Капитан

― Газ, ты ничего не перепутал? ― расстроенный Бин, облизывал пересохшие губы, но ни разу не взял фляжку в руки ― то ли берёг остатки воды, то ли их там уже не было.

― Исключено, я шёл точно по указанному… думаю, это ловушка, наверное, придётся вернуться назад, ― он не опускал виноватых глаз, но мне нечем было его ободрить:

― Нам нельзя поворачивать ― сзади ― зверь, и я не знаю, удалось ли Шону с ним справиться.

Чёрная тень выросла так неожиданно, что только Лекс успел вытащить меч из ножен, но некогда было удивляться необыкновенной скорости его движений.

― Убери клинок, Светлячок, это вернулся твой заклятый друг, а ты, похоже, и не рад, ― мы с ужасом смотрели на окровавленные ладони Шона, кое-как замотанные обрывками рукавов. Щёку и лоб Верзилы пересекали свежие следы острых когтей, с побагровевшей шеи свисали несколько лоскутов содранной кожи. Но глаза разведчика по-прежнему горели боевым задором, и губы знакомо ухмылялись:

― Командир Робин, так тебя перетак, со зверюгой покончено, но возвращаться назад никому не советую ― похоже, у покойной остались голодные приятели… А вы, смотрю, уже нашли хорошее местечко для пикника, жаль, что закуской, судя по всему, предстоит стать твоему отряду…

Лекс убрал меч в ножны, буркнув:

― Я рад, что ты жив, Шон… надеюсь, мы все выберемся отсюда, и не в желудках этих, судя по твоим шрамам, очень крупных тварей. Сейчас-сейчас, дайте мне минуту, и ваш друг найдёт место, где можно спрятаться…

Пока Алхимик внимательно осматривал абсолютно ровную стену, мы обнажили мечи, а кое-кто за неимением лучшего ― кинжал, приготовившись к, вероятно, последнему в жизни бою. Его радостный вскрик:

― Нашёл! ― проигнорировали все, потому что никто из нас уже не верил в чудесное спасение в этом отполированном, словно лысина губернатора, коридоре.

Возмущённый Лекс свистнул, привлекая внимание:

― Оглохли вы, что ли? Ну как хотите, оставайтесь здесь… ― он приблизился к стене, начертив какой-то знак и… прошёл сквозь неё. На этот раз Шон первым сообразил, что происходит, ― он попытался втолкнуть в невидимую дверь новичков, из-за чего те охнули, схватившись за лбы, и тут только раздался насмешливый голос Лекса:

― Кажется, я забыл предупредить, чтобы наклоняли головы ― проход слегка низковат…

Мы еле уместились в небольшой нише, вплотную прижавшись друг к другу, без возможности не только повернуться, но и глубоко вздохнуть. Лекс устроился у самого выхода, в котором к моему ужасу… не оказалось двери. Он всё понял без слов и ответил на мой так и незаданный вопрос:

― Это особенная иллюзия, Робин, животные не смогут нас почувствовать, если, конечно, Бину не вздумается с ними поболтать…

Мы замерли, как только совсем рядом послышалось лёгкое, едва уловимое движение воздуха, а затем пространство в нише заполнило зловонное дыхание огромных тварей. Одна из них остановилась напротив убежища, и из-за запаха адской смеси кошачьей мочи и мокрой шерсти стало трудно дышать…

Зверь наклонил лобастую голову к полу, отведя назад треугольные уши, и принюхался. Никогда в жизни я не видел настолько большой кошки: её выступающие клыки были созданы для убийства, в раскосых жёлтых глазах плескались голод и жажда крови. Мощные высокие лапы цвета песка не давали ни шанса на спасение… Как же тебе, Шон, в одиночку удалось завалить такую тварь?

В нише было темно, но, казалось, я отчётливо слышал стук сердец каждого из нас, и в них жили не только естественный страх перед опасностью, но и настоящее мужество, решимость любой ценой защитить отряд… Тонкая рука легла на моё плечо, и я заглянул в глаза стоявшего рядом Лекса, сиявшие в темноте огромными влажными звёздами. Будто сама Вселенная смотрела на меня с нежностью, пытаясь ободрить и утешить в этот трудный час…

― Беда, Роби, ― я отчётливо слышал каждое произнесённое им слово, ― твой глупый друг не учёл свежие раны Шона. Боюсь, звери почувствуют кровь…

