Страница 12 из 32
Я продолжил лениво чревовещать.
– Моя любовь со школьной скамьи.
– О, господи, – протянул Лиам. – Твою-то мать, Питер…
– Лиам, я сам не свой, – я как следует вдавил наушник себе в ухо, словно от этого менеджер стал бы слышать меня лучше. И, главное, лучше понимать. – Я сейчас… не знаю… Кажется, потеряю сознание. Послушай, надо отложить выступление.
Джефф между тем вовсю отрывался, разогревая аппетит зрителей – Джимми Хендрикс[35] смотрел на всё это сверху и одобрительно кивал.
Менеджер оказался крайне не согласен со мной.
– Питер! Твою же, сука, мать! Ты что там себе, падла, удумал? А ну живо прекращай эти п##дострадания! – приказал Лиам. – Ты в край е##нулся? Мы не можем остановить шоу! Сто тысяч людей не станут ждать, они уйдут, подумай об этом! Урон репутации, потеря огромных денег! Ты подумал, как я буду тебя, урода, отмазывать на утреннем шоу какой-нибудь черножопой м##ды?
– Нет, – машинально ответил я.
– С трудом, вот как, сукин ты козёл! – рявкнул Лиам. Я вздрогнул. Но, рискуя вновь огрести от менеджера, продолжил гнуть своё.
– Я не могу сейчас думать, – и это было правдой. – Всё как во сне. Я просто плыву, Лиам. Не могу даже сет-лист вспомнить. И тексты не помню. Это не тот случай, когда всё вертится на языке, стоит лишь услышать музыку. – Я вздохнул. – Пусть уходят, главное, чтобы остался один человек. Понимаешь?
– Австралийский ты обмудок! – менеджер начал здорово сердиться. – Совсем из ума выжил? Тебе же по возрасту ещё не положено! Ты из-за неё бросил футбол, да? Это ведь та самая девка, да? Та тупая потаскушка?
– То, что я бросил футбол, пошло мне на пользу, так ведь? – я тоже начал сердиться. Никогда я не понимал людей, которые идут на поводу холодного разума, а не эмоций, упуская возможности. Потенциально лучшие моменты жизни. Таких людей как Лиам. И как Аманда. Когда я трезво мыслил и задавался вопросами – только обрастал сомнениями. Следовал своим чувствам, поддавался спонтанным порывам – и не прогадывал. Почти никогда. Почти. – Не надо её так называть, она этого ничем не заслужила.
– Пит, отыграй концерт, прошу тебя, – попросил меня вдруг Лиам. На удивление мягко и вежливо. – После этого делай, что посчитаешь нужным, можешь даже оставить группу ради неё.
– Серьёзно? – растерянно спросил я.
– Нет! Будь мужиком, бл###! – рявкнул Лиам. – Живо играй свою ссанину в уши, уё#ок!
Я вновь как во сне повернулся – теперь обратно к зрителям. Вновь бросил взгляд туда, где видел Аманду.
Она была там. И это была именно она – не могло быть и тени сомнений.
Воспоминания о ней потянули за собой и воспоминания о том, как был создан Perfect Plan. Ведь в определённом смысле я стал тем, кем я стал не в последнюю очередь благодаря её отказу встречаться со мной.
– Да забудь ты её, Пит.
Мы с Дэвидом сидели в открытом кафе на набережной в Венис[36], из динамиков за нами ковбои Poison[37] грустно напоминали всем присутствующим, что у каждой розы есть шипы. Это, само собой, не добавляло мне настроения. Я размышлял о том, как жить дальше, а мой дорогой кузен уламывал меня на то, на что я никак не соглашался пойти.
– Пит, вокруг столько девушек, есть куда красивее и интереснее, почему ты так прикипел к этой овце?
Я в задумчивости пожал плечами.
– Я же понимаю, что ты пытаешься мне втолковать, Дэвид, правда, понимаю. Я могу это понять. И её я могу понять – и даже понимаю. Но я с этим не согласен.
– Ага, – многозначительно сказал Дэвид.
– Я не сдамся, ясно тебе?
– Нет? – удивился Дэвид.
– Нет, – подтвердил я.
Дэвид удивлённо прицокнул языком.
– А вот если она… – затянул он.
– Никогда, – отрезал я, не давая закончить. Отчеканил, как и Аманда. – Нет.
– Да уж… Однако, странно, – подытожил Дэвид. – И очень жаль.
Я вяло дёрнул одним плечом – пожимать обоими мне было уже лень. Жаль ему. Да наплевать мне, что там ему.
Калифорнийский полдень был в самом разгаре, светило нещадно припекало, и единственное, чего мне сейчас хотелось, так это скрыться от него и от мира, сползти под стол и остаться там в умиротворяющей тени и тиши. Желательно навсегда.
