Шанс

Этот тон говорит о том, что не надо придумывать баек, потому что нет желающих их послушать.

– Да – киваю и потрясаю внушительным пакетом – зато накупили всякого. Мясо, рыба.. – щурюсь – короче, все, что я смог причислить к съедобному.

Ее глаза загораются:

– Отлично. Я как раз уже почти разложила вещи. Комната Гретты..

Дочь в этот момент как раз подбегает, и с затаенным дыханием смотрит на нее.

– … будет на втором этаже – заканчивает жена под ее радостный визг.

– А она большая? Из нее видно улицу? А много комнат наверху?

– Поднимись и узнай – улыбается Альма и Гретта тут же взвивается по лестнице вверх.

– Насколько я помню, там вроде всего три жилых? – уточняю я.

Я видел план дома, Саманта присылала мне по е-майлу перед заключением предварительного договора, однако теперь эта схема с большим трудом всплывает из закром моей памяти.

– Две – поправляет она – одна что-то типо холла-студии. С лестницы сразу она, дверей нет. Думаю, там можно было бы сделать гостиную, но пространство слишком маленькое. Даже не знаю, под что ее приспособляла Саманта. И под что можем мы.

– Можем и ни под что – киваю – мы здесь всего лишь на три месяца, а не на тридцать три года. Не обязательно оживлять все комнаты.

– Наша спальня будет внизу – тут же находится она – впрочем, только потому что там уже стоит двуспальная кровать. Наверное, Саманта с мужем там спала. Только я не заметила на ее руке обручального кольца.. Ну, когда-то точно спала.

– Двуспальная кровать всегда пригодится – усмехаюсь я – даже если развелась, будет куда приводить парней с баров.

– Генри – укоризненно бросает Альма, но тут же смеется, откинув волосы назад – есть одна проблема. Для твоего кабинета я не нашла подходящего места. Знаешь, большинство комнат тут проходные. А те две, которые имеют двери – слишком темные. Я знаю, что ты любишь свет – а они выходят на теневую сторону.

– Что-нибудь придумаю – отмахиваюсь.

Еще бы ты что-то нашла. Пытаться найти для меня кабинет такой, как Альма, сродни тому, чтобы уличный танцор пытался подобрать нужную постановку профессиональному балеруну. Она считает, что мне нужен солнечный свет – но на деле мне просто нужны нормальные страницы, тишина, жена, не радующаяся втихоря каждому моему провалу и отсутствие писательского блока, как это любят называть те, кто кропают книги, а не сценарии. И боюсь, дело тут совсем не в том, на какой стороне находится эта комната – потому что в доме в Нью-Йорке я работал во всех известных комнатах, выходящими и на запад, и на север, и на юг и на восток. И везде получалось одинаково.

Одинаково дерьмово.

– Кстати – скинув ботинки (но не тронув пальто) я прохожу вслед за Альмой на кухню с пакетом, потому что он слишком тяжелый для нее – хотел тебе сказать, чтобы ты провожала Гретту первую неделю до школы.

Тут же вижу обеспокоенное выражение на лице. Ставлю пакет на стойку, и Альма начинает слишком медленно его разбирать:

– А что? Что-то не так? Она даже в НЮ уже с восьми ходит сама.

– Все так – терпеливо киваю – просто этот городок вроде маленький.. но все равно, что чертов лабиринт Минотавра. Я дважды чуть не заблудился, хотя у меня было приложение с локацией и тридцатилетний опыт проживания в этом чертовом мире. Думаю, следует сходить с ней несколько раз, чтобы убедиться, что она запомнила дорогу. А потом, конечно, пусть ходит сама.

Альма еще какое-то время на меня подозрительно смотрит, чрезмерно долго держа в рука семгу. Кажется, от тепла ее тела замороженная рыба начнет таять.

Теперь, когда я все это сказал, нужно совершенно не знать ее, чтобы решить, что ближайшую неделю она даст дочери ходить в школу самой. Потому, приняв самый равнодушный вид, жму плечами:

– Ну в принципе, это лишь мера предосторожности. По большому счету, может она и сама справится. Мобильник есть, приложение ей скачаю. Пусть ориентируется, не маленькая уже.

Это нивелирует подозрение у Альмы, но она тут же мотает головой (ожидаемо):

– Нет-нет, я свожу ее пару раз. Все равно ничем не занята..

Уже лет десять.

