Девятая надежда

Его черные волосы растрепались, и влажная челка прилипла ко лбу. Глаза горели холодным, голубым огнем. Ярко-красные губы на фоне белого, точно снег, лица, растянулись в оскале. Тяжелое дыхание часто поднимало грудь и срывалось сквозь стиснутые зубы морозным облаком. Воротник черной рубахи сбился, оголяя столь же светлую ключицу, а рукава… Рукава покрылись тонкой паутинкой зимнего узора.

На кристаллы льда, что выбивались из-под земли и тянулись бугристой полосой от ног принца к ступням убийцы, с ладоней принца проливался водопад белого пара. И пока я скользила взглядом по блестящей реке холода, Рензел в три шага преодолел расстояние до убийцы. Поймал его за руку и пустил по ней сетку льда. Кулак наемника задрожал от холода, расслабился и выронил на землю третий кинжал, который я даже не заметила, когда он успел вытащить.

– Рензел! – воскликнула я, заметив, как убийца перехватил меч и попытался вонзить его в живот принца.

Рензел ловко отклонился от острия, сверкнувшего совсем близко, и оно не задело даже рубахи. Поймал вторую руку убийцы, заморозил ее и от всей души впечатал кулак в спрятанное за маской лицо наемника.

Удар вышел настолько мощным, что замерзший бинт на кулаке принца раскололся, точно стеклянный. А ледяные оковы в ногах убийцы раскрошились, и тот рухнул на землю.

С горящим от ярости взглядом Рензел опять к нему подошел и, приподняв за рубаху, снова замахнулся, а я закричала:

– Не убивайте его!

Окутанный паром кулак принца дрогнул.

– Не надо…

И почувствовала, как по спине поползли мурашки, когда принц на меня посмотрел. Он даже не сделал этого прямо. Только искоса глянул, не повернув головы, и опять впился взором в убийцу, но густота пара от его рук уменьшилась. А наемник тем временем очнулся от первого удара и потянулся ладонью к руке принца, которая все еще держала его за рубаху.

Губы принца дрогнули, стоило пальцам наемника медленно сомкнуться на его запястье. И все-таки Рензел не удержался: влепил ему еще одну затрещину, только на этот раз слабее. Голова убийцы безвольно мотнулась, но сознания он не потерял, а замерзший воротник откололся и оголил его шею. Принц тут же за нее ухватился и зловеще прошептал:

– Молись богам… – он приблизился к лицу наемника. – Чтобы ты ожил. Потому что видят боги, – убийца захрипел, когда по его шее, скулам и щекам пополз ледяной узор, а глаза остекленели то ли от холода, то ли от ужаса. – Сегодня я себя хреново контролирую.

От ладоней принца опять повалил пар, спрятав от меня убийцу. Но когда дымка холода рассеялась и Рензел швырнул окоченевшее тело на землю, я больше не узнавала в наемнике живого человека. Отныне он походил на ледяную статую с широко распахнутыми глазами, и чувство опасности иссякло – перестало придавать мне сил. Накатила неимоверная усталость и потянула вниз, вынуждая меня обхватить себя руками и опуститься на колени.

– Цесса! – бросился ко мне принц.

Магия в его взгляде погасла. Рензел потянулся к моей щеке, но по его руке пробежалось синее пламя, и он тут же ее отдернул. Попытался спрятать за спиной, только я не позволила. Поймала его ладонь, чувствуя сухое тепло, хотя совсем недавно она замораживала и превращала в густой пар воздух. И с часто бьющимся сердцем перевернула тыльной стороной.

– Отчасти я не верила, что вы придете, – провела пальцами по сбитым костяшкам принца, но раны не были свежими. Они давно зарубцевались и почти зажили. – Отчасти я знала…

Осеклась, когда мой палец дрогнул и остановился на чистой, гладкой коже, где я всегда ожидала увидеть глубокие царапины от собственных ногтей. И вскинула взгляд на принца, с осторожностью наблюдавшего за моими действиями:

– Это не вы, – с жаром выдохнула я и почувствовала, как синее пламя лизнуло кончики пальцев.

Я мгновенно выпустила ладонь принца и прижала руки к груди. Скорее от испуга, нежели от боли. На самом деле, кроме тепла и легкого покалывания, я ничего не почувствовала, да и пламя быстро погасло. Но этого хватило, чтобы между мной и Рензелом опять возникло расстояние. А принц поджал губы, поднялся с земли и довольно-таки сдержанно заметил:

– Рад, что вы наконец-то это поняли, – он скользнул взглядом по моим обнаженным ногам, отчего я начала краснеть, и после недолгих раздумий все-таки предложил мне помощь подняться.

