Моя любимая фобия

С этими словами потянул её за локоть вверх, требуя встать с колен, и, распахнув дверь комнаты, вытолкнул в коридор.

– Алик, пожалуйста, – взмолилась Есения и метнулась обратно, но я успел закрыть дверь перед её носом. – Алик, прошу…

Убирайся! Закрыл уши ладонями, чтобы не слышать нескончаемый стук её кулачков в дверь. Пошли на хрен ты и твой женофоб!

Глава 7. Теперь есть я

ЕСЕНИЯ

Я всё понимала, анализировала, размышляла и сравнивала, но изнутри продолжало грызть чувство унижения. Этим утром меня едва не задушил человек, которого полюбила всей душой. Человек, которому хочется бездумно верить, с которым желаю быть всегда, везде и в любой ситуации. Однако, фраза "и в болезни, и в здравии" хромала на корню. Марк болен, и его диагноз начинает шептать на каждом шагу "беги, пока не поздно". Нет, я не могу так поступить с ним. Он борется. Игорь Матвеевич любит племянника и тоже готов всё время быть с ним рядом. А я разве имею права говорить о любви, а потом постыдно бежать, бросая возлюбленного в беде? Только синяки на шее красноречивей, а боль при глотании натягивает нервы.

Борьбу с внутренними противоречиями обострила излишняя истеричность водителя. Парень явно лез на рожон. Я понимала, что в нём срабатывают какие-то личные и неизведанные мне кодексы, поэтому всячески старалась пресечь их на корню и лишний раз не обострять. Только зоркий и ищейский взор будущего юриста был повсеместен. Едва успев отбить одну атаку, тут же попадала в другую.

Задобрить? Усыпить бдительность? Можно попытаться. Только и здесь произошло что-то из ряда вон выходящее.

Да, я была уже готова молить на коленях, и похоже Алик это понял, поэтому выставил меня за дверь. Только всё же почему? Стало стыдно? Или потерял интерес к этому?

Сердце всё больше бастовало и требовало пересмотреть мои "дружеские" отношения с этим человеком. Говорит, что заботиться, но ставит на колени? Совсем не тот уровень доверия и уважения. Биться душой о закрытую дверь устала почти сразу. Его не пробить. Как я раньше умудрилась разглядеть в парне человечность?! Ума не приложу. Тяжело вздохнув, поплелась в комнату Марка.

Мужчина стоял у мольберта и перебирал тюбики с красками. Честно говоря, ещё ни разу не видела его за этим процессом.

– Привет, – мягко улыбнулась ему. – Можно?

Марк лишь повернул ко мне голову и соблаговолительно кивнул.

Неспешно прошлась к его постели и примостилась на край. Уставилась на любимый профиль мужчины, лаская взглядом. Однако, Марк хоть и был спокоен, но казался хмурым.

– Ты была у него?

– Да, принесла ужин, – кивнула в ответ, продолжая наблюдать, как он задумчиво ставит очищенные кисти в высокий стакан, а затем берёт следующую.

– Знаешь, сперва даже не думал ему отвечать. Я решил, что мне прилетело за дело. Он так прямо и заявил, что это мне за тебя, – тёмный изумруд глаз спокойно мазнул меня взглядом. – Я собирался стерпеть. Упал на землю и принимал на себя его рукоприкладство, но… В голове что-то щёлкнуло и сработал старый инстинкт. Инстинкт самосохранения. В школе меня тоже бросали наземь, зажимая в кружке смеющихся одноклассников, и осыпали пинками, ударами, оскорблениями.

Сердце болезненно сжалось и, поднявшись с кровати подошла к нему. Ласково приобняла, поцеловав в макушку.

– Меня переклинило. Я ощутил себя в старой шкуре изгоя, посмешища и отшельника, и сработал протест. Я снова взбунтовался и ответил Алику.

– Он спровоцировал тебя, – утвердительно констатировала я.

– Пару часов назад ты не была уверена в моих словах, – Марк настороженно и чуть удивленно взглянул на меня.

– Я имела неудовольствие поговорить с ним. Некоторые его фразы сполна оправдали тебя, – нежно погладила ссадину на губе мужчины, а после аккуратно поцеловала в уголок рта. – Пожалуйста, не думай о нём. Перебесится и успокоится. Он вспыльчивый, но отходчивый.

– Он ждёт моих просьб о прощении, – хмуро сказал Марк. – Клянусь, Есь, я всегда достойно отвечал за свои проступки, но сейчас… Сейчас не могу. Может чуть позже, но не сейчас.