– ..к тому же, познакомлюсь с ее новыми учителями, посмотрю, чтобы все было нормально. Посмотрю, что за ребята в ее классе.

– Думаю, это лишнее. Я пообещал ей, что ты будешь провожать максимум до школьного двора.

– Ну мало ли что ты обещал – отмахивается она – мне нужно знать, что все будет в порядке. В НЮ я знала всех ее учителей. И неважно, сколько она тут будет учиться – мы должны обменяться контактами на случай чего.

Что ж, Гретта, прости, я сделал все, что мог.

Альма, наконец, доходит до коробок с пончиками. Первую достает совершенно равнодушно. На второй изумленно вскидывает брови, но решает промолчать.. но когда достает третью – то уже оборачивается ко мне с явным вопросом в глазах:

– Я чего-то не знаю, милый, и у нас сегодня у кого-то день рождение? – в голосе явная ирония.

– Нет. Просто там была акция: два по цене трех.

– Выгодная акция.

Спохватившись, тут же поправляюсь:

– Три по цене двух. Вот.

– Так вы вроде собирались брать всего одну.

– Ну да, просто как оказалось, магазин здесь всего один на весь город, и потому если там что-то кончится, Гретта останется без любимых сладостей. К тому же, зачем ходить каждый день? Я и еды накупил не на один день, и сладостей тоже. К тому же это не только ей, а всем нам.

Поскольку Гретта этого не слышит, я пока выкручиваться с ловкостью ювелира, как хочу.

Альма с сомнением смотрит на сладости:

– Ну ладно. Хотя если уж решил накупиться до самого Дня Благодарения, то купил бы лучше тыкву8.

– Их я, кстати, там не заметил. Но, может, появятся ближе к празднику.

Наконец, достав последний стейк из пакета, Альма замечает:

– Ты разденься-то, что в пальто все стоишь.

– Кстати, да, по поводу пальто.. – я возвращаюсь в холл и сгибаюсь над своим чемоданом.

Жена с удивлением подходит ближе, наблюдая за моими действиями. Однако, комментариев я не даю, потому, когда вытаскиваю свою дворовую зимнюю куртку (которую брал для зимних перекуров на крыльце, но точно не для выходов в город), она изумленно вскидывает брови:

– Что ты делаешь?

– Пальто – двумя пальцами, словно что-то склизкое и гадкое, я снимаю пальто и кидаю его на пол. Нацепив заместа него эту куртку, осторожно перекладываю бумажник (уже дважды за последние пару часов):

– Принеси какой-нибудь пакет.

– Зачем?

– Альма, просто принеси пакет. Пожалуйста.

Наконец, она уходит на кухню и приносит тот самый пакет, в котором я принес продукты. Поднимаю на нее глаза и она искренне жмет плечами:

– Пока это единственный пакет, который у нас тут есть.

Ладно, после этой Салли мое пальто точно грязнее этого пакета, даже если бы туда вылилась вода из всех стейков и купленных мною рыб. Так же двумя пальцами, стараясь не касаться того воротника и места около него, за которое схватилась женщина, в итоге запихиваю свое пальто в пакет самым варварским образом. Видя это, Альма пытается помочь:

– Боже, Генри, это же драп, дай сложу нормально.

Но я поспешно увожу пакет за спину:

– Не надо. Я отнесу его в химчистку.

– Ты же относил его туда в НЮ, перед самым отъездом? – вновь беспокойство на лице.

– Да, но на улице мы с Греттой встретились с бомжом.. обычным мужиком, просил пару центов, но он задел меня, и теперь это достаточно противно. Пусть постирают.

– Тем бомжом, о которых говорила Саманта?

– Думаю, да – ложь слетает с моих губ так же виртуозно и легко, как пять лет назад сюжет Черного Окна из под пальцев на клавиатуре – знаешь, ничего в них необычного. Да, от них воняет и они мерзкие, но ничем не отличаются от бомжей во всех остальных городах.

Кажется, Альму это немного успокаивает:

– Ну, я так и думала, что она немного утрировала.

– Неудивительно – киваю я, с готовностью утверждая ее в этом мнении – одинокая женщина, круглый год живущая одна в доме. Держу пари, она собственной тени боится, а после шести запирается на все замки. Впрочем, это верно для нее, наверное. Но у вас с Греттой такой необходимости нет, так что выброси этот бред из головы.

8

Тыквенный пирог и фаршированная индейка – традиционные обязательные блюда ко Дню Благодарения.