Первый день вечности

Сева удалился, прихватив с собой фотоаппарат. Я осталась наедине со своим идеальным мужчиной, отметив, что, насколько бы хорош ни был его друг, с Женей ему не сравниться.

– Поздравляю, – неожиданно изрек мой визави.

– С чем? – не поняла я.

– Ты была великолепна. Я не раз видел, как Севик работает с моделями-профессионалками, но им до тебя далеко. Ты выдала такой огонь и в то же время не потеряла себя. Если и дальше так пойдет, уверен, Басаргин порекомендует тебя какому-нибудь агентству. А уж что портфолио сделает, не сомневайся.

– Было бы супер! – вздохнула я.

До меня только теперь дошло, что Женя сидит от меня буквально в нескольких сантиметрах, а его колено касается моего. От осознания этого простого факта по телу пробежали мурашки, а в голове родилось кощунственное желание – больше всего на свете я мечтала, чтобы он сейчас наклонился и поцеловал меня. Это было так глупо с моей стороны, что приходилось усомниться в своих интеллектуальных способностях. Разве такие, как он, целуют таких, как я?

Естественно, Женя меня не поцеловал. Наоборот, он отодвинулся на край кухонного уголка и налил нам по новой порции чая. Я опасалась, что скоро благородный напиток польется у меня из ушей, но не отказалась. Передавая чашку, мужчина-идеал случайно мог коснуться моих пальцев, а ради этого я была готова одним глотком выпить литр рыбьего жира, что уж говорить о чае.

Женя умело разрядил обстановку, не замечая моего смущения или делая вид, что не замечает. Он просто не мог не знать, какое впечатление производит на женщин, особенно таких неискушенных, какой в то время была я. Вскоре я уже не так остро реагировала на его присутствие. И разговор снова потек плавно и приятно.

Сева вернулся часа через два. В руках он держал пятнадцать фотографий. Его лицо светилось.

– Вот, смотри, и это без специальной подготовки и макияжа. Я в шоке! Ты меня покорила, Ксюха!

Я взяла в руки снимки. Они были хороши, но ничего особенного в них я не увидела. Я прилично получалась даже утром со сна, если меня застать врасплох. А уж если старалась, как сегодня…

– Я хочу, чтобы завтра ты приехала ко мне в студию. Я приготовлю костюмы и приглашу визажиста, – возбужденно затараторил Сева. – Женька, привезешь ее к часу. Ты можешь в это время? – Он запоздало вспомнил, что у меня могут быть планы на воскресный день.

– Конечно, могу, – быстро согласилась я.

О горах домашних заданий, которые накопились за неделю моей болезни, я предпочла не вспоминать. Уроки можно будет сделать сегодня ночью или вообще положиться на русский авось и понадеяться, что меня пожалеют и не вызовут к доске. Я уже знала, что выберу второй вариант. После столь насыщенного дня я просто не смогу сосредоточиться.

Женя доставил меня домой к десяти. Возвращаться позже мне не разрешали. Сейчас я остро завидовала Лерке, которая приходила, когда ей заблагорассудиться, а то и вовсе оставалась ночевать у друзей. К тому же сестре было двадцать, и она наверняка знала, как сделать так, чтобы мужчина поцеловал ее на прощание. Будь у нас с ней отношения поближе, я бы обязательно ее об этом спросила.

– Пока, Ксю. Завтра ровно в двенадцать буду здесь, – улыбнулся Женя. Он взял мою руку в свои и слегка коснулся губами запястья. Не могу сказать, что я мечтала именно о таком поцелуе, но даже от него меня бросило в жар.

Когда «ягуар» отъехал, я запоздало заметила застывшую в паре шагов от меня Зотову в обнимку с бритым бугаем. Кажется, его звали Денис, он учился в одиннадцатом классе и слыл полным отморозком. Ксюша провожала отъехавшую тачку изумленным взглядом и, судя по всему, судорожно пыталась вдохнуть. Я сделала вид, что не заметила свою заклятую подругу, и с самым равнодушным видом прошествовала в подъезд.

Все, в школе можно не появляться. Зотова растрезвонит по всей округе, что у меня завелся взрослый хахаль на дорогущей тачке и черт знает, что еще приплетет. Если прежде вся женская половина нашего коллектива меня просто ненавидела, то с этого дня каждая первая девушка будет считать своим долгом смешать меня с грязью. Да и парни вряд ли обрадуются крутому сопернику.

