Ты меня бесишь

— Нашёл парня с меткой, пару минут назад она у него исчезла, никаких следов больше нет.

«Чёрт… Значит, скорее всего, такие люди ещё будут встречаться. Судя по всему, перевёртыш носит чьё-то обличие. Иначе принял бы другое и убил оригинал. Надо выяснить, в кого он перевоплотился. Возможно, он был раскрыт и бежал. Другой версии у меня пока нет. Не понимаю только, зачем в таком случае он не меняет облик на новый… Попробуй узнать, были ли странные убийства, пропажи людей, необычные записи их на камеры после этого. Должно быть хоть что-то».

— Разумеется, — Маркус делает паузу. — Нашёл что-нибудь на ту девушку, о которой я спрашивал?

«Да. Зовут и правда Айрин. О родных ничего не известно. Точный возраст не ясен, но ей больше, чем кажется, как минимум на лет двадцать. Охотница, одиночка. Два года работала среди Охотников, затем ушла. Вроде, сама, без скандалов и каких то проблем. Семьи нет. По слухам, ведьма. Но подтверждений не нашёл. Одно время водила дружбу с вампирами. Выяснилось, что они не пьют её кровь. Из этого пошло предположение, что она оборотень. Но регенерация у неё почти такая же, как у человека, и не было замечено превращений в полнолуние, что заставляет усомниться в этом».

— Занятно, — по голосу не слышно, но Маркус вполне себе удовлетворён. — Благодарю. Поиски продолжу. Будем на связи.

Он возвращается к машине.

— У него истерика, — объявляет ему Айри, с растерянностью глядя на трясущегося, бледного парня, который даже не предпринял попытки уйти.

— Забирайся в машину, выброшу там, где тебя сможет найти таксист.

— Давай отвезём его обратно?

— Нет.

Маркус садится за руль, доезжает до ближайшего здания и ждёт, пока парень выйдет.

— Может, сотрешь ему память? — обращается он к Айрин.

— Хорошо бы, — вздыхает она, улыбаясь. А затем слегка хмурится и смотрит на него непонимающе. — Странная шутка.

Парень, уже выйдя из машины, вздрагивает, услышав его слова. И будто бы ждёт, что с ним и правда что-то сделают.

Но Маркус уезжает, и по дороге к забегаловке вызывает ему такси.

— Наверное, он из тех, кто потом будет писать на форумах, что его похитили люди из правительства.

Доехав, он паркуется.

Айри звонко смеётся.

— Я плохая, да? Но это смешно. А ведь таким бедолагам никто потом не верит!

— Да, — непонятно на что отвечает Маркус, да и поразмыслить над этим не выходит, потому что он касается горячей ладонью колена Айрин, приближается и целует в губы так, словно пока ещё спрашивает.

Она замирает, перестаёт дышать, а затем неуверенно отвечает ему, подаваясь ближе.

Маркус вплетает пальцы в её волосы и целует уже по настоящему, так, будто собирается съесть, соблюдая манеры, но не слишком.

Он гладит её по бедру, ведёт руку выше и опускает сидение.

Айрин не успевает понять, что происходит и падает, отказываясь под ним.

Он кусает её за губу до крови и отстраняется, облизываясь.

— Так просто.

И тут Айрин приходит в себя и даёт ему хлёсткую, звонкую пощёчину.

А затем до неё доходит смысл сказанного…

— Хам, — она выходит из машины и спешит от него уйти.

И он не спешит идти за ней, но и никуда не уезжает.

Купив себе кофе и картофель, Айрин выходит из забегаловки и мрачно ест, стоя у дверей, буравя взглядом машину Маркуса.

Он заводит двигатель, вспыхивают желтым прямоугольники фар.

Айрин, подумав, всё-таки идёт к нему, ненавидя себя за это.

— Ты оскорбил меня.

— Чем? — на этот раз Маркус одаривает её внимательным взглядом.

— Застал меня врасплох и обвинил в том, в чём я не виновата. Что это был за вывод, что ты имел ввиду?!

— Сказал, как есть, тебя просто добиться. Болит? — он обращает внимание на её губу.

— Да… — нехотя признаётся она и опускает взгляд. — Но это… Твои выводы неверны. Всегда так поспешно судишь? Что ещё обо мне думаешь?

— Гадаю ведьма ты или оборотень, вот и всё.

Он улыбается ей.

