Спаси нашего сына

Камера искажает внешность, не сильно, но черты меняются, наверное, поэтому я не сразу понимаю, что та беременная девушка с испуганным лицом — я, Ева Киреева. А когда доходит, сердце пускается вскачь, забыв о конспирации, я прижимаюсь лицом к окну, пытаясь услышать хоть слово сквозь толщу стекла.

На звук, подпрыгивая, оборачивается охранник, в руке мелькает что-то темное, быть может, оружие? Я с опозданием думаю, что так нельзя, а если бы он испугался и ранил меня? Но об осторожности в такие моменты думать сложно, я понимаю, что слишком импульсивна, но это — нервы.

— Что случилось? — охранник поднимается с лежанки, нажимает на ручку окна, распахивая его, — помощь нужна?

— Нет, нет, — я встряхиваю волосами и киваю на телевизор за его спиной, который сейчас он мне заслоняет, — прибавьте, пожалуйста.

Мой охранник пожимает недоуменно плечами, но послушно берет в руки пульт и увеличивает громкость.

— Кому же могла понадобиться небольшая квартира в одном из старых домов нашего города — вопрос открытый. Мы следим за тем, как будут развиваться события, чтобы вы могли одними из первых узнать…

Я вижу свой двор, знакомый подъезд, лестничную клетку. На двери — бумажная лента, видимо, квартира опечатана. Все это кажется внезапно чужим. Мой дом запятнали незнакомые люди, но он все же остается моим домом. Просто экран все искажает, я же сама об этом говорила. Все нормально, Ева.

— Когда будет повторный сюжет? — обращаюсь к охраннику. Он — молодой, но густая борода прибавляет ему лет.

— Часов в шесть.

— Можно, я приду посмотреть?

Он кивает растерянно, а я благодарю его и отхожу. Окно за спиной закрывается с глухим стуком, я стараюсь не думать о том, что подумал обо мне парень. Наверное, со стороны я кажусь слегка не в себе.

В дом заходить не хочу, в тени деревьев садовые качели и я сажусь на них, медленно раскачиваясь.

О тете ни слова. Если бы ее отыскали, то показали в сюжете или Арслан приехал и рассказал сам. Это если она жива и здорова…

Дальше мысль развивать не хочу, жутко. Очень хочется, чтобы здесь очутился Егор. Рядом с ним все гораздо проще, точно любые мои переживания делятся на два. Но сейчас я не могу с ним даже созвониться, вынужденная изоляция давит на нервы. Я закрываю глаза, представляя его лицо. Серьезное, с вдумчивым взглядом, от которого так приятно тянет внизу живота и в пояснице. Образ получается таким живым, точно он действительно рядом, и при желании я могу взять его за руку и обнять, пряча лицо на груди.

Поэтому, когда во двор въезжает огромный черный джип, я подрываюсь с места, ожидая, что увижу рядом с Арсланом Баринова.

Охрана подскакивает к автомобилю шефа, парнишка открывает дверь, помогая хозяину дома выйти. Я иду к ним навстречу, жадно разглядывая пассажирское сидение.

Там девушка.

Блондинка, с кудрявыми волосами, лица пока разглядеть не могу. Но это точно не тот человек, которого я ожидала увидеть. От разочарования становится горько, всего два дня прошло, но я так устала быть здесь без Егора, что меня и саму это пугает. Как мне дальше с этим жить? Я не переживу повторного расставания.

— Здравствуй, Ева, — Арслан подходит ближе. Он такой здоровый и высокий, что я чувствую себя неуютно рядом с ним. Стою, опустив глаза вниз, как виноватый школьник, но по-другому не могу общаться с ним. — Как у тебя дела?

— Лучше вы мне скажите, — набравшись храбрости, прошу его, — я же тут ничего не знаю.

— Все идет по плану, — кивает он, — полиция шуршит, твое дело докатилось даже до федеральных новостей. Резонанс поднят, как мы и хотели.

Я не совсем понимаю, что теперь должен делать Арслан, как это — ловить рыбку в мутной воде? Но вникать не хочу. Боязно.

— Это же хорошо? — уточняю на всякий случай.

— Хорошо, — кивает он, — потерпи немного. Скоро увидитесь с Егором.

— Как он? Вы его видели? — поднимаю глаза, а он усмехается, этот похожий на медведя мужчина, будто я только что выдала себя с головой. Плевать.

