Бич небесный

– В Техасе привыкнешь есть любое дерьмо, особенно рядом с Эллен Мэй, – проговорил второй мужчина.

– Иди ты к черту, Питер! – горячо отозвалась Эллен Мэй. – Если тебе не нравится настоящая еда, можешь жевать аварийные пакеты «Пурина».

Она взглянула на Алекса.

– Эти могучие охотники меня не ценят. Передай-ка мне пилу для костей, вон она лежит.

Алекс исследовал мясницкие инструменты Эллен Мэй, разложенные на куске сыромятной кожи. Он опознал пилу для костей по ее длинному, молочно-белому неравнозубому краю. Наклонившись, он поднял ее. На керамике виднелись бледные несмываемые кровяные пятна. Клетчатая рукоятка потерлась, но зубья – каждый из которых был, в свою очередь, усеян более мелкими зубчиками – по остроте ничуть не уступали только что разбитому стеклу. Это был отличный инструмент, один из тех, которыми меньше всего хотелось бы получить удар. Алекс сделал пару пробных взмахов в воздухе и был удивлен, увидев, что остальные проворно отпрыгнули в сторону.

– Прошу прощения, – сказал он. – Мегаизящная штука.

Он осторожно взялся за тыльную часть лезвия и протянул пилу Эллен рукоятью вперед.

Эллен нетерпеливо схватила ее и принялась отпиливать оленьи ноги в коленных суставах. На все четыре ноги ушла ровно минута. Вторая женщина аккуратно сложила отпиленные конечности поодаль.

– Знаешь, с первого взгляда ты не особо похож на Джейн, но я начинаю улавливать сходство, – сказал ему Питер.

– Может быть, – откликнулся Алекс. – А ты тот самый Питер, который занимается здесь телефонами?

– Тот самый, – подтвердил Питер, польщенный. – Питер Виерлинг. Я взламываю вышки. Спутники, сотовое покрытие, радиосвязь – это все моя епархия.

– Здорово. Нам стоило бы попробовать поработать вместе.

Питер взглянул на него с таким откровенным презрением, что Алекс был обескуражен.

– Ну, не прямо сейчас, – поправился он. – После ленча или еще когда-нибудь. Никакой спешки нет.

– Да, парень, судя по твоему виду, ленч тебе действительно нужен, – заметил Рик-программист. – Тебе стоило бы нарастить немного мяса на костях. У меня здесь есть для тебя специальное угощение – бэмбина печенка, можешь ее съесть.

Он похлопал но своему рюкзаку.

– Круто, – отозвался Алекс. – У Бэмби отличные мускулы, есть что пожевать… А из вас никто никогда не пробовал человеческое мясо?

– Что? – переспросил Питер.

– Я пробовал человеческое мясо последний раз, когда был в Матаморос, – сказал Алекс. – Это теперь вроде как модно.

– Ты что, имеешь в виду каннибализм? – выпучив глаза, спросил Рик.

Алекс заколебался. Он не ожидал такой сильной реакции.

– Это была не моя идея… Просто как-то само собой возникло, когда мы ели.

– Я слышала про такие вещи, – медленно проговорила Эллен Мэй. – Это пришло от «Сантерии».[24]

– То есть это не значит, что тебе приносят большой бифштекс из человечины, – нерешительно сказал Алекс. – Оно подается такой маленькой кучкой нарезанных кубиков. На серебряном блюде. Как фондю. Есть его сырым не стоит, потому что – ну, сами понимаете, риск подцепить инфекцию… Поэтому каждый сам готовит его себе на такой маленькой вилочке.

Повисло долгое молчание. Женщины даже прекратили свою методичную работу по снятию шкуры.

– И какой у него вкус? – спросил наконец Рик.

– Да ничего особенного, тем более когда ты сам его готовишь, – ответил Алекс. – Все окунают кусочки в горшочек с кипящим маслом, а потом вынимают и остужают на таких специальных маленьких подставочках для вилок. А потом мы их ели, по очереди, и все при этом держались очень торжественно.

– Кто-нибудь читал какие-нибудь молитвы? – спросила вторая женщина.

– Ну, я не стал бы называть это молитвами… Когда-то это, наверное, действительно было что-то вроде «Сантерии», но теперь это скорее просто такая традиция среди наркоторговцев. Многие из этих парней после легализации занялись торговлей органами и всякими такими делами, так что у них остается много… ну, знаете…

– Лишних частей? – подсказал Питер.