— И снова готов ошибиться?

— И кто тогда?

Айри вздыхает и садится рядом.

— Поехали, — протягивает ему порцию картофеля и остатки своей колы. — А что, если скажу? Меня тревожит твой настрой и поведение. Скажу, что я нечто редкое, захочешь проколоть иглой и засушить, как бабочку, или просто прихлопнешь? Я… всегда считала, — отводит она взгляд, — что такие, как мы, должны быть… за добро.

— Я не собираюсь тебе вредить, но у меня есть ребенок, и я не хочу ей рисковать, только и всего.

Он принимается за еду, степенно, будто бы сейчас сидит в ресторане.

— Я и то, и другое, — произносит она с опаской, решив, что он всё-таки имеет право знать, кому спас жизнь.

Маркус ест в тишине, выкидывает мусор и выезжает на дорогу.

Ему не приходится скрывать эмоции, они тихие, едва заметные, отдаленно напоминающие ликование.

— У меня есть свободная комната, — улыбается ей, — можешь пожить.

Она смотрит недоверчиво, но вскоре окончательно успокаивается. Наверное, он и правда просто хотел знать правду, неизвестное часто заставляет людей быть… враждебными. А теперь, узнав, он готов помогать ей и дальше.

— Спасибо тебе…

Не собирается же он это как-то использовать. Да и как?

— Но больше не веди себя со мной, как последний мудак, — отворачивается она к окну.

— То есть больше не целовать тебя?

— Смотря как, — улыбается Айрин, краснеет, и спешит прикрыть лицо волосами, как бы отгородившись этим от Маркуса.

#35. Фей за рулем, или Возвращение домой

Небо светлеет, Соня чувствует это, еще не размыкая век. Ей снились тревожные сны о Лариэне. Но в машине, очнувшись, она чувствует себя в безопасности. Только Раль пьяно храпит и радует всех перегаром…

Наконец, она размыкает веки и с непонятным чувством понимает, что они подъезжают к городу.

И что она каким-то образом оказалась в объятьях Мака.

Он просыпается вслед за ней и затаивает дыхание, боясь спугнуть.

— Привет, — шепчет он, и снова прикрывает веки. — А мне снилось поле и гроза, и цветы красные. Как их там? Твои духи ими пахнут.

Соня хочет вырваться, но ей слишком хорошо в его объятиях, к тому же, она решила, что это в последний раз.

— Как можно забыть? — шепчет она.

— Не знаю, — теряется он, и больше об этом не говорит.

Мак осторожно, чтобы не потревожить её, тянется к окну и приоткрывает его, впуская в салон свежий, прохладный воздух.

И обнимает Соню крепче, чтобы она не замёрзла.

Ему хорошо, несмотря ни на что, хорошо и спокойно. Теперь в этой поездке есть что-то романтичное. Нечто, заставляющее чувствовать Мака будто приятную щекотку в животе.

— Воняет чем-то, — шепчет он, объясняя, зачем открыл окно, и не может вовремя себя заткнуть: — Чем-то ужасным и тяжёлым.

Соня соглашается:

— Этого мужика нужно было оставить в багажнике.

И добавляет:

— Правда не помнишь, как называются маки?

— Нет, как? — вновь не останавливает он себя вовремя, и едва не краснеет. — Блин…

Ральселя будит гудок проезжающего мимо транспорта.

— Где мы? — спрашивает он у Хеда, пряча зевок в изгибе локтя, и оборачивается к «детишкам». — Закройте окно, холодно же.

Хедрик, переводя взгляд с Мака на Ральселя, усмехается:

— Пусть будет открыта, принцесса ты наша.

А Соня, уловив, что настроения в машине меняются, отстраняет от Мака и оглядывается назад.

Машина Скирта все еще плетется за ними. Правда, за рулем Джонни.

— Ему же всего тринадцать!

— Кому? Что такое? — вертится Мак, и вглядывается в окно.

Джонни, довольно и радостно улыбаясь, машет им рукой и едва не теряет управление.

— Это плохо, — констатирует Ральсель. — Надо бы сделать что-нибудь…

— Да, — тут же тянется за своим телефоном Соня, но быстро вспоминает, что по тому впору справлять панихиду. — У меня нет его номера, а телефон Скирта здесь.

— Просигналишь им как нибудь? — подаётся Мак ближе к Хеду. — Они же разобьются так.