Страница 32 из 177
— Цель?
— Поймать Гарри, а кроме того — получить пророчество. О том, что только Гарри может победить Волдеморта. Сириус и остальные члены Ордена Феникса пришли нам на помощь, и в одном из боев Сириус погиб. А потом появился Волдеморт, попытался убить Гарри, но не сумел, зато его увидел министр и еще множество волшебников. Так что теперь у нас война идет в открытую.
Шерлок отвел взгляд и уставился в белый потолок — идея войны ему совершенно не нравилась, на войне люди убивают друг друга массово и совершенно бездумно. Воюет толпа, а толпа Шерлоку была неприятна как таковая. Что теперь будет делать Гермиона? Вот тот самый момент, когда ей стоило бы уехать, но он уже однажды предлагал ей этот вариант, она отказалась. Скрыться? Не в ее характере.
— И ты действительно думаешь, что на войне от тебя будет толк? — спросил он.
Гермиона на миг изменилась в лице, потом сморщилась и сказала:
— Ненавижу, когда ты так делаешь.
— Как?
— Пропускаешь часть разговора и сообщаешь свой вывод. Но — да. Думаю. Гарри нужна будет помощь, они с Роном оба — очень смелые и мужественные, но…
— Словом «смелый» чаще всего называют глупого человека, когда не хотят его обидеть. Да, я помню, что из вас троих только ты можешь пользоваться мозгом.
Шерлок улегся на кровать (Гемиона расположилась на стуле) и задумался.
Перед его взглядом из темноты выступила стена зала. Он огляделся, убедился, что со вчерашнего вечера в Чертогах ничего не изменилось, и спросил себя:
— Что я буду делать?
— Очевидно, что ничего, — сообщил Майкрофт. — Ты ничего не можешь сделать, дорогой братец. Она ведь верно заметила как-то раз, ты всего лишь, говоря их языком, маггл.
— Заткнись, дорогой братец! — прошипел Шерлок.
Майкрофт пожал плечами и отошел в сторону, за высокую деревянную кафедру — ее Шерлок создал, чтобы было удобнее рассматривать ситуацию с разных позиций, но в итоге за ней поселился его внутренний старший брат.
— Разумеется, я не могу принимать участие в боевых действиях, — сказал он, — потому что половину противников просто не увижу, не говоря уже о поле боя. Но что-то же я могу сделать? Или просто позволю Гермионе совершить такое экстравагантное самоубийство?
— Ты все равно не запретишь мне, я все сделаю по-своему, — сообщила Гермиона. Она в этот раз уселась на подоконнике, поджала под себя коленку и выглядела достаточно миролюбиво.
— Разумеется, — кивнул он.
Но должно было быть решение. Отговорить Гермиону или каким-то образом присоединиться к ней.
— Думай! — велел он себе.
— Шерлок!
Голос настоящей Гермионы вырвал его из Чертогов.
— Чего? — спросил он недовольно.
— Ты как будто завис, — сказала она, а потом добавила: — ты был в Чертогах разума?
— Именно. А ты меня отвлекла. Но это сейчас не важно.
— О чем ты думал?
Он не ответил. Зачем ей знать?
А на следующий день испортилась погода. Разом, словно холодный затяжной дождь включили и забыли выключить. С утра Шерлок проснулся в отвратительном настроении — ему снились какие-то мутные сны, кошмары про побережье и большой старый дом. Он потерял кого-то и отчаянно искал, а в ушах звучала детская веселая песенка, от которой стыла кровь в жилах.
Он боролся с паникой и отчаяньем с четырех утра почти до шести, но все-таки не выдержал и, невзирая на дождь, выбрался на улицу и добежал до дома Грейнджеров.
Как ни странно, Гермиона тоже не спала — сидела на кровати, обхватив коленки, и грустила.
— Ты тоже это чувствуешь? — спросила она печально.
Он мотнул головой, повесил на вешалку куртку и утроился в углу, на мягком пушистом ковре — говорить не хотелось, тем более о том, что он чувствует.
— Мне всю ночь снилась битва в Министерстве магии, наша с тобой ссора зимой, рыдающий от отчаянья после смерти Сириуса Гарри… — произнесла она. — Это все дементоры. Теперь и до нас добрались. Их выпустили из Азкабана, и они летают по стране. Дождь теперь не прекратится, так и будет лить. И туман.
