Бич небесный

Спохватившись, она протянула и Алексу очень непрочный на вид пластиковый браслет с дешевыми часами, из которых торчал совершенно бесполезный ряд маленьких оранжевых кнопок неизвестного назначения.

– Тебе надо будет постоянно носить это, чтобы ты мог входить и выходить из лагеря, – пояснила она.

– Понял. – отозвался Алекс.

Машина Хуаниты сквозь последнюю полоску редкой травы вкатилась на вершину холма, проехав между двумя столбами электронного периметра.

– Что у нас на повестке? – поинтересовался Алекс.

– Мне сейчас надо будет пойти поговорить с Джерри. Насчет тебя.

– О, великолепно! Давай мы с тобой оба пойдем и поболтаем с доктором Джерри.

Хуанита бросила на него взгляд, полный раздраженного изумления.

– Забудь об этом! Мне еще надо будет сперва хорошенько продумать все это, понять, каким образом представить ему ситуацию… Слушай, видишь вон тех людей, там, возле кухонной юрты?

– Возле чего?

– Возле вон той большой круглой палатки. У них треножник со шкивом наверху.

– Да, и что?

– Иди туда и веди себя с ними хорошо. Я подойду забрать тебя попозже, когда все утрясу.

Хуанита распахнула дверцу машины, выпрыгнула наружу и рысцой припустила к центру лагеря.

– Но у меня же нет обуви! – заорал Алекс ей вслед, однако ветер отнес его слова в сторону, и Хуанита не обернулась.

Алекс посидел, обдумывая свое положение.

– Эй, машина, – позвал он наконец. – «Чарли»!

– Да, сэр? – отозвался автомобиль.

– Ты можешь подвезти меня вон к той группе людей?

– Я не понимаю, что вы подразумеваете под термином «группа людей».

– Я подразумеваю двадцать метров… э-э… к северо-западу отсюда. Ты можешь проехать это расстояние? Медленно?

– Да, сэр, я могу произвести это действие, но не по вашей команде. Я могу следовать распоряжениям только тех пассажиров, у которых имеется код допуска.

– Понятно, – протянул Алекс. – Да, она была права насчет твоего интерфейса, парень. Ты ни к черту не годишься.

Алекс обыскал машину, перегибаясь на своем сиденье в разные стороны, но не нашел ничего, что даже отдаленно напоминало бы обувь. Потом его взгляд упал на сотовый телефон, вделанный в приборную панель. Он поднял трубку, поколебался, держа палец на цифре «1», и наконец набрал вместо нее «4».

Ему ответил женский голос.

– Кэрол слушает.

– Привет, Кэрол. Ты из бригады?

– Ну, – ответила трубка. – А тебе что с того?

– Ты в настоящее время не находишься в лагере на вершине холма, где-то неподалеку от двести восьмого шоссе в Западном Техасе?

– Точно! Я здесь, – она засмеялась.

– А тебя случайно нет среди людей, которые пытаются взгромоздить на треножник что-то вроде трупа животного?

– Нет, парень, я в гаражной юрте, чиню корпус раздолбанной машины дорожной службы, но я знаю тех людей, о которых ты говоришь, если это тебе чем-то поможет.

– Ты не могла бы попросить кого-нибудь из них принести мне пару ботинок? Восьмого размера?

– А кто ты такой, черт побери?

– Меня зовут Алехандро Унгер, я только что из Мексики, и мне нужна какая-нибудь обувь, чтобы я мог выйти из этой машины.

Кэрол помолчала.

– Подожди секундочку, Алекс, – проговорила она и дала отбой.

Алекс уселся поудобнее на своем сиденье. Какое-то время посидев просто так, он снова потянулся к телефону и набрал номер informaciуn[22] в Матаморос. Он запросил текущий псевдоним одного из своих наиболее частых партнеров и без труда связался с ним. Впрочем, ему пришлось поспешно повесить трубку посреди завязавшегося разговора, поскольку к машине приблизилась какая-то женщина.

Это была негритянка, с короткими черными, заплетенными проволокой, косичками. Судя по широкому обветренному веселому лицу, ей было около тридцати пяти лет. На ней красовался бумажный комбинезон беженца, который кто-то пропустил через цветной принтер, достигнув поразительных результатов.

