Книга Иоши

– Да вы оба ссыте просто. Я-то думал, с реальными пацанами дружу.

Ссу я или нет, но для меня это было делом принципа. С раннего детства мать учила не пить. Говорила, что это разрушит мою жизнь, что не смогу ничего добиться с подобным пристрастием. Лекции проводились регулярно с наглядными примерами. В осуждение шли знакомые, знаменитости, обычные люди с улицы – кто угодно, лишь бы наглядно было видно, что все-таки не все у него пошло по плану. Я долгое время воздерживался от вредных привычек, но с каждым годом моя защита слабела. Сперва появились сигареты после школы, а после и банки пива на посиделках у костра. В этот же период увеличивалось количество ссор с матерью. Не знаю, что от чего зависело, но для меня это своего рода протест. Когда я переходил черту с алкоголем, мне становилось стыдно перед матерью, жалел, что поступил так, от этого чувства считал, что наркотики это уже та грань, через которую мне нельзя. Я понимал вред алкоголя, мне не нравилось состояние опьянения, но азарт брал вверх, и это было хорошим поводом не рисковать сильнее, ведь я не знал, что со мной станет от того, что предлагал Славик.

– Знаете, парни, – заговорил он обиженно, – ну вас. Сегодня меня все друзья решили кинуть. Кидалы. Вот попросите меня чего теперь. Тоже хер покажу.

Он развернулся и пошел в сторону, откуда явился, пиная все, что попадет под ногу.

– Ну, Мелкий! – прокричал ему вслед Андрей. – Ты что обиделся?

Славик даже не обернулся на слова Кулака.

– Вот зачем ты так его называешь? – обратился я к Дрону. – Его ж цепляет это прозвище.

– Поэтому и зову. Иначе зачем оно?

Мелкий. Кулаку нравилось дразнить его так. Нравилось понижать прозвищем его реальные габариты, ведь Дрону до размеров Славика было далеко, а почувствовать свое преимущество перед ним одно удовольствие. Причина называть Славика Мелким была проста: он был младше нас всех. Андрею хватало этого аргумента, неважно, насколько это было глупо, главное – действенно, ведь Славик взрывался, когда слышал это кличку, начинал оправдываться, злиться и вводить себя в краску.

– Загубит он себя, – сказал Кулак.

– Это правда про учителя?

– Да, и, кажется, вся школа знает об этом. Пацаны чешут, что и директор в доле.

– Слава Богу у нас такого нет.

Кулак дразнил Славика прозвищем, а я не специально тем, что учусь в Верхнем Родищенске. От своих друзей наслышался уже разных слухов об их гимназии, не зря она считалась учреждением для неуправляемых детей или даже подростков с криминальным уклоном, хотя все понимали, что половина разговоров об этом учреждении – ложь, но, чтобы поверить, хватало и нескольких правдивых фактов. Дрон не раз рассказывал, как его тренер по легкой атлетике предлагал ученикам допинг на соревнованиях, ведь никто ж не будет проверять школьника, да и мероприятия не настолько серьезные, чтобы переживать за это. Или другой разговор, что никто не решает проблему с карманниками, которые никак не исчезнут из года в год, у Славика уже не раз крали карманные деньги на буфет. После этих разговоров я был счастлив, что учусь в Верхнем Родищенске.

Уход Славика испортил настрой на дальнейшую прогулку, поэтому мы решили с Кулаком разойтись, хоть до темноты было еще достаточно времени. С нашей спортплощадки через заваленную заводскую дымовую трубу вышли на улицы Нижнего Родищенска. Еще издалека возле дома Андрея мы приметили две шатающиеся фигуры. Кулак замедлил шаг, не спешил к ним приближаться, ведь это были отец Андрея и его друг в дребедень пьяные. Лицо Кулака исказилось из бодрого в унылое и злое.

– Может, ну его? – обратился ко мне Дрон. – Давай позже домой вернемся.

– Сыночек! – закричал издалека дядя Вася. – Иди сюда!

Кулак беззвучно, только шевеля губами, проклял все на свете. Пьяный дядя Вася весьма надоедлив и приставуч. Андрей не любил с ним проводить время в такие моменты.

Мы не спешили приближаться к качающимся телятам, чего не сказать о них: вразвалочку, держась друг за друга, они приковыляли к нам.

– Чего тебе, бать? – спросил Дрон.

