О, мой принц!

– Ну, эм… а как ты думаешь?

– Что ж, Эли, у вас тама и ентого, противоположного полу тоже ведь нету. Тогда, конечно, ты удивилась, когда нашего его сиятельство-то увидала. Теперя понятно.

Да уж, удивилась это не то слово. Совсем не то. Даже близко не то.

– Ну всё-таки, насчёт их светлостей, сиятельств… – повернула я в нужное русло Гальянку.

– Наш-то граф её светлость Нэймэри встретил в ентой, как её, ну, где они обучаются, высшие-то. Мудрёное название, позабыла. Но ентот случай редкий, как её сиятельство Рогнеда сказывала, случай неожиданный и, – Гальянка, как всегда, перешла на шёпот, – и не очень приятный, случай-то! Её сиятельство Рогнеда так сказывала, а Ядвига слышала!

– В смысле, Гальян, они, что, учились вместе в этом…университете, может?

– Создатель с тобой, Эли, как же они учиться вместе могли, ежели наш граф тама ентим был, ну кто учит, а её светлость обучалася тама… И нет, другое название какое-то, другое, а не то, что ты придумала.

– Ну, а матушка графа-то где ж ему прежнюю невесту нашла?

– А, это дочка подруги ейной, что ли, тоже графиня, ровня нашим была. Да его сиятельство Эдуард не захотел ту что-то. Уж её сиятельство Рогнеда так его уговаривала, так уговаривала, что ты, Эли…

– Понятно. Ну, а какие-нибудь дискоте…, в смысле, может, балы?

– Балы, конечно, они на них всё время ездиют, её светлость Нэймэри только когда граф-то наш пропал, перестала, а так каждую седьмицу в столицу, конечно. Они, высшие-то, все тама и собираются, у них и дома тама у всех есть. Наши-то как уезжали, так сразу на два дня. А у нас сразу отдых, сама понимаешь. Мы, почитай, все в поселение убегали, и тама тоже эти, балы, устраивали. И хочешь верь, Эли, хочешь не верь, а лучше во сто крат!

– Ну как же ты, Гальяна, можешь сравнивать, где лучше, если ты была только в поселении на… балах, а в столице нет?

– Это как это, нет? Её светлость Нэймэри меня сколько раз с собой брала! Ведь его сиятельство Эдуард не всегда с ней ездил, особенно в последнее время, перед пропажей-то. А одним высшим никак нельзя, если это женщина, конечно, или там девица.

А там, в столице-то, пока её светлость веселилася на балах-то ентих, я с другими служанками её рядом ждала, в соседней комнатке. И сама понимаешь, мы от щёлки в дверях-то не отходили по первости. Ничего там хорошего нету, Эли.

В помещении, не выйти никуда, ничего. Музыкантов там, конечно, побольше, чем у нас в поселении, и платьишки, конечно, не в пример нашим, покрасивше, но ведь все они под надзором, Эли! А у нас в поселении делай что хочешь, иди куда хочешь, думай что хочешь!

– Вот с этого места не поняла, Гальян, – а вот с этого места, пожалуйста, поподробнее, как сказал бы наш информатик, – что значит под надзором и что значит в поселении думай что хочешь, а в столице не думай, что хочешь?

– Ну как же, Эли, балы-то эти в императорском дворце проходят! Там знаешь, сколько высших магов шмыгает? Да сколько артефактов, дурные намерения улавливающих, понавешено? Там же сам император! Это же, Эли, эта, как её, имперская безопасность называется. Там даже нас, служанок, артефактом на плохие намерения проверяют, что ты.

– Ну и как, Гальян, не было ли выявлено у тебя намерений дурных, имперскую безопасность расшатать могущих?

Глава 19

Элеонора.

Короче говоря, проговорили мы вчера с Гальянкой до глубокой ночи, а потом, когда Гальянка уснула, что произошло моментально, стоило ей до кровати добраться, я ещё долго подушку слезами орошала, чтобы она такой сухой не была, вот…

А после слёз у меня всегда голова болит. Поэтому я стараюсь лишний раз не плакать, разве произойдёт что-нибудь совсем исключительное, сильно меня обидевшее. И так как мне не спалось, то я ещё пару раз ходила дежурных проверяла, что к девулькам маленьким на ночь приставила. Чтобы не спали мне тут, а за девульками в четыре глаза наблюдали.

