Страница 23 из 42
На последних её словах Рёмен хмыкнул, кинув насмешливый, полный презрения взгляд. Но Сакура вкрадчиво, спокойным голосом повторила.
— Ваш внук мне ничего не сделает.
Когда они вышли в коридор, Рёмен навис над ней тяжёлой тенью. Хороший приём. Психологически, да и тактически абсолютно верный. Заставляющий противника разом почувствовать своё бессилие, испугаться.
— Ты, я смотрю, совсем не изменилась, — он говорил тихо, вибрирующим, глубоким голосом. — Мозгов как не было, так и нет.
— Что вы хотели от Итадори-сана?
Сакура проигнорировала его выпад, попытку подковырнуть. Не слишком изящную. Сукуна мог нокаутировать и качественнее. Они виделись три или четыре раза за всё время, что доктор Куран наблюдала пациента Итадори Васукэ. И все эти три или четыре раза Сакура была твёрдо убеждена, что общается с чёртовым королём демонов, который заскочил к деду в промежутке между кровавой резнёй и сытным ужином из человечины. Даже чёртовы кайданы[1], которые на выдумку хитры, не давали волю воображению так, как иногда Сукуна умел загнуть в угрозах.
— Мне мелкий паршивец сказал, что дед от этого… от какой-то процедуры архиважной отказывается, продолжать лечение не хочет, если вдруг повторные анализы будут такими же херовыми. Они херовые, кстати?
— Результаты пока не пришли, — ответила Сакура, скрестив руки на груди.
— Да он с таким скоростным лечением скопытится, — сказал Сукуна.
— Не скопытится, — парировала Сакура. — Вы не ответили на мой вопрос.
Именно что парировала. Они как будто поединок начали. Уходить в глухую оборону бессмысленно — Рёмен выковырнет оттуда, будто устрицу из раковины железным когтем. Возмущаться — ещё хуже. Это вызов бросать. Лебезить и заниматься практикой жополизания совсем уж перебор. Сукуна такое любил. Он просто обожал, когда его боялись.
Сукуна усмехнулся, подняв правый уголок рта. У него были клыки. Нет, не причуда богача, сделанная у стоматолога за бешеные деньги. А настоящие, его родные зубы. Словно в утробе матери природа пыталась соткать зверёныша, а не простого мальчишку.
— Я сказал, чтобы он не чудил, выключил свой маразм и согласился на лечение. Из этой шараги, разумеется, я его заберу. Только упираться пусть перестанет.
— И лучшим способом уговорить его на более качественное лечение… вообще на лечение, вы выбрали ругань? Скандал? В его возрасте эмоциональные скачки чреваты, знаете ли. Он не здоровый конь, как вы.
— Ты меня ещё учить будешь? — снова эта кривая улыбка и демонстрация клыков. Рёмен наклонился ниже, почти вплотную к Сакуре, и тихо спросил:
— Ты совсем страх потеряла, женщина?
— Я лечу вашего деда, а не соревнуюсь, у кого хер длиннее, господин Сукуна, — Сакура не отводила взгляда, как бы ей не хотелось.
Сукуна с Юджи были дико похожи. Братья ведь. Тот же цвет волос, те же очень симпатичные черты, только у Сукуны массивнее. Он вообще был больше. Видимо, хорошо сбитая и слепленная мышечная масса была у семейства Итадори штукой преимущественно наследственной. Ещё Рёмен старше Юджи почти на десять лет.
— Я забираю деда отсюда, вы поняли, доктор? — последнее слово он растянул, будто с девочкой из Увеселительного квартала разговаривал.
— Ваше право. Если вы можете обеспечить своему деду более качественное и дорогостоящее лечение, которое даст положительный результат, то я препятствовать не стану, — сказала Сакура.
— Лишь бы побыстрее избавиться, да? От такого проблемного пациента, — Сукуна пытался с неё кожу взглядом содрать, не переставая улыбаться.
— Не судите по себе, — а Сакура не собиралась перед ним пресмыкаться.
— Ты не сильно боишься.
— А вы не сильно пугаете, — тут Сакура, конечно, немного слукавила.
— Так и допиздеться можно, знаешь ли, — сказал Сукуна.
— У меня в приоритете здоровье пациента, а не собственные амбиции. Если вы на пару с Юджи сможете уговорить Итадори-сана продолжить лечение, то я оформлю все нужные документы и все рекомендации пропишу, чтобы даже ваша надменная, забитая лишь мыслями о собственной охуенности головушка это переварить смогла.
