Назад дороги нет

– Я хотел бы быть писателем, и написать такой роман, чтобы всем просто сорвало крышу. Моя мама была против этого… – Он запнулся, вспомнил недовольные лицо матери, как та поджала тонкие губы и неодобрительно покачала головой, когда он только заикнулся, что хотел бы быть писателем. «И чтобы ты заработал, печатая свои книжки?  – спросила она его резким тоном. – Ты бы был нищим и никому не нужным!», – Она хотела, чтоб я стал юристом и работал в конторе моего дяди Юджина. Последней каплей стало то, что она нашла мои тетрадки со стихами, и бросила в огонь. Тогда я и решил уехать.

Юноша говорил, горько ухмыляясь. Вдруг он замолчал, смотря на свои колени. То, чувство что он испытал, когда увидел, как горят его творения… Они были сравнимы с потерей родного горячо любимого человека. Он так сильно накричал тогда на мать, что она опешила, не в силах вымолвить ни слова, а он окончательно решил, что сбежит куда угодно, только бы больше никогда не быть дома. Решил вырваться на манящую свободу.

Эмма обеспокоенно нахмурилась, отчего на ее лице появилась маленькая морщинка, потянувшись, она положила свою теплую ладонь поверх руки Ричарда, ободряюще ему улыбнулась.

– Я понимаю тебя, – с грустью сказала она, – Мой папа всегда был против того, чтобы я была художницей. «Этим деньги не заработаешь!», – она передразнила отца, понизив голос и скривив личико. – В итоге я устроилась на «нормальную» работу в магазин «Шляпки от Китси». – Помолчав немного, девушка откинулась на спинку стула. —Ты можь’ хотя бы написать письмо маме, что с тобой сё’ хорошо. Просто без обратного адреса. Ведь она, конеш’ сильно волнуется.

– Ты права, надо написать.

Ричард взглянул на нее, и словно какая-то прочная нить образовалась между ним и Эммой, крепко связывая их вместе, между ними будто бы раскрылось что-то очень важное, по-настоящему объединяющее. «Мы похожи», – подумал он, и понял, они отлично поладят. Общие переживания сближают, делают дружбу крепче и доверительней.

– Хреново, когда тебя не принимают таким какой ты есть или хотят переделать, – тихо сказал Ричард девушке, она кивнула ему, грустно улыбнулась.

– Может, пойдем, прогуляемся? – произнес внезапно Калеб. Он сильно нахмурился, смотрел куда-то в окно, а не на лица друзей. Было видно, что он явно не хотел продолжать этот разговор.

Эмма вся встрепенулась, тряхнула головой, принимая свой прежний беззаботный вид.

– Да уж, вам точно не мешало бы проветриться, – сказала она, по очереди смотря то на Ричарда, то на Калеба.

Ричард согласно покивал, он вдруг вспомнил, что, когда приехал в этот город, у него были определенные планы и цели. Денег, которые он забрал у матери, ему надолго не хватит, а значит нужно найти работу, которая к тому же не сильно бы мешала ему писать. Правда, он толком не понимал кем бы мог устроиться. За спиной у него была только школа, а учиться, чтобы стать юристом, как хотела его мать, он не собирался. Он подрабатывал в конторе дяди Юджина, перебирал бумажки, и это ему здорово наскучило. Может быть его возьмут каким-нибудь грузчиком с ночными сменами?

– Я хотел поискать работу, и, может, походить по издательствам, – сообщил он друзьям.

Калеб и Эмма как-то странно переглянулись. Юноша почесал затылок, задумчиво сдвинул очки наверх, в его зеленых глазах как будто бы читалось сомнение.

– Если хочешь, я могу поговорить с директором «Геральд‘з Газетт», и ты пройдешь там собеседование, – осторожно произнес Калеб, – будешь писать какие-нибудь статьи о спорте, или о том, что произошло в Эн-Си, а здесь постоянно что-то происходит. Я как раз сегодня туда забегу.

Ричард недоверчиво на него уставился. В который раз Калеб вызвался ему помочь! Он и поверить не мог, что все может так хорошо сложиться: у него есть квартира, пусть и не такая хорошая как хотелось бы, замечательные друзья и, может быть, будет отличная работа. Ему точно ничего из этого не снится?