Я тяжело вздохнула. Мне бы так хотелось, чтобы сказки, которые напридумывают себе мои одноклассники, были хотя бы наполовину правдой. Я коснулась пальцами запястья. Невинный поцелуй до сих пор жег мне кожу.

Тетрадки я даже не открывала. Вместо этого полночи листала «Космо» в надежде выудить парочку полезных советов на тему как соблазнить мужчину. Не найдя ничего путного, я легла спать ближе к утру, поэтому, когда прозвонил предусмотрительно выставленный на десять будильник, чувствовала себя отвратительно. Но одна мысль о предстоящей фотосессии и новой встрече с Женей придала мне сил, заставив выбраться из уютной кровати и, нацепив на ноги тапочки, побрести в душ.

И родители, и сестра еще спали. Обычно я так рано в выходные тоже не просыпалась, но сегодня день был особенный. Я ощущала это всем своим существом, и за спиной словно вырастали крылья.

Вместо знакомого «ягуара» у подъезда меня встретил огромный «мерседес» с белым кожаным салоном. Женя стоял возле него и курил, с интересом разглядывая снег под ногами. – Привет, – поздоровался он и сделал то, чего я никак не ожидала, – поцеловал меня в щеку. От его дыхания по спине побежали мурашки. Мне стало щекотно и очень весело. Сердце пустилось в пляс. Я чувствовала себя абсолютно счастливой.

Студия Всеволода Басаргина находилась в самом центре. Мы припарковались на платной стоянке, и Женя, галантно приоткрыв передо мной дверь, проводил в просторный, хорошо освещенный холл. За длинной конторкой восседала сонная девушка-секретарша.

– Привет, Маш, Севка уже приехал? – поинтересовался Женя.

Девушка тут же подобралась и, жеманно улыбаясь, откинула за спину длинные волосы. Она была настоящей красавицей. Хоть сейчас на обложку журнала. Мой идеал ответил на ее заигрывания парой ничего не значащих комплиментов, но я в тот момент едва не лопнула от ревности. – Басаргин уже час здесь торчит, и настроение у него… – Маша немного замялась, подбирая правильное слово. – …шебутное.

– Ясно, ну, мы пойдем.

Женя ухватил меня за руку и потащил к лифту. Дверцы со скрежетом разъехались, и мы оказались вдвоем в тесной кабинке. Его плечо прижималось к моему, ладонь касалась моей. Я была крайне взволнованна, и вторая, решающая встреча с фотографом здесь была совершенно ни при чем.

– Вы опоздали на пять минут сорок три секунды, – посетовал взъерошенный Сева, когда мы вошли в огромную светлую комнату, где практически не было мебели, если не считать обширных декораций в дальнем углу. Что-то из начала двадцатого века, по крайней мере, мне так показалось. Сам хозяин студии восседал рядом с установленным на штативе фотоаппаратом и примерялся к представленной картинке. На нас он даже не посмотрел, но губы скривил, словно съел что-то очень кислое.

– Проводи Ксюшу в гримерку, – распорядился фотограф. – Дорогу помнишь?

– Забудешь тут, – усмехнулся Женя.

Мне очень не понравился намек, скрытый в его коротенькой фразе. Как часто он приводил сюда девушек? Какие отношения его связывали с некоторыми из них или, может, даже со всеми?

Гримерка находилась дальше по коридору и была едва ли не больше самой студии. Повсюду стояли передвижные вешалки с одеждой, напротив окна висело великолепное зеркало во всю стену, рядом с которым притулилось штук десять кресел-вертушек. Нас встретила сурового вида женщина лет тридцати. Красивая строгой, классической красотой. Она окинула меня оценивающим взглядом. Должно быть, именно так смотрит художник на чистый холст, раздумывая, как бы создать из него шедевр. Я засмущалась, но глаз не отвела. Женя слегка приобнял меня за плечи, будто младшую сестренку, и подтолкнул вперед.

– Измайлов – вон! – непререкаемым тоном строгой школьной учительницы скомандовала хозяйка сокровищницы модных чудес. Женя послушно развернулся и вышел за дверь. Я почувствовала, как трясутся колени.