– А что мне уже нельзя с родным сыном поговорить? – Дядя Вася с улыбкой на лице полез обниматься с сыном, но взаимности не сыскал. – Здравствуй, Игореша. Что и чем сейчас молодежь занимается? Откуда вы?

– Спортом, бать, занимались.

– Спортом, говоришь? Это хорошо. – Он закинул руки нам на плечи и не спеша повел к своему дому, его же друг тихо полз за нами. – А знаете что, мужики, давайте посидим все вместе. Поговорим.

– Бать, а давай в другой раз?

– Бля, Андрюш, тебе не хочется с родным отцом время провести? Я целыми днями на заводе, прихожу домой, а ты где-то шляешься. Нет бы с отцом посидеть, мудрые мысли послушать. Я тебе что, зла желаю?

– Нет, бать, – Андрей, видимо, сдался и смирено шел за отцом, – все нормально.

Дядя Вася завел нас во двор своего дома, меня с Кулаком толкнул на гамак, а сам со своим другом присели на пеньки, после чего из аккуратно сложенного пакета достал бутылку водки, несколько пластиковых стаканчиков и буханку хлеба.

Отец Андрея на самом деле не такой и алкоголик, каким может показаться. Пил редко, но основательно, когда была весомая причина выпивать. В остальное время он настоящий трудоголик для своей семьи, ведь весь его дом всегда был ухожен и чист. Домом, двором и огородом всегда в первую очередь занимался он, Андрей и его мать только помогали ему, ведь у дяди Васи была фирменная фраза: «Я сам!».

– Бать, в честь чего сегодня гулянье?

– День хороший, сынок. – Дядя Вася взял бутылку в руки. – Вы с нами пригубите? – спросил он у нас, на что мы сразу же отрицательно помахали головой. – Нин! – закричал он, но никто не откликнулся. – Нина-а-а!

– Да чего тебе?! Чего?! – На крылечко в фартуке и с полотенцем в руках выбежала мать Андрея.

– Неси закуску!

– Ох, сейчас, Вась. Сейчас. Подожди ты.

Теть Нина впопыхах забежала обратно в дом. В это время дядя Вася налил в два стаканчика водки, для себя и своего друга, на что тот произнес неразборчиво: «Благодарю».

– Знаешь, дружище, – обратился дядя Вася к своему товарищу, подняв свой стаканчик, – хочу выпить за дружбу, чтобы было поменьше пидорасов в наших жизнях, а только такие мужики, как мы.

Пока дядя Вася чокался со своим другом, тетя Нина принесла две тарелки с соленьями и соленной рыбкой. Мать Андрея еще недолго покрутилась над небольшим застольем и убежала обратно в дом хлопотать.

– Знаете, мужики, – дядя Вася обратился к сыну и ко мне, – я рад, что вы есть друг у друга. В жизни будет много пидорасов, которые попытаются кинуть вас, и надежный друг за плечами – верная опора.

– Бать, все у тебя хорошо? – спросил Андрей. – С чего ты так налегаешь?

– Да все у меня отлично сынок. – Он наклонился к сыну и одной рукой притянул его к себе, чтобы потрепать за волосы и поцеловать в лоб. – Просто лишний раз убедился во вшивости людей вокруг. Я, со слов шефа, обещал своей бригаде хорошие бонусы за работу в выходные, уговорил их выйти, а этот пидорас в итоге заплатил копейки. Видите ли, его ожидания на прибыль не оправдались, а сводить свою любовницу в дорогой ресторан у него деньги нашлись. По-любому и украшения с тех же денег. – Его друг закивал ему, повторяя членораздельно «по-любому». – Блять, мне так перед мужиками неудобно, по сути, это я их подвел, а не шеф. Они с моих слов согласились на этот развод. – На этих словах он кулаком пару раз стукнул себя по груди. – Слава богу, что это мои мужики, мои люди, они все поняли, поддержали. – Его «человек» рядом закивал. – Я рад тому, какую бригаду собрал. А этот пидорас еще ответит за все. Запомни, сынок, мы должны стоять стеной за своих людей, за свою семью, неважно, что они сделали, но это твои люди, и ты обязан их защищать.

Дядя Вася разлил водки для себя и своего приятеля и между стаканчиков закинул пару кусочков маринованного огурчика себе в рот.

– Выпьем, чтобы у этой мрази все аукнулось. Божичка наш это без внимания не оставит.