Страница 2 из 9
– И то, и другое, – сглотнул слюну Корней. – А яиц штук пять. Можно даже шесть…
– Куда же тебя несет? – Степушка наблюдал, как сын жадно поглощает, почти не разжевывая, консервированную рыбу. – Мы не виделись года два… Какой у тебя сейчас рост?
– Осенью был метр 92, – застенчиво пробормотал Корней. – Но с тех пор я вырос ещё, – глаза мальчишки налились сытой истомой, выпирающие скулы залоснились, он улыбнулся и умиротворённо захрустел соленым огурцом, заедая его свежей корочкой. – Хорошо дома!
– Рад тебя видеть. Ты в гости? Надолго?
– Нет, папуля, я не в гости. Я к тебе жить. Если, конечно, не выгонишь…
Ничто не вечно под луной. Наступили и для Валечки худые времена. Старого воина выжили с должности молодые интриганы. Но генеральская пенсия – это не генеральская зарплата. Привыкшая к достатку Валентина живо ощутила разницу.
Материальные трудности лучше людей не делают… Новоявленный пенсионер окрысился на пасынка Серёжу. Парень, мол, тянется вверх не по дням, а по часам. Каждый год покупай ему новый костюм, пальто, обувь. Не говоря уже о таких мелочах, как носки, трусы и майки. Да и лопает мальчишка в два раза больше взрослого. Генерал сообщил, что не желает обделять своего ребёнка, привечая чужого. Пряников на всех не хватит! Вася ещё совсем маленький, пусть остаётся, но Сергей – лишний рот, обуза. От него необходимо избавиться. У парня есть отец, вот пусть он сыном и занимается!
Валентина ничего не посмела сказать в ответ. Для того, чтобы написать заявление и забрать из школы личное дело Серёжи, много времени не потребовалось. Вещей у мальчика набралось всего ничего. Денег на дорогу генерал дал. Валентина, глотая слёзы, посадила сына на поезд и отправила к папочке.
– Если и ты меня вышвырнешь, – вздохнул бедняга Корней. – Придётся подаваться в бомжи.
Добряк по натуре Степушка был не способен выгнать из дома даже старую собаку. А тут родной ребёнок.
– Живи, – махнул он рукой. – Тяжело будет. Но как-нибудь протянем…
– Лишь бы не ноги, – мрачно пошутил Корней и нырнул в кухню за чайником. Вернулся озадаченный.
– Пап, ты самогонный аппарат наладил. Приторговываешь самогоном?
– Ну, да, продаю. И выпиваю. Нельзя что ли?
– Продавать – это выгодно, – согласился Корней. – Это бизнес. А пить плохо. Потому что дорого. У нас сейчас каждый рубль на счету будет. Я ведь расту! Вещи и обувь придется часто покупать. Ты можешь пока не выпивать? Временно!
– Что ты такое говоришь? – возмутился Степушка. – Намекаешь, что твой отец алкаш? Подбирай выражения! Конечно, я могу не пить! Столько, сколько надо!
– Отлично! – обрадовался Корней. – Значит, с этой минуты ни капли! Выручка с торговли будет пополнять семейный бюджет. Идёт?
– Идёт, – согласился Степушка, как все алкоголики он легко давал обещания и легко их нарушал. Покосился на остаток самогона в бутылке, оставалось граммов сто. – Можно я допью? И больше не буду! Клянусь!
– Мы же договорились только что, – в глазах Корнея замерцали странные огоньки. Степушке почему-то стало не по себе. Он вдруг разозлился:
– Я же сказал, что это – последнее! – плеснул самогон в стакан и высосал алкоголь.
И вдруг вулкан боли забулькал в Степушкиной утробе. Раскаленная лава опалила огнем нутро. Расплавленная магма обожгла желудок, кишки, печень. Мышцы живота напряглись до каменного состояния. Однако, несмотря на глубинный жар, шею и лицо Степушки залил ледяной пот.
Извержение вулкана продолжалось минуты две-три, но его хватило для того, чтобы Степушка затвердил: лучше, чтобы это не повторялось. В следующий раз можно и Богу душу отдать.
…– Постой-ка, – перебил друга Юра Ниточкин. – Я правильно тебя понял? Твой сын одним взглядом отбил у тебя охоту к выпивке? Да так, что уже 2 года тебя мутит от водки?
– Если бы только от водки? – жалобно проныл Степушка. – Даже от столового вина и пива…
– Да, тебе не позавидуешь, – сочувственно кивнул Роберт. – Но мы, слава Богу, не загипнотизированные! Повторим, Юрчик?