Через открытую дверцу машины незнакомка протянула Алексу пару сандалий. Они представляли собой плоские подошвы из толстого темно-зеленого винила с широкими полосами белой эластичной материи, явно только что приклеенными поперек передней части.

– Что это? – спросил Алекс. – Похоже на тапочки для душа.

Женщина рассмеялась.

– Ну, душ тебе бы не повредил, паренек! Надень их.

Алекс кинул импровизированные сандалии на землю и сунул в них ноги. Сандалии были на два размера больше, чем надо, но более или менее соответствовали величине его ступней и, самое главное, не собирались сваливаться.

– Неплохая работа за две минуты, Кэрол.

– Спасибо, приятель! Учитывая, что вы с твоей сестричкой оба богаче самого Господа, можешь, не стесняясь, отстегнуть мне пару тысяч долларов.

Кэрол скептически оглядела его.

– Да, малыш, ты в точности такой, как говорила Джейн, и даже еще почище!

Алекс не стал комментировать это замечание.

– Хуанита сказала, что я должен оставаться с теми людьми вон там, пока она не вернется.

– Тогда тебе лучше так и поступить, дружок… Только сделай им одолжение, держись от них с подветренной стороны.

Кэрол повернулась и шагнула прочь от машины.

– И еще: не лезь больше в наши телефоны, хорошо? Питер обычно очень нервничает, когда новички пользуются нашими телефонами.

– Рад был познакомиться, – сказал Алекс. Кэрол, уходя, махнула ему на прощанье рукой. Алекс распростился с машиной и осторожно ступил на землю Западного Техаса. Узколистая трава прерии выглядела неопасной, но кроме нее скудную, засыпанную щебнем почву усеивали самые разнообразные мелкие сорняки – пугающего вида, с проволочно-жесткими стеблями, сплошь покрытые шипами, цепкими усиками и ядовитыми колючками, вызывающими сыпь.

Мелкими осторожными шажками Алекс приблизился к группе возле треножника.

Людей было четверо: двое мужчин в охотничьих куртках с длинными рукавами и две суровые женщины в заляпанных кровью бумажных комбинезонах и охотничьих ботинках. Один из мужчин был в очках, и за его спиной висела электрическая винтовка. Все они носили браслеты-пропуски. Перед ними висел труп оленя-самца с бархатными рогами, привязанный за шею к блоку на перекрестье трех длинных вигвамных шестов.

– їQuй pasa?[23] – спросил Алекс.

– Да вот Бэмби разделываем, – хмыкнул второй мужчина, потуже закрепляя конец веревки, идущей от блока.

Внутренности животного были уже вырезаны – видимо, охотники выбросили их где-то по дороге. Алекс принялся разглядывать покачивающуюся на блоке тощую выпотрошенную тушу.

Та женщина, что была повыше, вытащила длинный охотничий нож – керамический, матово-белого цвета – и приступила к работе. Поочередно придерживая одной рукой болтающиеся задние ноги оленя, она вырезала из-под коленных суставов мясистые, дурно пахнущие железы. Отбросив их в сторону, она обтерла и спрятала в чехол охотничий нож, достав вместо него другой, меньшего размера, длиной с ее большой палец.

Мужчина с винтовкой окинул Алекса безразличным взглядом.

– Недавно в лагере?

– Угу. Меня зовут Алекс. Я брат Хуаниты.

– Кто такая Хуанита? – спросил стрелок. Второй мужчина молча ткнул большим пальцем в сторону центральной юрты лагеря.

– А-а, – догадался стрелок. – Ты имеешь в виду Джейни?

– Ты должен извинить Рика, – произнесла высокая женщина. – Рик у нас программист.

Она быстро сделала неглубокий разрез вокруг шеи животного, провела ножом прямо вниз от горла до грудной клетки и затем под прямыми углами – до конца каждой из передних ног. Ее движения были очень ловкими. Вдвоем женщины принялись методично срезать шкуру, обнажая блестящее мясо.

Алекс потряс один из шестов треножника. Тот оказался очень крепким. Его бамбуковая поверхность была покрыта современным, недавно разработанным, лаком.

– Вы собираетесь потом есть это? Я, кажется, еще ни разу в жизни не пробовал мяса дикого животного.

22

Службы информации (исп.).

23

Что здесь происходит? (исп.)