― Ладно, ― и сам не понимал, откуда в голосе появилось столько показной уверенности. Вот когда я в очередной раз пожалел, что со мной нет меча, ― значит, будем драться…

― И обязательно проиграем… Нет, так не пойдёт, придётся самому, ― он тяжело вздохнул, приложив палец к моим губам, ― молчи и не мешай, я справлюсь не хуже Верзилы… И… прости, Робин…

Лекс выскользнул из ниши. Я ещё успел увидеть, как размывался его хрупкий силуэт, теряя чёткость очертаний, и как воздух в проёме, словно сгустившись, закрыл от нас происходившее в коридоре. Что-то удерживало меня на месте не хуже ремней, не позволяя остановить безумца в этом бессмысленном жертвоприношении и крикнуть, застонав от бессилия:

― Ещё один колдун, чтоб тебя, Лекси… А как же бесконечные разговоры о полной неспособности к магии, многолетние жалобы на судьбу, не давшую возможности прикоснуться к тайнам силы? Что я ещё не знаю о своих обманщиках-друзьях? Несносный врун и мерзкий притворщик… мой лучший друг ― умоляю, живи…

Глава 16. Ловушка

Я бормотал проклятья судьбе и глупцу Лексу, решившему в одиночку рискнуть собой, как мне тогда казалось, в совершенно безнадёжной ситуации. Отряд этим было не спасти, разве что немного оттянуть неизбежное, ведь, учитывая хрупкое сложение моего обезумевшего друга, его «жертва» прибавила бы нам не более пары минут жизни…

А между тем, в коридоре творилось что-то непонятное: полное безмолвие через мгновение сменилось рёвом, хрипом и дикими воплями сначала взбешённых, а потом и испуганных крупных кошек…

Представить подобных созданий я, пожалуй, смог бы только в кошмаре после чересчур обильного застолья с Шоном в «Загулявшем зайце», сопровождаемого не менее впечатляющим количеством выпивки. Или… в том слишком реальном видении о зелёном, населённом гигантами мире. Странная мысль прозрачным мотыльком мелькнула и растворилась во всепожирающем страхе за друга, оставив в душе неприятный осадок:

― А что, если это я привёл за собой огромных тварей в наш мир? Бред или всё-таки… надо срочно посоветоваться с Лексом. Боже, Светлячок, что там с тобой происходит, почему вокруг снова такая убийственная тишина?

Едкий пот заливал горящее лицо, раздражая и без того сухие, истосковавшиеся по воде губы, а я, дрожа от волнения, был не в состоянии поднять руки, чтобы стереть его изрядно намокшим рукавом, или просто пошевелить пальцами… Хотя меня уже ничто не удерживало, и это могло означать лишь одно ― его больше не было в живых…

Плотное подобие тумана, закрывавшее выход из нашего крошечного, превратившегося в ловушку убежища, быстро рассеивалось, но посветлевшее пятно выхода практически сразу загородил чей-то расплывчатый тёмный силуэт. Потрясённое сознание тут же нарисовало ужасную картину окровавленной кошачьей пасти с застрявшим в ней сломанным, словно бумажная кукла, телом бедного Лекса…

Застонав от отчаяния и превозмогая нешуточную слабость, я попытался взяться за кинжал, но рука лишь едва скользнула по нему, беспомощно повиснув вдоль тела. Мой взбешённый шёпот:

― Что же ты за тряпка, Капитан, приди же, наконец, в себя ― Лексу нужна помощь, он жив… должен, просто обязан… ― прервал странно изменившийся голос друга:

― Успокойся, Робин, ничего страшного со мной не случилось. Вот увидишь, скоро тебе и остальным станет легче; ещё раз прошу прощения ― пришлось «позаимствовать» у всех немного силы, только вот зачем она мне понадобилась? Не могу вспомнить, в голове такой бардак…

Пока я потрясённо молчал, рядом, наконец, завозились остальные временно притихшие члены маленького отряда. Шон недовольно кряхтел:

― Если мы сейчас не выберемся отсюда, вам обоим, болтуны, придётся вытаскивать меня по частям ― ужасно затекли и ноги, и руки. А про шею ― вообще молчу, тем более, что кое-кто умудрился положить на неё свою конечность. Бин, кому сказал ― убери лапу, а то откушу её не хуже мерзкой кошки… Так что там снаружи случилось, Робин, неужели даже пещерные твари отказались закусить твоим вредным дружком?