– Парень попросту парит нам мозги, – заключил Рик. Алекс промолчал. Его хозяева в Матаморос сказали ему, что это мясо человеческое, но они не предъявляли ему свежеободранных костей или каких-нибудь других доказательств, так что это с таким же успехом мог быть и кролик. В любом случае, он не видел особой разницы, пока ты думаешь, что ешь человеческое мясо…

– Это просто такой обычай на границе, – произнес он наконец. – Una cosa de la frontera.

– Ты что, действительно водишься с наркоторговцами? – спросил Рик.

– До наркотиков мне нет никакого дела, – сказал Алекс. – Просто я постоянно нуждаюсь в медикаментах.

Все четверо разразились хохотом. По какой-то причине этот центральный факт его жизни показался им очень забавным. Алекс тут же заключил, что имеет дело с умственно неполноценными отморозками и должен внести соответствующие поправки в свое поведение.

– Расскажи нашему другу Алексу про специальный тур нашего лагеря, – предложил Рик.

– Ах да, – сказал Питер. – Понимаешь, Алекс, у нас бывает куча посетителей. Особенно на пике сезона ураганов, весной. И вот мы обнаружили, что самый простой способ получить хорошее представление о том, что делает бригада, – это пролететь над лагерем на ультралайте.

– На самолете, – уточнил Алекс.

Он взглянул на Эллен и вторую, более низкорослую женщину, чьего имени он до сих пор не выяснил. Обе женщины с преувеличенным усердием занимались отделением от туши левого плеча.

– Вот именно. У нас два ультралайта, оба пилотируются людьми. Плюс еще три парафолевых парашюта с двигателем, но это уже для экспертов. Ты как, заинтересовался?

– Я никогда этого не пробовал, – признался Алекс.

– У ультралайтов собственный механизм навигации, – сказал Рик. – Совсем как в машине! Только здесь еще безопаснее, потому что в воздухе нет движения и плохих дорог. Тебе не придется даже пальцем пошевелить.

– А он действительно быстро летает? – спросил Алекс.

– Нет-нет, совсем нет.

– А как насчет высоты? Он может взлететь по-настоящему высоко?

– Да нет, особенно высоко он тебя поднимать тоже не будет…

– Тогда мне это не кажется особенно интересным, – сказал Алекс.

Он показал на тушу.

– А что здесь за странное обесцвеченное пятно на лопатке? Или так всегда бывает?

– Ну ладно, – сдался Рик. – Он, конечно, может взлететь очень даже высоко, черт возьми, но тогда тебе придется взять с собой кислород.

– Что? У вас, ребята, есть кислород? – спросил Алекс. Питер с Риком обменялись взглядами.

– Конечно.

– А можно я забью на тур и просто возьму у вас немного кислорода?

– Ты подожди, пока увидишь эту машину, – уклонился от ответа Питер. – Как только ты ее увидишь, тебе сразу же захочется полетать!

Вслед за ними Алекс прошел через лагерь, осторожно ступая по предательской почве. Время от времени он поднимал глаза от подвергающихся непрестанной опасности ног и бросал любопытные взгляды на лагерь. То, что он увидел, произвело на него не лучшее впечатление. Во всем этом месте царила какая-то монашеская атмосфера, какая-то военная суровость. Над лагерем доминировали четыре скелетоподобные вышки с микроволновыми тарелками, пучками щетинящихся антенн, кабелями в руку толщиной и вращающимися чашками анемометров. Три вместительных грязных автобуса были припаркованы бок о бок под плоским бумажным навесом от солнца, рядом с тремя роботопедами. К трактору, снабженному бульдозерным скребком и винтовым буром, было подсоединено несколько высоких установок для дистилляции воды, из которых капало в пластмассовый резервуар с краном сбоку.

Все трое остановились перед занавешенным входом еще одной юрты. По обе стороны от входа располагались две чудовищные лебедки с тонкими плетеными кабелями на механических барабанах.

Вслед за своими провожатыми Алекс вошел внутрь, откинув толстую занавеску, служившую дверью. Материалом для юрт служила простеганная бумага, натянутая на складной каркас из перекрещивающихся деревянных планок, покрытых лаком. Ромбовидные концы этих планок аккуратно и крепко стягивались вместе, а восемь из них, изогнутые в большое кольцо, формировали круглую стену юрты. Шестнадцать тонких изогнутых шестов из лакированного бамбука шли от концов планок вверх, к центральному кольцу, поддерживавшему белый бумажный верх купола.

24

Sаntеrа (исп.) – святость, ханжество; в данном случае название религиозной организации.