Лунь

В конце концов, Лена пришла к выводу, что такие черты лица могут принадлежать человеку, способному на сильные поступки, готовому рисковать собой, идти поперек всякому правилу, не боясь разрушить свое реноме. В его неизменно спокойном и добром взгляде читалась постоянная готовность восхищаться миром или противостоять ему, творить и задавать вопросы, на которые мироздание пока не готово дать ответы…

Илья Алексеевич Вилин действительно носил на себе глубокий след духовной просветленности, который всякому разумному человеку говорил о несомненном наличии таланта. Он был добродушен и отчужден от земного, низменного, бытового. Ровное его настроение и умиротворение души позволяло ему быть со всеми одинаково приветливым, редко когда выходить из себя.

Когда Лунь заговорила о книгах, Илья Алексеевич ощутил некоторое смутное движение внутри себя, будто бы что-то в нем рванулось навстречу словам этой девушки, но тяжелая цепь остановила этот порыв. И он догадывался, что именно отозвалось в нем на ее воодушевленные рассуждения. Приоткрыв себя и свои взгляды, Лена позволила Илье Алексеевичу заподозрить, что перед ним, вероятно, сидит некто, внутренне похожий на него, а может, даже идентичный.

До тех пор, пока вещи девушек окончательно не высохли, троица просидела за приятными, временами философскими разговорами. Много шутили и смеялись. Когда дождь кончился, всем стало немного печально оттого, что пришло время расставаться. Девушки могли отправляться домой, но ни они, ни хозяин дома этого не хотели.

– Должен признаться, беседуя с вами, я провел время куда увлекательнее, чем мучая себя статьей, – сказал Илья Алексеевич. – Я люблю свою работу, но иногда ее становится так много, что просто необходимо ее разбавлять. А чем еще можно разбавить рутину, как не столь приятными диалогами обо всем на свете со светлыми головами?

– Что Вы имеете в виду? – спустя полтора часа Лена настолько привыкла к своим новым ощущениям, что даже позволила себе лукаво прищуриться.

– То, что вы могли бы приходить ко мне в гости не только в тех случаях, когда попадете под дождь неподалеку. Я буду рад вас видеть, Полина, Лунь. Приходите хоть на часок.

Они условились, что будут видеться раз в неделю. Теплую одежду, снятую с электросушилки, было приятно надевать, но все внутреннее существо Лены противилось необходимости покидать эти стены. На прощание она еще раз поблагодарила Илью Алексеевича за оказанный уют. Теперь сделать это было проще, она более-менее взяла себя в руки. Хозяин дома ответил, что будет рад видеть их на следующей неделе, и на этом они распрощались.

Глава 5. Мать и проблемы

«Просто удивительно, как быстро проходят волны восторга. Грызть себя, уязвлять себя, нудить и зудеть можно часами, а восторг приходит – и тут же уходит».

А. и Б. Стругацкие «Дело об убийстве».

Несмотря на тяжелое расставание, Лунь находилась в приподнятом настроении, но старалась это скрыть, чтобы подруга ни о чем не догадалась. По пути домой они с Полиной, конечно, говорили об отзывчивости ее дяди, и Лене было трудно не задавать опасных вопросов. Ей хотелось узнать об Илье Алексеевиче как можно больше и полнее, но здравый смысл заставлял ее молчать и слушать те мелкие крупицы, что Полина упоминала случайно.

– Они с Ксюшей поженились, кажется, лет семь тому назад, да… Учились вместе в институте. Сынишке пять лет, скоро в школу пойдет. Глебом зовут. Никогда не слышала, чтобы у них в семье были скандалы. Ну, ты сама понимаешь, какие могут быть скандалы с таким человеком, как Илья? Он же сама доброта…

У памятника Горькому подруги расстались, каждая пошла в свою сторону. Лена чувствовала себя так, словно нечто большое и светлое несло ее над землей, плыло вместе с ней, роняя белые искры на землю. Не прекращая улыбаться, мысленно она возвращалась к моменту их встречи с Ильей Алексеевичем, заставляла его образ вновь и вновь возникать перед глазами, прокручивала и анализировала каждый момент, когда он находился поблизости, обращался к ней, смотрел в ее сторону, улыбался.