– С удовольствием! – кивнул Ниточкин. – Твой сын, Степушка, скорее всего, экстрасенс. Причем очень сильный! Ты не замечал за ним каких-то странностей? Может быть, он вел себя необычно?
Степушка задумался.
Корнею было 5 месяцев, когда папаша вышел погулять с малышом. Тот лежал в коляске. Отец с сыном притормозили возле автобусной остановки.
И вдруг младенец принялся орать. Весьма громко. Крошку прямо-таки корчило под пеленками. Он хрипел и задыхался, выплевывал соску, которую подсовывал ему взмокший от усилий Степушка.
Люди, ожидавшие автобуса, хмурились, смотрели на них неодобрительно. Но Корней не унимался. Он посинел от плача. Степушка взял сына на руки, нежно встряхнул чадо и сделал несколько шагов. Неожиданно Корней стал рыдать тише. И чем дальше отец отходил от остановки, тем спокойнее становился ребенок.
И вдруг Степушка услышал со спиной ужасающий грохот. Двое в доску пьяных ментов на машине с мигалкой съехали с проезжей части на тротуар и врезались в остановку. Четыре человека погибло на месте, двоих увезли в реанимацию, коляска, в которой недавно лежал Корней, превратилась в груду железа. Но отец с сыном не пострадали.
– А когда Сергею было 9 лет, он вылечил за ночь брата Васю от воспаления легких, – вспомнил Степушка. – Сказал, что извлек у него из груди клубок ядовитых змей…
– Поразительно! – воскликнул Юра Ниточкин. – А ты не боишься, что о способностях твоего ребёнка узнает ФСБ или какие-нибудь спецслужбы? И они попробуют использовать Корнея в своих грязных целях?
– Не боюсь! Ты меньше смотри голливудских блокбастеров! Мы же не на Западе живем, не в США. Российский махровый рационализм служит нам гарантией безопасности. Органы в чудеса не верят, а талант Корнея граничит с чудом.
– Наверное, ты прав! – воскликнул Юра Ниточкин, глаза его загорелись. – А как бы познакомиться с твоим волшебником?
– Чего проще? Скоро появится, и познакомишься, – Степушка прислушался к шаркающим шагам на лестнице. В дверь позвонили. – А вот и он! Легок на помине.
Парень действительно был неимоверно высокий, с детским лицом, вытянутым и очень узким. На подбородке и щеках алели юношеские прыщи, на скулах и длинном носу скопились конопушки. Мальчишка был очень некрасив, тем не менее, и Юра, и Роберт смотрели на Степушку с завистью.
– Да, – сказал полицейский. – Хорошо, когда рядом с тобой такой молодец. Счастливый ты, Степка!
– Везунчик, – добавил Юра Ниточкин. – У меня вот два богатыря… Вот такие пацаны! И где они? Даже в школу ходят с телохранителем. Ленка наняла. И охраняет он Андрюшку с Антошкой, как я понял, именно от меня. Если попробую с ними заговорить, то… кто знает, какие у того хмыря полномочия? Еще пальнет в меня. Придётся ждать, пока ребята станут взрослыми. Тогда я смогу видеться с ними без опаски. Только вряд ли они этого захотят… Думаю, мамочка промыла им мозги. И будет настраивать против меня дальше. Уверен, сейчас ребята считают меня последней сволочью.
– Опять о грустном? – Степушке было неловко чувствовать себя счастливее друзей. – Лучше познакомьтесь с Серёжей. Сергей, это мои школьные приятели. Представляешь, когда-то и я учился в школе… Роберт Генрихович! Дядя Юра! А это мой Сергей! Или по-домашнему Корней!
Мальчишка застенчиво улыбнулся и протянул мужчинам руку.
Кира
Город Нилус, где они жили когда-то, и куда Сережа вынужден был вернуться, не понравился ему с самого начала. Это был такой высокомерный, надменный городишко, себе на уме, кумовской и неприветливый. В своем 11-м классе Корней так и не смог ни с кем подружиться, кроме Профессора. Профессор был всеми презираемый задрот и обрадовался даже, что у него появилась компания. Позже к ним присоединилась Кира Снегина.
Эта девушка была красавица, умница, сочиняла музыку. Родилась она в Нилусе. А не любили ее, не желали с Кирой общаться за то, что она состояла в интимных отношениях с Витей Королевым, братом местного авторитета Вована Королева. Витя был «крышей» Киры. Необременительный секс с ним примерно раз в неделю позволял девушке не участвовать во всякого рода «вписках», молодежных тусовках на хатах и прочих оргиях. Местным мачо, которые с завидным постоянством тянули к очаровашке Кире шаловливые ручонки, она объясняла, что если они не хотят иметь дело с Королем-младшим, то пусть лучше обходят ее десятой дорогой.