Страница 6 из 42
Длинные, грубоватые пальцы, которые в теории не могут быть нежными, мягко легли между ног Сакуры, поглаживая через ткань белья, меняя силу нажима. Потом указательный легко забрался под кружево, в жар влажных складок. Сатору отстранился, выпрямился на одной руке, упирался ладонью в покрывало у самого уха Сакуры. Наклонил голову вбок, впитывая каждую реакцию на его ласки. Изучал, подмечал, выуживал, запоминал. Подушечка большого пальца с нажимом прошлась по клитору, когда указательный и средний скользнули в Сакуру. Она изящно прогнулась в спине, простонав.
— Громче, Сакура, — облизнул губы Сатору.
Ему нравилось видеть, как она плавится. Как сжимается вокруг него. Как выгибается, выставляя напоказ всю себя. Сатору не выдержал вида вздымающейся обнаженной груди, наклонился вперёд и накрыл один нежный, твёрдый сосок ртом. Сакура простонала, под конец переходя на жалобный всхлип. Первый оргазм ощущался внезапным, рваным потоком. Он не был оглушительным, но таким приятным, что терпеть просто не оставалось сил.
Сакура потянулась к Сатору за новым поцелуем, на этот раз более плавным и тягучим, как вересковый мёд. Ладонью жадно провела по его груди, животу. Накрыла ширинку, осторожно сдавила, массируя. Годжо тихо простонал. Сакура медленно расстегнула пряжку ремня, неимоверными усилиями вспоминая, как это делается, и тут же забралась за пояс штанов под ткань белья. Слегка сдавила пальцами головку, сделала несколько круговых движений. На этот раз Сатору застонал в голос. И ещё раз, когда рука Сакуры опустилась на ствол, очерчивая сильно вздувшиеся вены и горячую кожу.
— Я хотела бы, чтобы ты стонал подо мной, а не наоборот, Сатору Годжо, — сказала Сакура, глядя ему прямо в глаза.
По невозможно голубым радужкам Годжо разлилось что-то тёмное, ликующее, алчное.
Предостережение «не рвать» с трусами не сработало. Сакура с каким-то истерическим смешком подумала, что домой будет возвращаться холодновато.
Сатору резко перевернул Сакуру на живот и притянул к себе за талию, ставя на колени. Положил горячую ладонь между лопаток и мягко надавил, вынуждая прогнуться в спине. Сакура сразу же сообразила, что её беззащитная, ничем не прикрытая задница теперь развратно задрана вверх на обозрение самым бесстыдным образом.
Вопреки ожиданиям, терпения и сдержанности, чтобы надеть презерватив, у Годжо хватило порядком. В голове уже шумело от возбуждения. Сакура почувствовала прикосновение головки сначала между ягодицами, а потом и ниже. Дразнящее движение по клитору. С губ сорвался рваный, требовательный стон. Годжо плавно повёл бёдрами и вошёл медленно. Сакура застонала. Охнула, когда Годжо задал быстрый темп, не собираясь сбавлять или делать передышку. Накрыл Сакуру собой. Она повернула голову, тут же натыкаясь на чужие губы.
— Сильнее, — попросила в поцелуй.
Годжо оказался на редкость послушным мальчиком, чётко понимающим, что нужно делать. Вышел резко, а потом так же резко вошёл сразу во всю длину, меняя темп с быстрого, на ритмичный, глубокий и сильный. Грязно, пошло, не лишено смысла, только если здравого.
Сатору громко простонал. Потянул Сакуру на себя. Резко прижал спиной к груди. Рукой скользнул вверх по животу, между грудями, обхватил рукой шею, вынуждая Сакуру задрать голову и положить затылок на его плечо. Жадно целовал, дурея от податливости тела в руках. Не безвольности, нет. Открытости и готовности. Ладонь с шеи переместилась на щёку. Сакура обхватила губами его большой палец. Язык влажно и широко прошёлся по подушечке, зубы чуть прихватили над суставом.
Движения Сатору стали резче. Он сжал грудь Сакуры грубее, чем следовало бы, а потом рука переместилась вниз по животу и коснулась влажного клитора. Несколько движений, и Сакура сжалась вокруг него, накрытая плотным, душным, сладким покрывалом второго оргазма за ночь. Сатору кончил следом. Заглушил стон, зарывшись носом в волосы Сакуры.
— Мало, — прошептал он ей в макушку, силясь отдышаться. — Мне этого мало, Сакура.
— Ты меня так в гроб раньше времени загонишь, — тяжело дышала Сакура. — Я уже не так молода, знаешь ли.