– Правда? Спасибо, Калеб! – юноша вскочил, порывисто обнял друга за плечи и радостно добавил. – Я тебя прям, расцеловал бы сейчас!

– Я не переживу этого, Ричи! – Калеб вытаращил глаза, скривился, отпихнул он себя Ричарда и повернулся к нему и Эмме спиной.

Ричард и Эмма засмеялась, но от юноши не укрылся странный слегка обеспокоенный взгляд, которым девушка посмотрела на спину Калеба.

***

Когда они наконец выбрались на улицу, погода успела заметно испортится, став довольно пасмурной, но все равно было на удивление тепло. Небо затянули серые облака, не пропускавшие солнечные лучи, дул легкий ветерок, развевавший выброшенные кем-то старые пожелтевшие от времени газеты и жестяные банки, со звонким шумом катившиеся по дороге. Слышалось мяуканье бродячих кошек, громкие ругательства из открытых окон. Вдруг раздался громкий раскат грома, и не успели молодые люди преодолеть и полмили, как начался дождь. Яростно забарабанил по крышам домов, разгоняя недовольных, спешащих кто куда, людей. Некоторые бежали к ближайшим магазинам, желая там укрыться. Другие прикрывали головы портфелями или журналами, и быстро шагали вперед, а кто-то безуспешно пытался поймать такси.  Ричард, Калеб и Эмма, не желая возвращаться домой, заскочили под навес цветочного магазина. Весело переговариваясь, они ожидали, когда закончится дождь. Эмма иногда вытягивала ладони вперед, ловя ими холодные капли и брызгая на возмущенного Калеба, а Ричард, засунув руки в карманы своего плаща, отошел чуть в сторонку, чтобы тоже не попасть под обстрел Эммы, и с улыбкой наблюдал за своими спутниками, покачиваясь с пятки на носок.  Они выглядели такими яркими и жизнерадостными, полными оптимизма, словно им совсем неведомо такое чувство как уныние, и даже дождь приносит им настоящую радость. Сами того не осознавая, они привлекали людское внимание. Глядя на них, хотелось улыбаться, стать хотя бы на минуту такими же открытым.

– Кстати, сегодня в три часа нам нужно встретиться с Билли и Джеки, на нашем месте, – внезапно казала девушка.

– Что это за место? – Ричард с любопытством посмотрел на нее. Эмма в этот момент разглядывала свое отражение в окне, поворачивая голову и так и этак, рассматривая мокрые, торчащие во все стороны, волосы. Она выглядела очень мило, но Ричард не решился сказать ей это. Отчасти, переживая, что она может воспринять это как-то иначе, чем просто дружеский комплимент.

– Скоро увидишь, – Калеб поддел юношу локтем и подмигнул. Волосы его были влажными, и липли к бледному лицу, от чего, он напоминал мокрого хитрого лиса.

Дождь начал понемногу прекращаться. Воздух окутал запах легкой свежести и мокрого асфальта, который всегда возникает после прошедшего ливня.  Медленно люди выбирались обратно на улицу.  Одна крошечная темноволосая девочка, пока не видит ее мать, с заливистым смехом метнулась к луже, прыгая в нее ногами и разбрызгивая капли на всех прохожих. Эмма улыбнулась ей, и девочка расцвета в ответной улыбке, показывая щербинку между зубами.

– Идем, – Калеб потянул друзей вперед, и они зашагали по мощенной дороге, стараясь обходить грязь и лужи. Им не хотелось испортить чистую одежду, хотя Калеб стараниями Эммы уже был к этому близок. Воротник его рубашки был влажным, а волосы без идеальной укладки забавно топорщились на затылке.

– Билли и Джеки – это ваши друзья? – спросил Ричард после недолгого молчания, когда они проходили мимо крошечного паба с облупившейся краской на окнах. Возле его двери, вытянув грязную руку, сидел уже немолодой бродяга неприятной наружности, с кустистой седой бородой и маленькими мутными глазками. Он присвистнул, увидев Эмму и похотливо улыбнулся беззубым ртом. Ричард скривился от брезгливости и отвращения, уловив запах его немытого потного тела.

– Да, – Калеб кивнул, сняв очки, он достал из кармана платок, и принялся их протирать, подслеповато моргая, – Билли невероятный пианист, хоть ему и приходится работать на стройке. А Джеки работает вместе с Эммой в шляпном магазине, там они и познакомились.