Слова Аманды всё звучали у меня в голове, отдаваясь болезненным эхом.
Никогда. Навсегда.
И то, и другое – невероятно долгие сроки, в течение которых очень многое может измениться, так что, может, не стоит быть такой уж самоуверенной?
– Жаль, что нет… – повторил Дэвид и добавил, хитро косясь на меня. – Только вот что на это скажут девчонки-группи?
Я, полулёжа на стуле с лениво полуприкрытыми глазами, уже почти готов был приступить к претворению в жизнь своего нехитрого плана по уединению, но это его замечание вдогонку тормознуло меня.
– Кто-кто? – переспросил я.
– Группи.
– Какие ещё группи? Чьи? – я не понимал, почему мне должны говорить что-то чьи-то группи.
– Наши, – терпеливо пояснил Дэвид, словно я был конченым южным дурнем.
– Наши? – я выпрямился на стуле. – В смысле – мои и твои?
– Ага. Наши.
– Но у нас нет группи. У нас ведь и группы нет, – я решительно не мог припомнить, чтобы у нас с Дэвидом была группа, поэтому та лёгкость, с которой он делил шкуру неубиённого ещё зверя меня несколько смущала.
– Это ненадолго, – успокоил Дэвид.
– Ты играешь не настолько хорошо, чтобы выступать перед многотысячной толпой, – на всякий случай напомнил я.
– Поправимо. Тем более, что их вот это не останавливает, не так ли? – Дэвид кивнул в сторону колонок. Теперь посетителей развлекали бодрые мелодии оклендских затейников Rotten[38].
– Ты полегче на поворотах, эй, – шутливо пригрозил я, мне эти ребята в целом доставляли. – И, вообще, я уверен, что ты даже с жанром не сможешь определиться – будешь только мять жопу пару месяцев, а потом сольёшься под предлогом «ну нахер, это всё тупость».
Мы жили в мегаполисе, не в каком-то сельском захолустье, и слушали всё, что только угодно, не ограничивая себя рамками стилей.
– Не смогу, да? – подмигнул Дэвид. – Значит, не смогу?
– Не сможешь, – подтвердил я.
– Вот, – он поднял палец.
– Что? Что ты показываешь? FingerBang?
Дэвид изумлённо уставился на меня, а потом расхохотался.
– Да, техника ловких пальцев! У тебя не отмерло чувство юмора, Питти! Это же круть! – сказал он мне, смеясь и утирая глаза тыльной стороной руки.
– Это, бл###, верть! – ворчливо отмахнулся я. Мне было больно и я собирался вымещать досаду на всех встречных в виде сарказма – кузену не грозило стать исключением в этом плане. – А самые ловкие пальцы на нашем побережье у Снуп Дога, это все знают.
Дэвид снова расхохотался – откинулся на сиденье и едва не перевернулся через голову.
– Да ты охеренно стелешь, мой маленький Осси[39]! – восхищённо простонал он. – Но я имел в виду – «вот, послушай это!»
– Это? – я оглянулся. Что было несколько странно, ведь слышал я не глазами. – Поп-панк?
– Именно, Пит! – покивал довольный собою, а заодно и мною, Дэвид. – Поп-панк. Видишь? Я определился с жанром – и ты даже не посмеешь возразить, ведь сам знаешь – он на коне, вся молодёжь мира прётся от этого звука!
Что ж, он был прав. Я не посмел ему возразить и кивнул, чтобы он продолжил.
– Теперь вновь подумаем над названием…
– «Ручная работа?» – предложил я.
– Нет, Пит, нужно нормальное название, такое, что привлечёт людей, а не оттолкнёт их, я же серьёзно! – Дэвид, и, правда, вдруг стал серьёзным, явно не разделяя моё легкомысленное отношение к его идеям.
– А я что ли похож на весёлого клоуна, мать твою, а? – злобно осведомился я. Но я, разумеется, говорил всё это именно что невсерьёз, а лишь назло ему предлагал крайне дебильные варианты, доводя до истерического смеха. – Такую роль отведёшь мне в группе, братец?
35
Джимми Хендрикс – феноменальный американский гитарист-виртуоз, волшебник – нет, бог! – электрогитары. То, что он вытворял с ней при жизни, помнят и после его смерти.
36
Венис – красивый и довольно дорогой прибрежный район Лос-Анджелеса, тусовочное место. Когда герои говорят, что они из Венис, подразумевается именно это – они тусят там, не живут. Каждый уважающий себя миллениал из большого Лос-Анджелеса тусит в Венис
37
Poison – американская глэм-метал и хард-рок группа.
38
Rotten – IRL Rancid, американская панк-рок группа. IRL – in real life, «в реалии»
39
Осси – так называют австралийцев прочие англоговорящие человеки.