Страница 92 из 177
— Можешь не говорить «спасибо», — точно угадав, о чем он думает, сказала Гермиона.
Шерлок и не собирался, на самом деле. «Спасибо» все равно было только набором бессмысленных звуков.
Гермиона осталась переночевать во второй спальне наверху. На следующий день в квартире не осталось и намека на ее визит, зато на столе лежала газета. Шерлок без особого интереса пролистал ее, и остановился на статье с любопытным заголовком: «Самоубийство или наркотики?». Это было описание банального суицида подростка Джеймса Филлимора, который забрался на чердак старого дома в Бромли и принял яд. Шерлок не стал бы и минуты уделять этой новости, если бы не вспомнил о самоубийстве бизнесмена Паттерсона. Пустынное место, самоубийца, у которого не было никаких поводов совершать самоубийство, яд, убивающий жертву в течение трех-пяти минут и вызывающий сильные судороги. Шерлок не мог доказать это, но интуитивно чувствовал — есть связь.
«Филлимор и Паттерсон убиты. Не будьте идиотом», — написал он. Лестрейд ответил через две минуты. «Мистер Холмс, не надо сражаться с ветряными мельницами. Убийство лорда Руперта важней». Недовольно буркнул себе под нос:
— Тупица, — Шерлок подхватил пальто и отправился за тем, без чего не мог раскрыть не то, что убийство лорда Руперта, но даже и пропажу собственной чашки — за никотиновыми пластырями.
Весь следующий месяц, занимаясь частными делами или затыкая дыры в бездарных полицейских расследованиях, он размышлял о двух вещах: как ему находить ежемесячно три тысячи фунтов на оплату квартиры и будет ли третье самоубийство. Первый вопрос никак не решался, зато ответ на второй пришел неожиданно быстро. Когда тело большой чиновницы Бэт Дэвенпорт было найдено на стройке на окраине Лондона, полиция поняла, что дело нечисто. Три совершенно одинаковых самоубийства — даже для Скотланд-Ярда это был повод поработать зачатками мозгов.
Он отправил Лестрейду СМС со словами: «Вам напомнить адрес?». Не было сомнений, что инспектор прибежит к нему и попросит разгадать загадку.
Удивлению и обиде Шерлока не было предела, когда в ответ он получил: «Расследовать пока нечего, спасибо за готовность содействовать». Фактически Лестрейд сообщал, что сам во всем разберется, и, к тому же, ненавязчиво указывал Шерлоку, что он не имеет права самостоятельно решать, в расследовании каких дел участвовать.
Он прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. Он твердо решил, что будет расследовать странные самоубийства, и инспектор Лестрейд его не остановит. Расположившись в Чертогах, он смоделировал ситуацию, которая наверняка произойдет в ближайшее время. Заместитель министра транспорта — это не бизнесмен и не мальчишка, смертью Дэвенпорт заинтересуются газеты, а значит, уже сегодня Скотланд-Ярду придется собирать пресс-конференцию.
Вынырнув из Чертогов, Шерлок засел за компьютер и за полчаса нашел списки аккредитованных журналистов и время конференции, которую ВВС-Ньюс весьма любезно обещали транслировать онлайн. Все, что оставалось сделать дальше, это настроить СМС-рассылку и ждать.
Шерлок сидел возле экрана и постукивал кончиками пальцев по столу. Бездарное выступление Лестрейда, пытавшегося играть в игру «Скажи много ни о чем» было настолько жалким, что его было не жалко прервать — подгадав момент, Шерлок запустил рассылку, отправившую на телефоны всех присутствующих одно слово: «Чушь» — иначе нельзя было описать предположение, что между жертвами должна быть какая-то связь.
— Мы привлекли к расследованию наших лучших специалистов! — попытался в эфире отбиться от журналистов Лестрейд. Шерлок фыркнул и снова отправил «Чушь» на все номера. Если бы это было так, он сейчас изучал бы труп Бэт Дэвенпорт, а не занимался ерундой.
Закончив общение прессой еще одним выразительным «Чушь», Шерлок напомнил Лестрейду, что его крайне легко найти, захлопнул ноутбук и временно выбросил самоубийства из головы — у него еще было не закончено дело о краже бриллиантового колье у леди Грейвс.
