Колыбельная

Дарья Кинкот

Колыбельная

Предисловие

Что бы вы отдали ради вечной жизни? Снаружи – идеальная крепкая оболочка, внутри – не изнашивающиеся органы. Вы словно робот, но ваша душа все еще при вас. Болезни отсутствуют, а какие-либо травмы и повреждения является невозможными для вашего вида. Если все это кажется вам идеальной жизнью, то вы бы явно были в восторге, родившись сибаритом. Правда, «рождение» слишком громкое слово… Скорее, выход из колбы, в которой ваш организм развивается каких-то нескольких часов. Впрочем, получившаяся малая особь продолжает расти еще на протяжении семнадцати-восемнадцати лет.

Ресурсов на Труа – так называется это райское место – с лихвой хватает для того, чтобы никому и никогда не приходилось работать. И все же, если в вас бушует жажда трудоголизма, вы были бы прекрасным виртуозом. А если вам больше по душе мирно наблюдать за происходящим и плыть по течению – вашей тропой стала бы дорога созерцателя. Неугомонных же личностей с кучей хобби здесь принято называть артистами.

Вечеринки, балы, привычные для вас виды деятельности – это лишь малая часть возможных занятий, ведь столько разнообразия открывается вашему взору, когда смерть уходит с пути. Как вы думаете, что бы отдали эти прекрасные бессмертные существа ради возможности отдохнуть от надоедающей обыденности?

Заморозка – идеальный вариант для скучающих сибаритов. Специальный аппарат погружает вас в анабиоз, срок которого вы выбираете сами. Это может быть всего пара недель или месяцев, а может быть сотня лет. За это время с вами, естественно, ничего не случится – перестройка давно позади. Но и поболтать с вами никто не сможет – после начала отсчета обнулить его становится невозможным.

Вам кажется это диким? Проживите для начала несколько столетий, делая одно и то же, тогда вам станет понятно желание этих несчастных.

Но порой и этого им бывает мало… Сколько вы готовы прожить, прежде чем поймете, что больше вы жить не можете? Не хотите. У каждого сибарита есть свой такой срок. И когда он подходит к концу, они записываются на процедуру, которая носит приятное название колыбельная. Благодаря ней ваш разум загружается в главный компьютер. Ваши друзья и родственники могут поговорить с вами, когда им только вздумается, придя в ведущий центр технологий. Но как бы красиво это не звучало, итогом введения этой особенной сыворотки является смерть. Для сибаритов это считается единственным способом умереть.

День 1

Валери спешила к центру заморозки – ее пышная длинная юбка развивалась на ветру, как и яркие оранжевые волосы, длиной до лопаток. У этой бледной девушки были блестящие серебристые веснушки в виде звезд по всему телу, а также на щеках. У многих сибаритов были подобные отличительные особенности. Ко всему прочему у нее была гетерохромия. Правый глаз был насыщенного зеленого цвета, а левый – голубого.

Улицы в этом районе были крайне пустынны – сюда наведывались лишь сибариты, желающие «впасть в спячку», а еще провожающие и встречающие. Валери была как раз из последних.

Обойдя кругом главное здание – серое и минималистичное, в форме куба – девушка стала замедляться, увидев у входа фигуру своего брата-близнеца. Единственное, чем он отличался от своей спутницы, так это отсутствием веснушек и наличием негустой бороды. Короткие волосы были модно уложены. В действительности почти все сибариты выглядели как блестящие леденцы на витрине магазина сладостей. Парень поправил цветастую рубашку, заправленную в горчичные брюки, и помахал ладошкой с лучезарной улыбкой.

– Мартиии! – протянула сибаритка, обнимая юношу.

– Блестка, ты опоздала.

– Да, я в курсе…

Валери зачесала назад свои растрепанные волнистые волосы и приняла надутый вид. Будто бы у ребенка отняли конфету. Она вела себя так только с братом.

– Тебе повезло, Ханна еще не вышла… – Мартино взглянул на входную дверь. – Почему ты задержалась?

– Ты же знаешь меня – не уследила за временем, как обычно, – она махнула рукой.