А вот я совсем не сомневалась и смело вложила в его руку свою ладонь, чем сильно удивила. Похоже, он до последнего не верил, что я решусь к нему прикоснуться. Думал, испугаюсь. Но, увы, ваше высочество, невозможно бояться того, кто дважды спас мою жизнь. Только жаль, что смелость не добавила мне сил. Из-за усталости ноги совсем перестали слушаться, и не успела я выпрямиться, как колени предательски подкосились.

– О-ой, – только и выдохнула, предчувствуя жесткое приземление, потому что хватка принца на моей ладони уже ослабла. Но вдруг его пальцы снова сжались.

Рензел дернул меня к себе и заключил в объятия. Одна его рука скользнула на талию и тесно прижала к его груди, вторая – продолжила стискивать мои пальцы. Я же почувствовала, как по телу пробежала дрожь, когда обнаженные ноги и скрытые тонкой юбкой бедра соприкоснулись с жарким телом мужчины. И это тепло… было таким сильным. Горячим! Что обжигало даже сквозь плотную ткань штанов. А легкий аромат можжевельника и мяты смешался с дуновением ветра и опалил мои щеки румянцем.

– Ваше…высочество, – произнесла с дрожью в голосе, когда взгляд Рензела вновь вспыхнул огнем, а его рука на талии напряглась, не оставляя мне даже шанса отстраниться.

Дыхание принца скользнуло по моим горячим щекам, заставив дрожать еще сильнее и совсем потеряться в собственных мыслях, чувствах. И если бы не жалобное скуление за его спиной… Не представляю, что бы произошло дальше. Но как только мы услышали собачий плач, тут же друг от друга отпрянули, и я увидела израненного ротвейлера.

Прихрамывающая на левую лапу, собака сделала два неуверенных шага и опасно покачнулась, а я бросилась к ней и чудом успела подставить руки. Тень сразу упала в мои объятия и хрипло выдохнула.

– Тень! – срывающимся голосом выкрикнула я.

Она ткнулась сухим носом мне в локоть и облизнула горячим языком нежную кожу.

– Помоги нам Богиня… Тень…

Жуткие раны почти не оставили на собаке живого места, и меня затрясло от ощущения липкой влаги на ладонях. Я зажмурилась. Сильно. Почувствовала, как горячие слезы скатились по щекам, но услышала шорох и распахнула веки. Рядом со мной на одно колено опустился принц.

– Она не умрет, – уверил он и, заметив сомнение на моем лице, указал на землю. Туда, где был хвост Тени. – Она обратилась.

Сначала я не поняла, о чем он толкует, потому что Тень выглядела обычной, но краем глаза я заметила, как на земле шевельнулись травинки и листья. Ветер? Нет! Точно не он. Я не почувствовала дуновения. Тогда что же это? И тут увидела, как Тень дернула хвостом, а от него с шорохом прокатилась еле заметная волна тьмы и завернулась вокруг меня кольцом, словно обнимая или защищая.

– Тень не так просто убить, – улыбнулся принц. – Пусть она слабее Мрака, но намного выносливее. Поэтому ее раны быстро затягиваются и не так страшны, как…яд. Но Тень до сих пор жива – значит, и с ним она справится.

Я с трудом заставила себя опустить взор на собаку, чтобы самой удостовериться в словах принца, и почувствовала, как в душе всколыхнулось пламя надежды. Порезы стали выглядели чуточку лучше. Свежие раны почти не кровоточили, а старые порозовели, будто им дня три или четыре. Тень, в самом деле, удивительно быстро исцелялась.

– А вот и Мрак, – известил принц еще до того, как я услышала тяжелый стук лап. – Потерпи немного, – потрепал он Тень по голове, – скоро он поможет.

В ответ собака тихо прохрипела и активнее завиляла хвостом, а среди деревьев показался гигантский черный волк и побежал к нам галопом. На лету он превратился в ротвейлера и остановился с шорохом лап. Тень заерзала в моих руках, услышав ворчание Мрака и ощутив его дыхание на своей шкуре. Потянулась к нему, отчего зажившие раны вновь открылись и начали кровоточить, а принц коснулся моего плеча и сказал: