Страница 34 из 42
— Вы очень грязно играете, сенсей, — сказал старик Васукэ. — Кто вас научил давить на болевые точки без жалости и совести?
— Учителей много было, — призналась Сакура. — И все они прирождённые садисты. Прошу вас, как лечащий врач и человек, который сам вот-вот встретится со смертью: соглашайтесь. Я много раз видела, как люди умирали, сожалея. Медленно загибались, просили время, злились на здоровых, завидовали им. Умирали до того, как могли попросить прощения или признаться в чём-то важном. У вас есть шанс. Не упускайте его.
Они молчали целую вечность. Васукэ думал, скрестив худые, морщинистые руки на впалой груди, прикрытой больничной робой. Сакура вдруг разглядела, насколько этот грозный старик на самом деле беззащитен. На секунду совесть больно вонзилась швейной булавкой в живое нутро, но Сакура отмахнулась от уже знакомого чувства зарождающейся вины. Она говорила и действовала с сухим расчётом. Да, в некоторой степени даже лицемерила, уговаривая Итадори-сана на лечение, от которого отказалась сама. Только между ней и стариком Васукэ была большая разница — он исправить ещё что-то может, а она в сущности ничего. Борьба ради борьбы её никогда не прельщала — бессмысленно и беспощадно. Самой себе доказывать нечего, а другим Сакура давно перестала.
— Оформляйте, — подал голос Итадори-сан.
— Что, простите? — Сакура не сразу поверила ушам.
— Оформляйте перевод, — повторил Итадори-сан. — Хуже мясных мух над ухом, ей-богу. Скорее от вас помру, чем от почек треклятых.
— Вы не передумаете? — уточнила Сакура удивлённым голосом.
— Нет, — сухо отрезал старик.
— Хорошо, — Сакура поднялась со стула и направилась к выходу.
— Сенсей, — окликнул её Васукэ.
— Да, Итадори-сан?
— А вы будете умирать с сожалениями или без?
— Не знаю, — сказала Сакура. — Но благодаря вам на одно будет меньше.
Как следует порадоваться Сакура не успела. Она только попросила медсестру Такахаси-сан подготовить все документы и сказала Юджи, чтобы он позвонил брату. Потом подошла медсестра Айдзава и сказала, что главврач вызывает доктора Куран на ковёр.
У Сакуры появилось поганое предчувствие неизбежного каменного града.
***
Сакура постучалась в кабинет главврача. Открыла дверь после сказанного густым басом «входите».
Тираны в сущности своей бывают разными. Многие представляли Саридзаву-сана маленьким плешивым старикашкой, который дорвался до профессорского звания, а потом и до высокого поста во главе больницы чисто, чтобы портить людям кровь и нервы. Отчасти это так, кроме места про плешивого и мелкого старикашку. Саридзава хоть и был уже в возрасте, однако, рост имел высокий. Сам по себе очень массивный и крепко сбитый. Бывший военный хирург. Седина в волосах, но не в бороде, зато бес в ребро лихо ударил. Таких отменных сукиных детей ещё поискать надо было.
— Вызывали? — Сакура сразу увидела, что в кабинете он не один.
За переговорным столом сидело ещё двое мужчин. Оба в дорогих костюмах. Один господин слишком худой, лощеный, в очках, с зализанной причёской. Второй старше, строже, жёстче. Короткие волосы, на виски серебром благородно легла седина. Идеальный костюм тройка не скрывал крепкого телосложения.
— Да, Куран-сенсей, — сказал Саридзава и ладонью указал на стул.
Сакура села как раз напротив гостей.
— Это господин Канаяма Иясу из компании «Хозяин рудных гор» и его юрист господин Хисаги, — представил мужчин Саридзава. — Это доктор Куран Сакура.
Сакура чуть поклонилась гостям, они поклонились в ответ. Но Канаяма смотрел на неё так пристально, что пришлось невольно насторожиться. Глаза сканировали доктора в белом халате, будто просвечивали рентгеном. То не сальный взгляд. Так, как смотрел на неё Канаяма, обычно изучают стекло с препаратом под микроскопом в лаборатории.
— Ладно, общайтесь, — сказал Саридзава и поднял зад с солидного кожаного кресла.
Сакуре происходящее не понравилось ещё больше. Обычно Саридзава не упускает возможности подольше побыть рядом с влиятельными людьми, особенно, если эти влиятельные люди спонсоры их больницы. Сакура не знала Канаяму Иясу лично. Зато знала, что его добывающая компания одна из самых богатых в стране, а тесть так вообще ворочает чуть ли не половиной металлургии и имеет связи в парламенте. Зачем её скромная песона могла понадобиться такому человеку, да и ещё в компании юриста.
Последний прокашлялся и начал:
— Госпожа Куран, вы ведь знаете, что фонд при компании господина Канаямы является спонсором вашей больницы.
Сакура кивнула. Юрист Хисаги-сан продолжил.
— Мы регулярно проверяем персонал больницы на наличие сомнительной деятельности. И до нас дошли сведения, что во время одного из ваших дежурств из больницы сбежал криминальный авторитет босс Мацумото.
— Да. Полиция уже была здесь. Меня допрашивали, — сказала Сакура.
— Полагаю, они не… — юрист помахал рукой в воздухе, подбирая нужное слово. — Не придали вашему участию больше значимости.
Сакура смотрела на него спокойным, немигающим взглядом, как удав глядит на кролика. Мужчина стушевался, но потом прочистил горло и сказал:
— На вас могут завести уголовное дело по пособничеству криминальному лицу в побеге.
— Он не был под охраной. Он не был под следствием. То, что наша полиция не смогла обеспечить этому ублюдку выходные в прохладной камере или хотя бы достойный конвой — не мои проблемы. Меня угрожали убить, — стальным голосом произнесла Сакура.
— Да, у нас есть свидетельские показания, — юрист просмотрел бумаги. — Но они не являются аргументом для того, чтобы мы отменили служебное расследование.
— Вот как, — Сакура наклонила голову вбок. — Не отменяйте. Расследуйте.
— И что, совсем не страшно? — усмехнулся Канаяма.
— Мне скрывать нечего, — посмотрела на него Сакура. — А ваше представление нуждается в куда более искусных актёрах, способных не поджимать зад от чужого пристального взгляда. Я права, Хисаги-сан?
— Я не понимаю, о каком представлении идёт речь, — возмутился юрист.
— Всё вы понимаете, — вздохнула Сакура.
— Мне говорили, что у вас суровый взгляд матёрого следака. Сразу видно, папочка полицейский, — сказал Канаяма.
— Я думала у глав огромных компаний манеры получше, и они не опускаются до пошлого фамильярничества, — Сакура сохраняла хладнокровие. — К чему весь этот фарс?
— Спонсорство этой больницы — очень важная часть нашей благотворительной кампании. Как вы понимаете, Куран-сан, мы должны быть уверены, что здешние сотрудники не навредят своей репутацией или действиями ни нашей организации, ни пациентам, ни коллегам, — сказал господин юрист.
— Очень благородно и предусмотрительно. Я-то тут при чём? — спросила Сакура.
— Вы весьма враждебно настроены, госпожа, — подал голос Канаяма.
— А вы к другому и не располагаете, держа меня за идиотку, — сказала Сакура, облокотилась на спинку стула и скрестила руки на груди. — Какова истинная цель вашей завуалированной угрозы разрушить мою жизнь?
Она знала, что по сути, разрушать уже нечего. Но свинячий взгляд из-под очков выхолощенного юристишки с пидорским лицом и надменное выражение лица Хозяина рудных гор, побудили её бороться за сохранность и этих крох в целостности.
— Сатору Годжо, — сказал Канаяма.
Юрист хотел его остановить, но лишь безмолвно зашевелил ртом, как рыба на песчаном берегу, когда Иясу произнёс чужое имя. Сакура вскинула брови. Какого чёрта здесь происходит?
— Что «Сатору Годжо»? — спросила она.
— А то вы не понимаете? — усмехнулся Канаяма.
Сакуре он напомнил шакала из тех телевизионных хроник про диких животных. Даром, что псина поганая, всё равно хищник с острыми зубами.
— Нет, не понимаю, — Сакуре вдруг захотелось, чтобы у неё в руках оказалась катана.
Перед глазами сразу появилась картина из старого трэшового японского фильма, где бутафорская кровь лилась рекой, стоило отрезать противнику конечность. Захотелось последовать примеру О-Рэн Ишии из тарантиновского «Убить Билла» и точно так же снести тупую голову, эффектно пробежавшись по столу с мечом в руках.