Страница 3 из 36
- Слушай, Серега,- услышал я в трубке голос Евгения Никонова, - ты когда успел телефонный номер сменить? Мне пришлось тебя через справочную разыскивать. Вчера звонил по старому, а сегодня мне какая-то тетка отвечает, что никакой Меньшов у нее не живет.
- Привет, бездельник,- удивился я.- Давненько я тебя не слышал. А номер мне еще в мае сменили. Да я тебе сразу же сообщил и твоей Еленке тоже. А что случилось?
- Какой Еленке?
- Никоновой, твоей жене.
В ответ я услышал удивленное молчание, а потом веселый голос человека, который не попался на розыгрыш:
- Так я еще и женат?
- У тебя и дети есть,- сообщил я не менее радостным голосом.
Женька радостно расхохотался прямо в трубку. Просмеявшись, он сказал:
- Тебе Меньшов романы надо писать. Научно - фантастические. У тебя выдумывалка неплохо работает.
- Так твой совет малость запоздал. Пишу уже десять лет.
- С двенадцати лет начал? Молодец, способный,- ехидно заметил Никонов и серьезным тоном спросил:- Слушай, Серега, сегодня какой день?
- Среда.
- А не понедельник?
- Ты что-то совсем, друг, склеротиком стал.
- - Да понимаешь, звонят мне сейчас с кафедры, обрадовались, что застали, и спрашивают, не могу ли я завтра, двадцать шестого октября, прийти и прочитать лекцию за Абрамцева, а то он приболел.
- - Ну и что?
- А то, что я им говорю, что у меня во вторник три семинара, а мне говорят, что завтра не вторник, а четверг и у меня - только одна третья пара. Вот я ничего и не понимаю. Почему завтра четверг? Когда даже в моем карманном календаре написано, что 26-е октября - вторник, да мне и лекции читать не по чину.
- Не, ну ты можешь, конечно, считать, что если ты - кандидат исторических наук и доцент, то тебе западло учить несчастных студентов. Но одно я могу сказать тебе точно, что сегодня, 25 октября 1995 года,- среда, а значит завтра - четверг.
Через несколько секунд молчания Женька переспросил:
- Какого года?
- 1995-го, выгляни в окно! Ты что опять Петровича вчера приглашал и с ним нажрался?
Я уже начинал сердиться на тупость друга, как он повесил трубку.
"Бред какой-то"- подумали мы одновременно.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
"О вреде пьянства"
Женька, положив трубку на рычаги, почесал ладонью болевший с утра висок и пораскинул умными мозгами. В одном Серега был прав, действительно, накануне он приглашал к себе Смолянинова и тот заменил ему прокладку в кране на кухне. После этого по русскому обычаю Жека поступил так, как поступали в аналогичной ситуации его родители: достал из загашника пузырек "Экстры" и налил стопку мастеру, а себе плеснул на дно чайной чашечки...
Только вчера, насколько он помнил, было воскресенье, и год был 1982-й!
Да, дела! То ли у него крыша поехала, то ли у окружающих.
Страшно ломило виски. Евгений стал судорожно вспоминать, что же произошло вчера такого. Если сейчас, действительно, 1995 год, как говорит этот выдумщик Меньшов, то почему он не помнит ничего происшедшего с ним за последние тринадцать лет. Бред какой-то!
Выйдя из коридора, где стоял телефон, в кухню, Никонов жадно припал к крану. Холодная вода принесла некоторое облегчение. Он закрыл кран, однако, тоненькая струйка воды все равно текла через худую прокладку.
"Вот ведь. Только вчера Петрович сделал, а уже течет. Зря я его водкой поил."
Но идти к Петровичу и предъявлять ему претензии не хотелось. Решив попить чаю, Женька побултыхал чайник и, убедившись, что в нем есть вода, поставил его на газовую плиту. И пока вода закипала, он стал вспоминать.
Что же было вчера? А вчера у него сам собой случился маленький сабантуй. Налив Петровичу в стопку, а себе в чайную чашку, Женя достал из холодильника пару соленых огурцов. Смолянинов не умел уходить сразу, а, по причине скучной личной жизни, любил поговорить за жизнь чужую. Опрокинув водку в луженую глотку, он стал расспрашивать Евгения о родителях: как живут они на Севере, что пишут. Женя рассказал, не углубляясь в подробности. Поскольку просто так сидеть было неловко, Никонов налил еще, и только они собрались повторить, как в дверь позвонили.
Женька открыл и увидел прапорщика Федоренко. Тот был одет в рубашку армейского образца и линялое трико с пузырями на коленках.
- Ха, Женька, ты дома? А я к тебе!
Никонов пропустил его в квартиру, а Григорий Федоренко вынул из-под мышки две книги. Тут до Евгения дошло, что сосед зашел за новой порцией чтива. У Никоновых была богатая библиотека, которую на протяжении двадцати лет собирал его отец, а теперь дополнял и Женя.
- Ты вот что, жена у меня с сыном и дочерью в Куйбышев укатила к матери своей, так я для нее ничего брать не буду. А мне ты про Кутузова обещал. Из жизни великих людей.
- "Жизнь замечательных людей",- автоматически поправил Евгений и пошел в комнату за книгой.
Петровичу уже стало скучно одному в кухне, и он окликнул:
- Гриша, ты, что ли, там? Зайди, что спрошу.