Страница 2 из 36
Хорошенькие пятикурсницы, как сговорившись, стали выходить замуж, а парни, имевшие какие-то матримониальные перспективы, жениться. Но не всем так везло. Девушки бывают и обычные, на которых видные женихи не заглядываются, да и не каждый студент готов жениться, чтобы только увильнуть от деревни. Сельская жизнь ведь только на три года, а семейная-то - на всю оставшуюся. Кое-кто правдами и неправдами доставал справки о плохом состоянии здоровья, кто-то приносил письмо из организации, желавшей взять именно этого студента к себе на работу и просившей деканат распределить его именно к ним.
Евгений тоже не хотел в деревню. Однако лапы не имел, на здоровье не жаловался, а в Мостострое, где работали его родители, были нужны сварщики, водители, монтажники, но никак не историки. Жениться наобум тоже не хотелось. Юные девушки не были аргументом в споре с деканатом, а брать женщину солидную, с высшим образованием, не хотелось. Свобода была дороже. Но все же судьба Никонову улыбнулась: он своими способностями приглянулся заведующему кафедрой новейшей истории. Правда, Семен Семенович Абрамцев не мог предложить ему место ассистента сразу же, но пообещал взять его с сентября почасовиком, а в следующем году пробить ему ставку. Евгению больше нравилось мрачное средневековье, чем новейшие времена, тем не менее, он, не очень расстраиваясь, наступил на горло собственной песне и согласился вместо государства франков, посвятить свою будущую диссертацию англо-германским отношениям накануне второй мировой войны. Тем более, что Семен Семенович обещал похлопотать, чтобы Женю не заслали далеко, предложив Никонову самому выбрать себе городскую школу, где имеется вакансия.
Евгений выбрал ту, в которой учился сам - среднюю школу номер 9. Он добросовестно промучился там год с бестолковыми учениками, не желавшими забивать свои головы бесполезной для них историей и презираемым обществоведением, а на следующий год с радостью перенес свою трудовую книжку в отдел кадров родного университета.
В тот знаменательный 1982 год Евгению исполнилось двадцать три года. И чтобы вы себе отчетливо представляли моего героя, сообщу, что был он сероглазым шатеном, довольно приятной наружности, ростом чуть выше среднего. Этакий типичный интеллигентный молодой человек с надеждами на неплохую карьеру - завидный жених эпохи развитого социализма. Особенно, если учесть, что он в то время один проживал в двухкомнатной квартире, поскольку родители его, дав образование сыну, снова уехали за длинным рублем на Север. Уж очень им хотелось заработать на новую квартиру, ибо та, в которой они жили, их уже не устраивала, а получить в Мостострое новую было весьма затруднительно - метраж не позволял встать на расширение.
А квартира, действительно, была еще та. В 1965 году, когда Никоновы ее получали, это было совсем неплохое жилье, но в восьмидесятые годы подобная жилплощадь уже не котировалась, и поменять ее на что-нибудь приличное было практически невозможно. Этому немало способствовали и конструктивные недостатки дома. Вообще, домов, подобных тому, где жил Евгений, в нашем городе осталось не так уж много. Представьте себе двухэтажное и двухподъездное строение на восемь квартир, причем, стены у него были не кирпичные и даже не бетонные, а засыпные. Перекрытия - деревянные, как и лестничные марши. Какой скрип и стук стоял в подъезде, когда мы с Женькой взбегали на его второй этаж! Да что там долго говорить, приезжайте на улицу Колхозную и найдите там дом под номером 23 - именно здесь происходила описываемая мной история.
В квартире Никоновых, в отличии от моей, было одно преимущество - гвозди в стену входили, как в масло, но, к сожалению, такое достоинство перекрывалось и крупным недостатком - отсутствием ванной комнаты, что с легким чувством разочарования сразу же замечали приходившие в гости к Евгению девушки. А его пояснения, что рядом находится городская баня ? 7, почему-то не производили на них никакого впечатления.
Соседями Жени по подъезду были три семьи. На одной лестничной площадке с ним жил прапорщик Григорий Федоренко с женой Галиной, малолетним сыном и дочерью Наташкой - девицей шестнадцати лет. Эта самая Наталья была в прошлом году ученицей Евгения, а теперь подозрительно часто мельтешила перед его глазами, стараясь поговорить на серьезные темы.
На первом же этаже под прапорщиком жил слесарь - инструментальщик с тракторного завода Степан Петрович Смолянинов с супругой Клавой, а в двухкомнатной квартире, прямо под Женькой, буквально за полтора месяца до описываемых событий, поселился какой-то молодой человек лет двадцати.
Петрович, как звали Смолянинова все соседи и даже собственные, повзрослевшие и жившие уже отдельно дети, был мастером на все руки. Кроме своей основной специальности он знал сварочное, токарное и столярное дело. А, главное, умел починить свет в квартире, отремонтировать утюг не хуже квалифицированного электрика, мог сменить кран и прочистить засорившуюся канализацию, ни в чем не уступая настоящему сантехнику. Ну и поскольку найти Смолянинова было легче, чем вечно занятых жэковских слесарей и электриков, то его охотно звали к себе домохозяйки со всего двора. Благо, многие знали Клаву и самого Степана по совместной работе в Мостострое, где Петрович трудился сварщиком до перехода на ЧТЗ, и где супруга его до сих пор была кладовщицей.
Про молодого же соседа знали только то, что зовут его Стасиком. Да еще всех жильцов дома удивляло: как он сумел в столь юном возрасте обзавестись отдельным жильем.
Итак, описав почти всех своих героев и место происшествия, я могу, наконец, приступить ко второй главе, где и расскажу о всех последующих неожиданных событиях.
ГЛАВА ВТОРАЯ
"Бред сивой кобылы"
В тот октябрьский день я пришел с ночной смены, и впереди у меня было двое суток отдыха. Все-таки, у железнодорожного графика есть кое-какое преимущество. Особенно, когда выходные выпадают на будничный день и можно уладить уйму дел. Выпроводив сыновей в школу, и поторапливая вечно опаздывающую на работу жену, я завалился на диван, и, развернув свежую газету, прочел заголовки:
"Слушай приказ: <<На НАТО равняйсь!>>"
"Самоубийца испарился, не оставив следов "
"Генерал Сапсай затеял распродажу"
'Политики и банкиры надули электорат на триллионы рублей"
Обычные статьи и заметки эпохи перехода экономики России на рыночные рельсы. И только я увлекся перипетиями судьбы Юлии Воробьевой - ясновидящей крановщицы, просвечивающей насквозь президентов, как раздался телефонный звонок.