Сатору тихо засмеялся, а потом повернул Сакуру лицом к себе, укладывая спиной на подушки.
— Ты себя недооцениваешь, госпожа доктор. Но отдышаться я тебе, так уж и быть, дам.
***
Сакура выскользнула из-под его руки, беззвучно оседая на пол. Сатору спал крепко, измотанный и блаженно спокойный. Свет уличных фонарей выхватил его плечо, лёг матовыми бликами, выделяя след от укуса. Их больше метками на тело легло. Сейчас просто не видно.
Сакура решила уйти до утра. До первой неловкости и ненужных разговоров.
Она, как кошка на мягких лапах, вышла из спальни, по дороге собирая то, что осталось в живых после бурного ночного рандеву. Давно у неё такого не было. И навряд ли будет ещё. Сакура не смогла удержаться, посмотрела последний раз на мирно спящего молодого мужчину. Проследила изгибы мощной, красивой спины. Запомнила. Зарисовала штрихами в памяти.
Ни к чему ей привязанности теперь. Вообще ни к чему. Очень скоро всё закончится.
Сакура не питала иллюзий. Никогда.
Всё хорошо, что хорошо кончается. Да, в контексте сегодняшней ночи смысл фразы приобретал новые краски и двойной смысл. Не беспочвенный, в принципе. Сакуре было хорошо. Даже восхитительно. И на том спасибо.
Она оделась быстро. Сдавленно выругалась, вспоминая, что трусы пали смертью храбрых и возвращаться домой придётся без них.
Сакура накинула пальто. Проверила наличие телефона в кармане и поспешила выйти за дверь.
Но стоило ей взяться за ручку, толкнуть от себя, открывая замок сверху, и переступить через порог, как взгляд антрацитового цвета глаз тут же упёрся в чужую, мощную шею. Сакура бы даже сказала — бычью, в вороте неприлично обтягивающей тело футболки, поверх которой накинули кожаную куртку. Сакура только спустя пару секунд подняла голову и встретилась с насмешливым взглядом тёмно-зелёных, как омуты озёрные, глаз.
— Он с девчонкой кувыркался, вот и не отвечал. Так что зря ты кипиш поднял, Нанами, — сказал мужчина кому-то на том конце телефона.
Сакура опешила. Девчонкой так фамильярно её последний раз называли очень давно. Хотя, наверное, этому господину можно было простить вольность. Потому что он сам явно старше Сакуры на добрый десяток лет, если не больше. Вертикальный шрам на губах заставлял задумываться либо об очень бурной молодости, либо об очень буйном нраве. И то, и то имело место быть.
Как только мужчина перестал вести светские беседы по телефону, сказав, что в няньки он не нанимался, тут же переключил внимание на Сакуру. Пробежался по её фигуре оценивающим взглядом и одобрительно фыркнул.
— У него всегда была губа не дура, — сказал мужчина.
— Я, пожалуй, пойду, — бросила Сакура бесцветно.
— Обычно малыш Сатору клиенток домой не водит. А тут, видать, исключение сделал, — хохотнул незнакомец.
— Клиенток? — удивилась Сакура.
— Вот так поворот, — усмехнулся мужчина, доставая из кармана пачку сигарет. — Ты не знаешь ничего, выходит.
— Нет, — ответила Сакура, а когда незнакомец раскрыл было рот для пояснений, подняла ладонь и сказала:
— И знать не хочу.
— Одарённая на голову, что ли?
— Что ли, — передразнила Сакура. — Всего хорошего, уважаемый.
Она намеренно захлопнула дверь в квартиру Годжо. Из вредности, даже не зная, есть ли у мужчины ключи. А вдруг его вообще сюда пускать нельзя.
Подошла к лифту и нажала на кнопку.
— Стерва, — мотнул головой мужик, закуривая. — Надеюсь, ты его там не зарезала.
— Надейтесь, — сказала Сакура, заходя в открывшиеся двери приехавшего лифта.
— Я тебя запомню, — кивнул мужчина, нагло улыбаясь. — На всякий случай.
— Не стоит, — кинула Сакура, прежде чем двери лифта закрылись.
Комментарий к Часть 2
Фанфакт: Сакура очень высокая для японки. Где-то 178-179 см.
========== Часть 3 ==========
Плотный, крепкий сон без сновидений медленно перетекал в сладкую дремоту. Открывать глаза было лень. Тело приятно ломило. Годжо пошарил рукой рядом с собой, но ни на что, кроме остывших простыней, не наткнулся.