– И не надо, Марк, – обогнула мужчину и заглянула в это печальное лицо. – Я знаю тебя, отец знает – вот и всё, что необходимо. Всё остальное было провокацией…

– И я ей поддался.

Почти застонала от его самокритики.

– Я очень хочу научиться противостоять этому, Есь, – в изумрудных глазах прочла неподдельное желание. – Хочу наконец стать сильнее. Управлять собой, а не забываться и, уходя в прострацию, творить невесть что.

– Ты невероятно утончённая и творческая личность, Марк, – нежно погладила его по щеке, ловя любящий и такой доверчивый взгляд. – У таких людей эмоции всегда на поверхности. Жизнь тебя сильно ломала в своё время, но ты сумел сохранить в себе всё самое прекрасное, несмотря ни на что. Ты справился. Сначала один. Потом с отцом. Теперь есть я. С каждым разом ты одерживаешь победу и становишься сильней. Не кори себя. Смотри вперёд и гордись тем, чего достиг.

Марк отложил кисть и наконец посмотрел на меня благодарным взглядом. Аккуратно протянул ко мне ладонь, и я охотно прильнула к ней щекой.

– Я так люблю тебя, Есь, – искренне произнёс он, мягко поглаживая мою щеку большим пальцем. – Наверное умру, если ты вдруг оставишь меня.

– Я никогда тебя не оставлю. Потому что тоже очень люблю, – горячо заверила я и с этими словами подалась вперёд, поцеловав.

Старалась не углублять момент ласки, боясь причинить боль его подбитой губе, но Марка это похоже мало волновало. Мужчина проникся поцелуем и с упоением прижал меня к себе, вдоволь наслаждаясь близостью.

Утро следующего дня было официально моим выходным днём. Однако, сна ни в одном глазу. Я спешно оделась и побежала на кухню, чтобы приготовить две чашки кофе и парочку тостов с джемом. Да, я сегодня должна отдыхать, но очередное осеннее утро всё равно мечтала провести с Марком. Думаю, ради этого он простит мне кофе полседьмого утра.

Воровато прокралась наверх и постучала в его дверь. Пожалуйста, только услышь. Повторила стук, нервно топчась на пороге.

– Да… Открыто, – послышался сонный голос владельца комнаты.

Робко просунула нос в образовавшийся проём.

– Доброе утро, – шипящим звуком прошептала я.

Марк лежал на животе и, лениво привстав, обернулся, щуря один глаз.

– Еся? – спросонья глянул в тёмное окно, а потом на часы. – Ещё так рано…

– Да. Зато завтрак лично от меня.

– Может лучше ляжешь ко мне? – и мужчина хитро улыбнулся. – Я бы обнял, прижал к себе сладко-сладко.

Поставила кофе на прикроватную тумбочку и, наклонившись к любимому, промурлыкала:

– Как же заманчиво.

Успела сказать только это, и Марк озорно рыкнув, схватил меня в охапку и затащил к себе под одеяло. Довольно захихикала и прижалась к его горячему ото сна телу. Мужчина нежно прильнул губами к моим.

– Какое шикарное утро, – прошептал мне в рот.

Про кофе так и забыли. Утренние нежности в сто крат приятней какого-то там напитка. Сладко задремала в его объятиях, и проснулась уже когда солнце во всю озаряло комнату. Потянулась на простынях и упёрлась в тихо наблюдающий за мной взор.

– Я хочу нарисовать тебя, – твёрдо проронил Марк, чуть щекоча касаясь моей ключицы пальцами.

Внутри замерло, вдруг представив, как буду стоять перед ним обнажённая, и не двигаясь позволять ему смотреть на себя и переносить изгибы тела на холст. Наверное, это невероятные ощущения.

Погладила чуть колючую щетину и загадочно улыбнулась.

– Почему бы и нет?

Марк стиснул меня в своих крепких руках и утопил в страстном поцелуе.

Глава 8. Ход конём

АЛЬБЕРТ

Распирала злость, которую требовалось срочно чем-то залить. Договорившись с Виталиком, втихую покинул поместье Волковых, чтобы пропустить пару кружек пива в том самом баре, где пару дней назад встречался с братом.

Ночь на воскресенье встретила бурной тусовкой в местной забегаловке, но меня и мой расквашенный нос мало волновали гулянье и знакомство с девочками. Целенаправленно шёл к барной стойке, но уткнулся в физию братца, сидевшего в компании с какой-то милфой.