— Все с ним отлично, Ева, ходит на работу, заправляет своим огромным бизнесом. Ждет дня, когда сможет приехать к тебе. Привет передавал.

Мне тепло становится сразу, хочется допрашивать Арслана о Егоре еще и еще, только вряд ли его это обрадует.

— Вы ему тоже передайте, пожалуйста, от меня, — неловко прошу. Странные ощущения, передавать друг другу приветы через другого человека. Не записки даже, не сообщения — всего лишь фразы, сказанные чужим голосом и интонациями. Черточки мало.

— Передам, всенепременно.

Он проходит мимо меня в дом, я думаю, должна ли за ним идти или это вовсе необязательно? Наверное, нет, судя по всему, наш разговор завершился. Стою в раздумьях, не зная, что мне делать дальше, и может, поэтому не сразу реагирую на оклик:

— Ева?

Женский голос принадлежит той самой блондинке, которая приехала с Арсланом. Она выходит из автомобиля, руки держит в задних карманах джинс. Теперь я могу разглядеть ее ближе. Девушка очень красивая, с точеными чертами лица, худая. Мы с ней примерно одного роста, но из-за живота я чувствую себя рядом бегемотом.

— Меня зовут Карина. Я хотела тебя поблагодарить, — говорит она, а я удивленно поднимаю брови:

— Поблагодарить? Но за что?

Сначала говорю, а потом понимаю. Это она — мама дочки Арслана. И если по нему невозможно понять, что произошла беда, то по девушке заметно. Она красивая, но темные круги и красные глаза выдают ее усталость.

— За то, что согласилась помочь. Это очень важно для меня.

Она делает два шага навстречу и обнимает меня крепко. Это так неожиданно, что я теряюсь, но потом, опомнившись, глажу ее по спине.

— Все будет хорошо, — успокаивая то ли ее, то ли себя, шепчу тихо, а у самой на глаза наворачиваются слезы.

— Обязательно, — кивает Карина, отстраняясь, — иначе и быть не может.

Глава 47. Егор

Даже работа не помогает отвлечься.

Я два дня торчу безвылазно в офисе, и мое настроение как через транслятор распространяется по всем кабинетам. Сотрудники работают в поте лица, будто боятся, что я сорвусь и начну на них орать или бросаться тяжеленным пресс-папье.

Такого никогда раньше не было, я всегда держу нервы в узде, но не в этот раз. В частности, благодаря своему другу.

Конечно, Денис в курсе происходящего, только узнает он новости не от меня, а из телевизора. Заваливается в кабинет с таким лицом, точно идет на войну, опирается на мой стол, наклоняясь ближе:

— Ты во что ввязался, Баринов?

Я его возмущения прекрасно понимаю, но — не принимаю. К фирме и нашему общему делу они отношения не имеют, а моя личная жизнь все еще моя, хотя в последнее время я начинаю в этом сильно сомневаться.

— Это все, что ты хотел мне сказать? — уточняю равнодушно.

Отсутствие Евы сказывается на мне не лучшим образом. Я становлюсь бестолковым тугодумом, и даже самые простые задачи требуют дополнительного времени на решение. Мои мысли далеко от энергосберегающих контрактов. И от возмущений Дениса тем более.

— Егор, я тебя не узнаю. Ты из-за бабы рехнулся.

Он кипятится, ходит по кабинету, размахивая руками. Слишком шумно и суетно от него становится.

И без Дениса мне покоя не дают. Не знаю, каким образом становится известно, что Ева — моя женщина, но мне звонит даже мать. Не таким способом я собирался ей рассказать о том, что, возможно стану отцом, и уж точно выслушивать ее нравоучения в мои планы не входило.

Я и сам плохо понимаю, во что мы ввязались, главное, выплыть из всей этой бадяги, дальше разберемся.

— Ты все сказал или есть что-то по делу?

Денис останавливается на полуслове, смотрит на меня неверящим взглядом.

— А если это не твой ребенок, Баринов? Ты результаты уже получил?

— Нет, — это последний раз, когда я позволяю своему другу лезть с такими вопросами, мне хочется расставить все точки над и раз и навсегда. Наверное, потому я не шлю его сразу нахер, а отвечаю, — и это не имеет уже никакого значения. Я так решил.