— Ты язык-то прикуси, — Рёмен начал выходить из себя. — Я ведь добрым редко бываю. Не испытывай моё терпение.
— Или что? Убьёте? Обеспечите весёлую жизнь? Или мне стоит теперь ходить и оглядываться? — перечислила Сакура буднично. — Или, может, вы пойдёте к главному врачу и разнесёте его кабинет? Устроите скандал с требованиями меня уволить? Если так, то я вас лично до его двери провожу. Потому что попортить кровь нашему главврачу очень хочется. Вы идеально справитесь, страшный и ужасный Рёмен Сукуна.
— Таких баб, как ты, либо придушить хочется, либо выебать, — дыхание у Сукуны было горячим, взгляд острым и внимательным.
— В вашем случае это одно и то же, — сказала Сакура.
Сукуна вдруг отстранился и рассмеялся, запрокинув голову назад. Чем вызвал настороженность у Сакуры.
— Так уж и быть, разочек тебя отпущу, — сказал Сукуна. — Но лишь раз. А старика надо уговорить на лечение в другой клинике, ясно?
— Я не ваша свита «принеси-подай», если вы ещё не заметили, — Сакура подавила желание плюнуть ему в пусть и красивую, но нахальную морду. — Его внуки уговорить не могут, что могу сделать я? Тут только семья поможет. А ещё, желательно, отсутствие попыток задавить авторитетом и угрозами. Устройте его нормально, а потом уже показывайте свой норов. Я уверена, Итадори-сан прекрасно знает, что он у вас крутой.
— Точно выебать или придушить, — пробубнил себе под нос Сукуна. — Ты первая врачиха, кхм… ладно, ты первый доктор, который ведёт его так долго. А мы с ним, если вы не заметили, дорогой сенсей, не очень ладим. Так что…
— Я думала, что для Рёмна Сукуны нет ничего невозможного, — хмыкнула Сакура. — Видимо, есть. Что ж, может, вам двоим действительно не стоит видеться. Во имя здоровья Итадори-сана. И, конечно, во имя сохранения целостности этого здания. Мы с Юджи-куном что-нибудь придумаем.
— Какая заботливая, — яд из уст Сукуны так и сочился. — Что, пацан и тебя уже с потрохами своими щенячьими глазками купил?
— Нет, он мне просто не угрожал, не пытался продавить, соблюдал субординацию, был вежлив, относился как к человеку. Рецепт адекватного взаимодействия с людьми, как видите, весьма прост.
Сукуна снова наклонился к ней так, чтобы их лица в двух-трёх сантиметрах друг от друга находились. Сакуру жаром обдало, словно по венам мужчины вместо крови бежала лава. От него несло, как от раскаленного кузнечного горнила. Сакуре вдруг захотелось зажмуриться, отстраниться. В голове мелькнула мысль, что она перестаралась. Не надо было показывать свои зубы так явно, чтобы не выбили.
— Я ведь тебя сейчас живьём сожрать могу, — сказал Сукуна.
— Подавитесь и сдохните, — не отводила взгляда Сакура.
— Хм. Ну-ну, пташка, ну-ну, — Сукуна выпрямился. — Не хочешь, чтобы в эту богадельню инспекция с проверками бегала, как к себе домой, сделай, как говорят.
— Хорошо, — бесцветно бросила Сакура.
Её порядком утомил этот разговор.
Сукуна прошёл мимо неё, чуть задев плечом и бедром. Сакура не пошатнулась, будто одинокий шест бамбука на ветру, лишь потому, что мужчина не приложил достаточной силы и мотивации в демонстрацию своего превосходства.
— Сукин сын, — тихо выругалась Сакура.
Теперь она была не просто злая, утомлённая и раздражённая. К этому коктейлю добавилось ещё и возбуждение. Тёмное, животное желание. Захотелось вдруг очень грубого секса без нежностей и прелюдий. Сакура чертыхнулась. Нашла, о чём думать сейчас. Сукуна её ментально отымел. Чем не грубо, жёстко и без прелюдий, да ещё с элементами БДСМ в качестве бонуса.
— Дура ты, Сакура, — она устало потёрла глаза.
Сделала глубокий вдох. Медленный выдох. Ещё. И ещё. Силилась отдышаться. У неё дрожали пальцы. Голова гудела.
В кармане халата зазвонил телефон. Она ответила, не глядя:
— Да.
— Ой, — раздался в трубке голос Сатору. — Ты так дышишь. Одно из двух. Либо бежала, либо находишься в весьма компрометирующей позе. Я ставлю на второе.