В следующие несколько дней о самоубийствах думать было бессмысленно — Лестрейд не пустил его к трупу, так что оставалось ждать следующего. В том, что он будет, не было никаких сомнений. Несмотря на то, что, что у него было интересное дело, его настроение оставляло желать лучшего. Гонорар от леди Грейвс полностью ушел на аренду, а помимо него у Шерлока оставалось каких-нибудь сто фунтов. Учитывая цены на такси и заканчивающийся кофе, их надолго не хватит. К тому же, он никак не мог справиться с загадкой от инспектора Гренсона, еще более бездарного, чем Лестрейд.
Шерлок возился с этим делом уже три дня, и пришел к выводу, что ему не хватает лабораторных и экспериментальных данных. С сожалением щелкнув Билли, он собрал образцы и направился в лабораторию при морге в больнице святого Бартоломея. Там было пусто, если не считать Молли Хупер, но ее как раз можно было не считать — она умела тихо ходить и большую часть времени старалась молчать и ничем не выдавать своего присутствия. По сути, она отлично играла роль Билли, если не считать того, что с ней Шерлок наблюдениями и мыслями не делился. Правда, в этот день Молли изменила своей обычной молчаливости и спросила, едва Шерлок засел за микроскоп:
— Чем занимаешься?
Шерлок неопределенно подал плечами — он мог ответить, что изучает частицы кожи убитого мужчины, но тогда она обязательно спросила бы, как он был убит и все в таком роде, то есть начала бы беседовать с ним. А бесполезных бесед Шерлок не любил вести даже с Гермионой, не говоря уже о Молли Хупер.
Раздался стук двери, тяжелый шаг и легкая одышка сообщили Шерлоку о визитере. Не отрываясь от анализа состава крови, Шерлок сказал:
— Привет Майк.
Изначально Майку Стамфорду, доценту Бартса, Шерлок вместо нейтрального «Привет» говорил исключительно «Здорово» с сильным американским акцентом — как любого англичанина с хорошим образованием и узким кругозором, Стамфорда это раздражало неимоверно. Однако со временем он привык и перестал выдавать правильную реакцию, а Шерлок перестал ломать язык.
— Добрый день, Шерлок, — ответил Майк, — когда ты бросишь свои детективные изыскания и пойдешь ко мне на кафедру делать великие открытия?
— Примерно тогда же, когда ты сбросишь вес, — ответил Шерлок, и разговор прервался.
Изначально Стамфорд, завсегдатай лаборатории, толстяк и зануда, Шерлоку не понравился — он был скучным, консервативным и болтливым. Но за несколько лет привык к нему как к неизбежному злу и стал считать чем-то вроде платы за пользование лабораторией. В целом, он оказался весьма неплох — был не таким идиотом, как большинство людей, безболезненно воспринимал критику и обладал зачатками чувства юмора.
— Проклятье! — рявкнул Шерлок, сдерживая желание расколотить микроскоп.
— Не нашел? — равнодушно спросил Майк.
— Ничего.
Шерлок все-таки отвел душу, с наслаждением стукнув стол.
— Неудачный день?
Шерлок поднял на Майка взгляд и ответил откровеннее, чем делал это обычно:
— Проблемы с квартирой.
Майк понимающе кивнул и, видимо, для поддержания разговора, заметил:
— Пилит хозяин? Вечно они придираются к дырам на обоях и пятнам на скатертях.
— Да нет, — возразил Шерлок, так как понятия не имел, придирается ли к чему-нибудь миссис Хадсон (на время ее визитов он обычно отключал у мира звук), — снимаю квартиру, но она явно дорога для меня, да и половиной комнат я не пользуюсь.
— Так возьми кого-нибудь в долю? Что проще?
Шерлок рассмеялся:
— С ума сошел? Кто захочет жить со мной? Даже флегма вроде тебя не выдержит.
— Это как сказать, — задумчиво протянул Майк.
Шерлок быстро забыл бы этот разговор, плотно занявшись своим экспериментом с трупом, если бы через несколько часов ушедший по своим делам Майк не вернулся в лабораторию в сопровождении мужчины на пару лет старше самого Шерлока. Поношенная куртка, некоторое пренебрежение своей внешностью, военная выправка и хромота в сочетании с мелкими деталями позволила Шерлоку точно определить его род занятий. Слова Майка: