Ты меня бесишь

Хед сигналит и тормозит у обочины, надеясь, что Джонни успеет сориентироваться.

Но Джонни не умеет тормозить и проезжает мимо, едва не задевая его машину.

Он смотрит на спящего Скирта и с минуту медлит, прежде чем решается разбудить его.

— Куда ехать? Эй… Они остановились, почему-то.

Скирт приподнимается и разлепляет один глаз, что словно в пачке чёрного лебедя из потекшей туши.

— Тормози, спроси, чего.

— Да, но как?

— Другая педаль же.

— Просто нажать? — он давит на неё, колёса скрипят и машину заносит на обочину, а Джонни едва не ударяется об руль. И с ужасом понимает, что машина начинает ехать и дальше, прямиком в кювет.

Скирт подрывается, но только орёт на Джонни:

— Будь феей наконец!

Джонни пугается ещё сильнее и машина… будто вязнет в густом киселе.

Словно время замедлило свой ход и окутало их невесомостью, без встрясок и давящей энергии, как могло бы быть, сделай кто это с помощью магии.

Джонни смотрит на Скирта будто бы удивлённо, но ведёт рукой и машина мягко выкатывается на асфальт, после чего останавливается и волшебство спадает.

Скирт начинает ухмыляться, его глаза сияет, а накрывшую недавно с головой вялость и сонливость словно рукой снимает.

Он кидается обнимать Джонни, вытаскивает его из машины и кружит у дороге.

Джонни сначала ойкает, затем смеётся колким и звонким смехом, который быстро обрывается.

— Пусти меня! Не надо! На помощь!

Скирт целует его в лоб, отпускает на багажник и от избытка чувств начинает щекотать.

— Что там происходит? — щурится Соня, а Хедрик подъезжает ближе медленно, будто с опаской.

Мак вздыхает и приобретает ещё более измученный вид.

— Скорее бы домой…

Джонни хохочет и одновременно с этим начинает плакать.

Ему не совсем понятна реакция Скирта, но, если быть совсем уж честным с самим собой, всё происходящее ему льстит. Столько внимания он давно уже не получал.

— Кто моё сокровище? Кто тут моё сокровище…

Хедрик выходит из машины и закуривает.

— Скирт, это даже меня пугает. Мак, не хочешь ехать с ним? Там явно нужен кто-то адекватный.

— Мне тоже нужен, — отвечает Мак, высовываясь из машины, — если я с ним буду. Он опасен для общества. Он в первую нашу встречу мне чуть шею не свернул!

Соня ему возражает.

— Но тебе всё равно надо ехать с ним. Родители ведь ещё не вернулись? Тебе нужно забрать Щенка.

— Откуда забрать? Я думал, Хед отвезёт тебя домой, а потом меня, и… Да и не оставлю я тебя одну! — на этих словах он почему-то косится в сторону Ральселя.

— А Щенок? — она говорит так, будто уж точно собака должна была ему быть важнее, чем малознакомая девчонка.

— Да что Щенок то? — не понимает Мак. — Где он?

— У Скирта в квартире. Я его оставила там.

Мак слегка теряется, но затем с решительностью смотрит на Соню.

— Сначала отвезём тебя домой.

Джонни тем временем смог улизнуть от Скирта и теперь бегает вокруг него, держась на расстоянии.

— Так чего вам надо было? — отвлекается он, чтобы задать вопрос Хедрику.

— В смысле? — Хедрик следит больше за лентами табачного дыма и разминает затёкшие мышцы. Ему довольно тяжело долго находиться в одном положении.

— Вынудили меня остановиться, — поясняет Джонни. — Зачем?

— А, точно. Скирт, какого хрена малой за рулем? Ты хочешь ещё одну машину попортить?

— Дело только в машине?! — Соня не верит своим ушам.

— Я устал, — признается Скирт, а затем ухмыляется. — Пусть Ральсель идёт за руль.

Хедрик переводит на Раля вопросительный взгляд, и сам же решает, не давая ему ответить:

— Иди.

— Ну нет, благодарю, — усмехается он, закуривая. — Пусть этот псих держится на расстоянии! — и на этом он возвращается на своё место.

Но Хед не остаёт:

— Знаешь, чья это любимая машина? Ещё несколько минут, и твой перегар навсегда пропитает кожу. Вали.

***

Мак чувствует себя не живым не мёртвым, когда они, наконец, добираются до дома Сони.