Потому что выглядят девульки как не совсем доношенные, честно сказать. По крайней мере, одна из них так точно. Ни на что я, конечно, не намекаю, возможно, что, когда двойня, это ситуация как раз естественная. В этом вопросе я, понятно, не очень подкована, но следить надо. Мало ли что.

И бабуля Марьинила тоже в замке пока живёт на всякий пожарный, пока девульки не окрепнут. И это замечательно, потому что с младенцами у меня на самом-то деле опыта никакого. Хотя с лёгкой руки Гальянки, вернее с её лёгкого языка, я считаюсь выпускницей обители, которая нянек как раз для таких мелких и готовит. Причём, как я поняла по косвенным признакам, обитель такая, элитная, вип уровень, так сказать. Короче, чувствую себя прямо Марией Боралло, не меньше.

Подчинённые мои молодцы, не спали, при моём появлении встали по стойке смирно, отчитались, что, мол, дескать, в Багдаде всё спокойно, девульки наелись титьки и спят. Ну да, у меня не забалуешь. Командовать я умею. Видимо, сказалось детство, проведённое в военном городке.

Потом я долго на девулек любовалась. Они сейчас прикольные такие, сил нет. Лежат и во сне рожи всякие корчат. То улыбаются так умилительно, то хмурятся, а то вдруг ещё такое гневное выражение изобразят, просто умереть от смеха можно.

Но бабуля Марьинила говорит, это первые дни они нас так веселят, а потом будут как все, без всяких рожиц. Видимо, лицевые мышцы разрабатывают. Прямо так хочется взять на ручки и затискать обеих. Но нам, няням, без повода нельзя, чтобы они сильно не привязывались. Няня не должна как бы заслонять мать. Это я прочитала, ещё когда Марию Боралло королевская семья Великобритании в няни взяла.

Мы любим с девчонками про всяких современных принцев и принцесс почитать. Каждая начинает себя, конечно, воображать на их месте, чтобы она делала, да как бы оделась, ну и всякие другие глупости. Хотя на самом деле в наше время шанс есть действительно у всех. Вот ведь и Кейт Миддлтон, и моя любимая Шарлен Уиттсток, обе они самых обычных кровей.

Короче говоря, элитная няня Элеонора Мария Тереза пока посты проверила, пока на девулек полюбовалась, пока с подушкой последний раз слезами поделилась, тут и рассвет. Не успела уснуть, по мне уже Гальянка чуть не прыгает.

– Вставай, Эли, вставай, её сиятельство Рогнеда прибыла!

Да ёлки! Мне дадут когда-нибудь поспать в этом замке или нет?

Глава 20

13-й век, город Мариенград, императорский дворец.

С дрожью в душе и с дрожью в ногах входил господин Бажен Подникольский в огромные распахнутые двери приёмной самого императора всея империи Славена Мариенградского.

Но ни воины, стоящие по обе стороны от дверей огромных, ни герцог Разиейский, препровождать к императору обязанный, ни многочисленные придворные двора императорского, по пути встреченные, никто волнения господина Бажена не увидел. С достоинством господин Бажен нёс тело своё, и взор его спокоен и приветлив был.

И лишь взойдя в покои к императору всея империи Славену Мариенградскому, дал слабину господин Бажен, дал. Не смог господин Бажен императорский взгляд прямой выдержать, отвёл свой взор виновато.

Да и нет во всей империи подданного, кто бы взгляд императора бестрепетно выдержать смог, нет и никогда не было. Велика сила императора, всю империю в руках под своим руководством мудрейшим держит, каждому в душу заглянуть может. И ничто от его взора проницательного скрыть невозможно…

Глава 21

Мариенград. Императорский дворец.

Великий император всея империи Славен Мариенградский, стоя у огромного окна с рамами из тёплого жёлтого дерева, задумчиво лицезрел редкие снежинки, что падали и кружились, сверкая на полуденном солнце диамантовым блеском.

Ничего не стоит Славену превратить эти редкие снежинки в сильнейший снегопад. Что и пришлось сделать совсем недавно, стоило ему узнать, что объект, на поиск и задержание которого в своё время были брошены немалые ресурсы империи, всё же смог неведомым пока путём покинуть вполне комфортное место своего заточения, любезно предоставленное империей.