Сибарит нахмурился.

– Ну что? – фыркнула его сестра.

– Она пришла тебя встречать вовремя.

Это была правда. Пять лет назад Валери вышла из десятилетней заморозки, в которую она впала на свой сотый день рождения. Да-да, вы все верно подсчитали – ей и Мартино было сто пятнадцать лет. Еще совсем дети по меркам Труа.

– Я не просила вас встречать меня, – девушка скрестила руки. – Да и к тому же – это лишь сон. Долгий, но все же сон. Она не прочувствовала на себе все триста шестьдесят пять дней.

– И все-таки…

– Тшш! – театрально прикрикнула сибаритка, увидев, как открывается дверь.

Парень тут же перевел нетерпеливый взгляд на возникший там силуэт. Ханна, ровно такая же, как и в день заморозки, выходила из центра с легкой улыбкой на лице. Ее светлые русые волосы, тянущиеся до самого копчика, были подстрижены лесенкой, а на щеках был едва заметный румянец. Карие глаза сверкали, как и пайетки на темно-синем платье. Эта сибаритка больше походила на испеченный дома капкейк.

– А вот и наша спящая красавица! – радостно воскликнула Валери.

Она, действительно, сильно соскучилась.

– Здравствуй, – Марти потянулся к девушке и коснулся ее губ своими.

– Здравствуй, – сибаритка потерлась лбом о своего возлюбленного.

Отстранившись, она позволила Валери обвить себя руками.

– Ну, что, надеюсь, что на этот раз мы уложимся за пару часов? – ухмыльнулась Ханна.

В прошлый раз ребятам пришлось рассказывать о произошедших событиях на протяжении нескольких дней. Не то чтобы это было важно. На Труа никогда не происходило ничего серьезного. Просто всем всегда было любопытно, что случилось за время их отсутствия.

– Да, думаю, да, – Валери оценила шутку.

Обхватив плечи спутницы, она повела ее в противоположную от здания сторону. Мартино шел рядом.

– Наш виртуоз как раз подготовил свою новую выставку, – с энтузиазмом продолжила девушка. – Так что ты сможешь заняться своим привычным делом – созерцанием.

– О, да неужели? – Ханна положила руку на плечо ее брата. – Марти, это просто замечательно.

– Я не мог дождаться, чтобы показать тебе мои новые работы, – он улыбнулся.

– Теперь я здесь.

Вся эта сцена казалась Валери слишком сахарной. У всех есть такие друзья, рядом с которыми неловко находиться, когда они милуются.

– Что поделать, – вмешалась она, – по статистике созерцатели чаще других решают воспользоваться услугами заморозки.

– А артисты – колыбельной, – не задумываясь, бросил Мартино.

Девушки напряглись, услышав данное замечание. Родители близнецов были артистами, и уже лет как двадцать их разумы покоились в главном компьютере. Для Мартино это была больная тема. Ко всему прочему, его сестра тоже была артисткой.

Троица провела прекрасное время за трапезой и разговорами, в ходе которых Ханна была просвещена обо всех интересных вещах, случившихся за время ее анабиоза. Затем Валери вернулась к себе. У нее был потрясающе просторный дом, окна в котором тянулись вдоль всей высоты стен. В гостиной, такой же белоснежной, как и все остальные комнаты, стоял рояль. В тренажерном зале располагались стойки для занятия балетом, а снаружи, во дворе, находился бассейн.

Сибаритка направлялась именно к нему. Скинув с себя юбку и топ, она достала из шкафа в спальне черное бикини и неспешно надела его. Оказавшись у стеклянной двери, ведущей наружу, девушка застыла – то ли, чтобы полюбоваться безоблачным голубым небом, то ли от гнетущих голову мыслей. Валери утомленно вздохнула и толкнулась в проем всем телом. Солнце приятно грело ее кожу, а ветер трепал переливающиеся волосы. Она нагнулась к воде, чтобы проверить ее рукой – было тепло. Вытянув руки, сибаритка нырнула в бассейн и проплыла несколько метров, прежде чем «вдохнуть кислорода» – на самом деле, сибариты могли дышать под водой.