Ральсель, Скирт и Джонни давно отстали от них, да и, признаться, судьба их особо Мака не беспокоила.

Сам же он почти всю оставшуюся дорогу молчал, только время от времени смотрел на Соню задумчивым, обожающим взглядом и уточнял, всё ли в порядке.

— Надеюсь, твой отец не будет зол на тебя… — произносит он, чувствуя невероятную вину перед ней. И словно боясь услышать ответ, обращается к Хеду: — Спасибо, что подвёз её.

— Я и сама могу поблагодарить, спасибо, — бросает смазанный взгляд на Хедрика и опускает глаза, будто стесняясь такого, как он.

— Всё будет хорошо. И у тебя и у меня. Тебе не нужно об этом беспокоиться. И будь счастлив, — все это адресует Маку.

Она выходит из машины и замирает, увидев автомобиль Лариэна, который Скирт бросил в одном из переулков рядом со своим домом.

Мак же понимает это по своему — она медлит или из-за него, или из-за страха перед отцом.

— Увидимся… — роняет он. — Это период такой. Потом будут хорошие дни! Так ведь обычно происходит, да?

— Увидимся в школе, конечно. Но, не подходи ко мне, — она заглядывает ему в глаза. — Ты понял?

— Да.

Не хочет, чтобы другие видели её с таким, как он? Можно понять.

— Никогда, слышишь? — она едва ли не шипит.

И он вжимается в спинку сидения с видом таким, будто Соня пустила пулю в его сердце.

— Да…

Хедрик закатывает глаза и уезжает.

— Неудачник, — ухмыляется он.

#36. Твоя девушка

Лари сидит в гостиной, забросив ногу на ногу, с белой чашкой в руках и недовольным изгибом губ.

Он уже не смотрит на Маркуса, с которым вёл обсуждение всего произошедшего, и продолжает, глядя в окно, замечая приближение Сони:

— Я забрал бы её сейчас. Но девочка вся на нервах. А это лишние трудности. Не наказывай её, пусть успокоится. Поговори с ней. И объясни ещё раз, что пообещал мне её уже давно. Пусть свыкнется с мыслью, что ты растил её для меня. И я заеду за ней через месяц. Идёт?

— А это можно взять? — прерывает их Айри, забежав в гостиную с белым пледом в руках. — А то там прохладно.

Маркус одаривает её тёплым, как может показаться, взглядом.

— Конечно, бери, что посчитаешь нужным, я отберу, если нельзя.

Она тихо, смущённо смеётся и оставляет их.

Лариэн с интересом переводит на Маркуса взгляд.

— Странная девушка…

На это он не отвечает.

— Как тебе будет угодно.

Соня, вся будто вылитая из стали, заходит в дом и появляется на пороге гостиной.

— Добрый день.

Лариэн одаривает её внимательным взглядом и холодно улыбается.

— Рад видеть, что ты в порядке. Но, к сожалению, мне пора идти, — поднимается он.

— Жаль, вы столь желанный гость в нашем доме, — она вдруг остро ухмыляется и идёт в свою комнату.

Но Лариэн ловит её за запястье и заглядывает Соне в глаза, будто собираясь поцеловать её или сказать нечто важное. Однако почти сразу же отпускает. И скрывается за дверью, кивнув Маркусу на прощание.

Она застывает, на мгновение почувствовав к этому человеку холодный и колкий, будоражащий интерес. Затем переводит взгляд на своё запястье со следами от верёвки — на случай, если придётся доказывать, что она ни в чём не виновата. Бессмысленно, отцу всё равно, будто то, где она была, его не касается.

Это лучше, чем она ожидала, но…

Из размышлений вырывает его голос, спокойный и ровный:

— Я жду объяснений, они не должны быть пространными, не трать наше с тобой время.

Соня поднимает на него влажные от готовящихся сорваться слёз глаза. У неё дрожит уставший голос:

— Ты не говорил, что всё будет так. Это не правильно.

Маркус жестом подзывает её к себе.

— Ты дочь Охотника, у таких как мы, знающих больше, есть ответственность за наш дар.

— У меня нет твоей силы, — она замирает, когда рука отца оказывается на её талии.

— Но у тебя есть воспитание. И ты обещала мне быть послушной и /благодарной/ дочерью. Ты будешь рядом с человеком, который занимается тем же, чем и твой отец. Будешь помогать ему так же, как и мне. Верно?