представление о кухне основного населения Руси. В ней, в отличие от кухни господствующих классов, были простые питательные кушанья для здоровой и продолжительной жизни, состав продуктов и способы приготовления которых не менялись веками, поэтому и не записывались. А вот состав и технологию приготовления блюд для знати необходимо было расписывать для учёта продуктов и контроля приготовления строго по установленным росписям. При их рассмотрении с кулинарной точки зрения поражает частое применение не свойственных русской кухне приёмов тепловой обработки, сложность приготовления даже простых русских кушаний, использование нереально большого количества привозных пряностей, отчего многие и многие блюда из этих росписей не могут быть отнесены к здоровой пище, а на вкус они, если приготовить их по росписям сейчас, будут совершенно непривычны для нас. Именно с этого периода отмечается и резкий рост заболеваний у знати, связанных с питанием.
Так называемые поваренные книги, появляющиеся с XVIII века, хоть и составлялись людьми из разных слоёв общества, не только не отображают в истинном виде русскую кухню, но и содержат блюда, заимствованные из других кухонь с применением привозных продуктов. Ярким примером служит книга «Подарок молодым хозяйкам или средство к уменьшению расходов в домашнем хозяйстве», составленная Еленой Молоховец. В ней содержится более трёх с половиной тысяч рецептов блюд, напитков и заготовок впрок из разных национальных кухонь (русской, немецкой, еврейской и прочих), которые сама Елена Молоховец просто коллекционировала. Да вы и сами сразу задумаетесь о нереальности такого количества блюд в домашней кухне, ведь в любой семье на протяжении одного года готовится не более трёхсот разных блюд и заготовок впрок, а порой и меньше.
В большинстве своём в книгах и статьях, написанных за последние пятьдесят лет, древняя русская кухня описывается на основе письменных источников XVI–XVII веков, но из которых можно почерпнуть сведения только о кухне государей, высшего духовенства, знати и приближённых к ним людей. В то же время авторы не исключают многие кулинарные предпочтения и в питании простого народа (основного населения страны) даже в более ранний период, что абсолютно неправильно. Учитывая, что ни один из упомянутых письменных источников XVI–XVII веков не подвергался рассмотрению с кулинарной точки зрения и не было попыток приготовить кушанья на основе росписей в глинобитной печи (напомню – единственном очаге тысячу лет назад), считаю многие предположения об исконно русской кухне явно не соответствующими действительности.