Назад дороги нет

Поморщившись, Ричард медленно подошел к ней. Почесал затылок, глубоко вздохнул, готовясь к возможным крикам, которые не улучшат его состояние, повозившись с замком, открыл дверь. И нос к носу столкнулся с невысокой девушкой, с короткими медово-рыжими волосами, придававшими её лицу комичность и непосредственность, поднявшей маленький кулачок для очередного удара. Ее веснушчатое круглое, лицо удивленно вытянулось, янтарные глаза округлились. А Ричард буквально оторопел, смотря во все глаза на незнакомку.

Глава 4

Осень 1960

Тайлер лихорадочно погнал машину по Кингстон-роуд, свернул на третью линию, и выехал на Норд-вест стрит. У него невыносимо сильно болела голова, нервно подрагивали руки от нестерпимого желания что-нибудь разрушить. Во рту стоял неприятный медный привкус крови, словно он туда засунул горсть монет.  Тайлер этого почти не замечал. Он лихорадочно соображал, что же ему делать дальше.

Нужно попытаться все замять и сделать это как можно скорее. Нужно обставить будто они погибли, чтобы никто даже не пытался их искать.  Да. Точно.

 «Есть только один человек, который может мне помочь». Он вышел из машины, и опрометью побежал к телефонной будке. Разговаривал Тайлер добрых полчаса, и после, стоя под дожем, он разбил себе все костяшки в кровь о стену здания, рядом с которым находилась будка. Ему нужно было выпустить пар. Он бил исступлённо, со всей дури: «Дьявол! Что я натворил? Что теперь делать, куда их вести?» – шквал ударов снова посыпался на стену. «Одной проблемой стало меньше… Мне нужно исчезнуть, залечь на дно, а дети… – Тайлер вспомнил, полное ужаса личико Габби, – Господи, как хорошо, что у неё есть брат, что она не одна» – от Тайлера не укрылось то, что Тео сестру горячо любил, несмотря на свой вздорный характер.

«Он сможет её защитить» – и тут Тайлер вспомнил, как ещё будучи ребенком он дрался в приюте, защищая своего младшего брата от других мальчишек, которые хотели его поколотить. «Джонни… маленький, хрупкий, болезненный Джонни… как же давно его не стало… Приют!»  – эта мысль, настолько простая, ворвалась в его голову. «Я отвезу их в приют… Да, им придется тяжело, но другого выхода нет».  И озабоченный этой мыслью, Тайлер немного успокоился, и поспешил вернулся в машину.

***

Черный «Бентли» мчался по пустынному западному шоссе с невероятной скоростью, словно позади, за машиной гнался сам дьявол. Рев мотора раздавался по всей округе, рассекая воздух пронзительным гулом. Небо не желало проясняться: огромные тучи заволокли собой все пространство, то и дело раздавался раскат грома, сверкали молнии, яркой вспышкой отражаясь в окнах машины. Дождь лил уже несколько часов, не переставая.

Габби, свернувшись калачиком на коленях брата, мирно посапывала, ресницы ее слегка подрагивали. Тео, с трудом борясь со слезами, гладил мягкие смоляные волосы сестренки, равнодушно смотря в окно машины.  Гул дороги эхом отзывался в сознании мальчика. Он медленно моргал, ощущая себя пустым, марионеткой, которая уже ничего не чувствует, ничего не решает. Он знал, что должен быть сильным ради сестры, но сейчас для Тео это было немыслимо, весь привычный ему мир рухнул вот так за одну ночь. Он вспоминал последние мгновения, проведенные с отцом: его побледневшее лицо, мутные глаза, слабую кривоватую улыбку, полную сдерживаемой боли, и кровь. Ее солоновато медный запах, вызывающий удушающую тошноту и желание впасть в беспамятство, и сейчас был с мальчиком. От него не отмыться.

Сердце Тео защемило от скручивающей боли. Он никак не мог признать, что отца с ним больше нет. Да и как вообще это признать?! Вот же он, был совсем рядом, всего пару часов назад, ругал Тео за найденные в его куртке сигареты. Слегка хмурился и качал головой, а Тео только и думал о том, чтобы он поскорее отстал.

Сейчас мальчик отдал бы всё, чтобы отец был рядом, положил свою руку на плечо, или взлохматил кудрявые волосы сына. Тео слышал  бы его родной успокаивающий голос, его теплоту и надежную поддержку: «Не дрейфь, сынок, все будет путем» – мягко сказал бы он, улыбнувшись, и Тео поверил бы ему.