Шерлок ничего не ответил и закрыл глаза. В комнате Гермионы ему, как всегда, легче дышалось и приятней думалось, чем в своей. Пугающие сны теперь показались ему вздором.
— Спи, — сказал он после нескольких минут молчания. — Едва ли они придут к тебе в гости сегодня.
На утро было все так же пасмурно и дождливо, но в комнате Гермионы Шерлок спал куда лучше и чувствовал себя вполне отдохнувшим. А вот Гермиона, наоборот, казалась еще бледней, чем ночью.
— Давай погуляем, — было первое, что она сказала, когда Шерлок снова пришел к ней.
О недовольно выглянул в окно — моросило.
— Плохая идея, — честно сказал он, но снова надел только что снятую куртку и первым вышел на улицу. Гермиона вскоре присоединилась к нему.
Некоторое время они шли молча — Шерлок предпочитал не вдыхать лишний раз холодный и как будто склизкий воздух, а Гермиона, видимо, глубоко о чем-то задумалась, во всяком случае, она несколько раз попыталась зайти в лужу. Выловив ее за рукав в очередной раз, Шерлок не стал ее отпускать и так и вел, как сомнамбулу.
— Твоим родителям и тебе нужно уехать отсюда, — неожиданно сказала она, словно очнувшись. Шерлок выпустил ее рукав и спрятал замерзшие пальцы в карман.
— Рано или поздно Пожиратели Смерти найдут мой дом. Я постараюсь убедить родителей уехать. Но и твоим здесь лучше не оставаться. Вы с Майкрофтом большую часть времени проводите в Лондоне, вас не найдут, а их могут убить просто так…
Шерлок тоже задумался — родители были конченными домоседами, вырвать их из родного дома будет непросто. Но Гермиона была права — оставаться здесь им нельзя.
— Суррей, — произнес он. — Они часто говорили, что мечтают пожить поближе к морю. Суррей — отличное место для них.
— Постарайся сделать так, чтобы они уехали! — сказала Гермиона. — И поскорей. На юге будет безопасно, во всяком случае, в первое время. Сейчас Волдеморта интересует Лондон. И север, конечно. Министерство Магии и Хогвартс — два самых важных места для нас.
Ее голос сорвался на шепот и стих окончательно.
В этот день Шерлок понял, что ему нужно оружие. Гермиона готовилась участвовать в войне, по городу бродили навевающие кошмары твари — однозначно, он хотел иметь воможность защитить себя, а при необходимости — и атаковать. Единственный находящийся в близком доступе пистолет принадлежал папе, но обкрадывать его было неразумным — он сразу скажет маме о пропаже, а та вычислит вора в два счета.
Задачка оказалась бы сложной, если бы не счастливая случайность — в гости приехал Майкрофт. Важный, опять потолстевший, в костюме и (вот удача!) с небольшим пистолетом без глушителя в кармане пиджака.
Если отцу оружие еще могло бы пригодиться, то Майкрофту оно точно было без надобности — он все равно стрелять толком не умеет.
Майкрофта подвело отсутствие веры в способности Шерлока — ему, похоже, не пришло в его гениально-умную голову, что «младший братик» захочет вновь обшарить его карманы — после ссоры в январе Шерлок и близко не подходил к его вещам.
Разумеется, когда обнаружилась пропажа, в доме начался скандал.
Шерлок очень вовремя ушел из дома и расположился у Гермионы.
— Ты напряженный сегодня, — заметила она, прерывая чтение очередного детектива на полуслове.
— Я в порядке, — ответил он. — Продолжай.
Он слушал краем уха, почти не следя за сюжетом. Поэтому мамин крик:
— Майк, успокойся немедленно! — он услышал отчетливо. Гермиона тоже вздрогнула и прислушалась, потом спросила:
— Это у тебя дома кричат?
— У меня, — согласился Шерлок. — Но это не важно.
Гермиона покачала головой и вернулась к чтению.
Домой Шерлок вернулся только вечером, и его сразу же атаковала вся семья.
— Я уверен, что он взял пистолет! — прошипел Майкрофт — бледный и уставший, он сидел в кресле у камина и ломал руки.
— Пистолет? — переспросил Шерлок. — Пап, у тебя пропал пистолет?
— У меня? Нет, у Майкрофта, — ответил папа. — Но ведь ты его не брал.