Девушка не сознавала, что влюблена – ее состояние было слишком далеко от возможности делать выводы. Но она, без сомнений, была счастлива, и причину этого счастья не искала – ее не нужно было искать, она и так стояла перед глазами. Если человеку хорошо, его все устраивает, все стоит на своих местах, и даже помышлять не хочется, почему все именно так. Если же человеку плохо, он только и делает, что думает.

Внешность Ильи Алексеевича мало кого оставила бы равнодушным. Но еще больше покорили Лену его характер и личные качества вкупе с таким привлекательным внешним видом. Будь он только красив или только добр, он никогда бы не произвел столь глубокого впечатления. Лена всегда считала, что красивым людям чужды благородные качества в силу того, что любую свою проблему они могут решить, используя внешний вид, и наоборот – у тех, кого природа обделила, есть больше поводов к нравственному обогащению. Гармоничное сочетание красоты духа и тела ошеломляло.

Что касается самого Ильи Алексеевича, то этот мужчина тридцати трех лет от роду на протяжении свой жизни довольно небрежно относился к тому, как выглядит. Он не стремился нравиться людям, но, несомненно, всегда нравился, даже не задаваясь вопросом, почему так происходит, почему люди почти сразу начинают обожать его? Илья Алексеевич не мог предположить, что дело в первую очередь в его внешности, ведь она никогда не значила для него нечто особенное.

Для окружающих Илья Алексеевич всегда был человеком, с которым с необъяснимой силой хочется находиться рядом. Самые разные люди одинаково сильно тянулись к Илье, едва видели его извиняющуюся улыбку, слышали приветливый голос, смотрели в добрые голубые глаза. Илья мог очаровать ребенка, старика, сверстника, сам того не осознавая.

Дети и животные особенно любили его. В их глазах Илья Алексеевич был словно светоч – средоточием силы, добра, чистой энергии жизни. Рядом с такими людьми всегда ощущаешь себя в безопасности, можешь расслабиться, раскрепоститься. Иные говорили, все дело в особенной энергетике, якобы в одной компании с Ильей люди пребывают словно в эйфории.

Сам Илья Алексеевич такими вопросами не задавался. Он вел себя естественно, не скрывал эмоций, не вел никакой стратегической игры ради личной выгоды. Искренен во всем и со всеми, чудаковат, прост в общении, он легко располагал людей к себе – в этих простых вещах было его очарование. Через пару минут общения с Ильей хотелось выложить ему всю подноготную, открыть любую тайну, довериться без оглядки. Казалось, этот человек никогда не предаст, не обманет, не обидит.

Действительно, Илья Алексеевич был таким человеком, который по природе своего исключительного характера просто не умел предавать, лгать и обижать. И люди чуяли в нем эту неспособность к совершению зла, чуяли с первого взгляда и держались поблизости, доверяя Илье секреты, разделяя с ним свои переживания. Будто ждали от него, что он поделится своим добром с каждым. Будто его должно хватить на всех…

Стоит сказать, Вилин был достаточно наивен для своих лет, но именно это качество в нем ценили превыше всего. Он был неиспорченным человеком, а наивность эта проистекала не из глупости, а только из доброты, и заключалась в полной уверенности Ильи в том, что он ничем не отличается от остальных людей, словно бы все вокруг такие же честные и открытые, как он сам.

Ксения, его жена, была прагматичной молодой женщиной, способной как приютить уличного котенка, так и утопить своего собственного. Ее можно было бы назвать меркантильной, если бы кто-то рискнул это сделать. Практическая жилка в ней преобладала надо всем остальным. Илья Алексеевич любил свою семью, но ровно в той степени, в какой положено любить всем людям, хотя его широкая душа была способна на более сильные чувства и изнемогала, не находя объекта, достойного проявления этих чувств.