Мальчик, еле сдерживая всхлип, провел рукой по лицу. Папы больше нет, он был, а теперь его нет, и никогда не будет. Они с Габби остались одни. Никому не нужные дети.

Тео опустил голову, смотря на слегка нахмурившуюся во сне сестренку.  Заметив на ее щеке засохшее пятнышко крови, он нежно провел по нему пальцем, пытаясь стереть. Габби сморщила свой маленький нос, но не проснулась, слегка причмокнула во сне, и вцепилась ладонью в колено брата. Она выглядела младше своих одиннадцати лет, такая маленькая и беззащитная. Тео знал, что не смеет сдаваться и выдержит все что угодно, лишь бы защитить свою сестру. Габби его единственный родной человек, и они будут всегда держаться вместе. Как сказал папа.

Мальчик шмыгнул носом, подняв голову, исподлобья посмотрел на Тайлера, который сосредоточенно вел автомобиль и что-то напевал себе под нос. Тео почувствовал острое желание привстать со своего места, схватить его за затылок и впечатать в лобовое стекло, а затем смотреть, как алые струйки крови стекают по его разбитому лицу, капают на руль и растекается крупной лужицей под мертвым телом.

– За что убили отца? Что он вам сделал? – Тео не мог даже представить, что его отец мог перейти кому-то дорогу. В этот момент мальчик вдруг по-настоящему осознал – его отца, честного и справедливого человека, всегда учившего их с Габби поступать по совести – заказали убить! А Тео, черт возьми, так и не узнал кто и почему!

– Нам ничего. Я наёмник, каким был и Марио. И мы выполняли заказ, правда это дело я запорол.

«Сука, может тебя ещё и пожалеть?!» – чуть не сорвалось с языка мальчика, но он сдержался, что стоило ему немалых усилий.

В юридических кругах Кристофер Барнс славился своей неподкупностью и преданностью делу, что не в коем разе не радовало сильных мира сего. «Кто настолько смелый, что решил заказать главного нотариуса? Это должен быть очень влиятельный человек, связанный с преступным миром» – так рассуждал про себя Тео.

– Кто его заказал?

– Нам поступает информация из третьих рук, поэтому я не знаю, кто и зачем заказал вашего отца. Нас волнуют лишь деньги. – Соврал Тайлер.

Тео сжал ладонь в кулак. Как же ему хотелось ударить это наглое ненавистное лицо. Мысленно мальчик обдумывал, что ему делать.

– У отца много друзей в полиции, нас будут искать.

Тайлер громко фыркнул, через зеркало заднего вида взглянул на мальчишку. Тот сидел, ссутулившись, смотря на мужчину не моргая, в темно-карих глазах читались неприкрытая ненависть, лицо было мертвенно бледным, под глазами залегли мешки, в обрамлении его лохматых черных кудрей, он напомнил Тайлеру маленького встрепанного вороненка.

– Никто не будет вас искать. Дела с полицией легко замять, если знать за какие ниточки дергать. Запомни, пацан, – Тайлер повернулся, внимательно вглядываясь в лицо мальчишки, – теперь вы никто, вы больше ни Тео и Габби. И чем скорее ты это поймешь, тем лучше.

Тео еще сильнее сжал кулак, от чего ногти с болью впились в его кожу, оставляя следы-полумесяцы. Он не обратил на это внимание. Ненависть сжигала его сердце, не оставляя места никакому другому чувству.  Ему хотелось убить всех, кто хоть как-то был причастен к смерти отца. Чтобы они мучились, так же как сам мальчик, или даже сильнее, чтобы молили его о пощаде. И начать он хотел с Тайлера. Желание впечатать его башку в лобовое стекло никуда не делось, а только возрастало, но вместо этого он всё же решил поинтересоваться, куда везёт их мужчина.

– В приют Святой Магдалины, – как можно более безразлично отозвался Тайлер, кинув быстрый взгляд на мальчишку.

– Куда?! – громко воскликнул Тео.

Он с трудом сдержался, чтобы не вскочить, не кинуться к Тайлеру, попытаться крутануть руль, чтобы повернуть обратно. Он не хотел в приют. Ему было уже четырнадцать, и он верил, что мог бы сам позаботиться о себе и сестренке.