Страница 2 из 4
Вот старый кирпичный дом Флетчеров, что стоит на самом краю деревни. Про такие строения, в которых жили еще предки вплоть до седьмого колена, так и хотелось сказать – «вечные». Хотя и выцветшая черепица, выглядывающая из-под снега на коньке крыши, выдавала лета, в целом дом сохранился очень даже хорошо.
Следом за ним огороженный свежевыкрашенным деревянным забором дом сестер Беитрис и Айли Фаркухэр, которые, помнится, часто задирали ее в школе.
«Интересно, они все еще тут? – невольно подумалось Кайл.
– Нет, не интересно».
Тишину, повисшую кругом, временами прерывала подвывающая метель. Окна, под которыми проходила девушка, светились теплыми, оранжевыми квадратиками. В этот холодный мартовский день все сидели по домам. На улицах было пустынно и немноголюдно. Лишь трое резвых мальчишек лет десяти перебежали ей дорогу, да один сутуловатый мужчина прошел мимо, укутавшись в теплый тулуп по самый нос.
Оно было и к лучшему, – рассудила Кайл. Ей совсем не хотелось встретить давних знакомых. Она была твердо уверена в том, что стоит только попасться к кому-нибудь из них на глаза… И не успеют сгуститься сумерки, как в каждом доме деревни будут порицать вернувшуюся блудную дочь.
Девушка дошла до перекрестка двух единственных улиц, где располагались, в основном, промышленные здания. Слева находилось почтовое отделение, представляющее собой еще и небольшую лавку с открытками, сладостями и газировкой. За почтой стоял паб Маккензи, который по местной традиции в пятницу вечером всегда был забит людьми. А через дорогу все по той же левой стороне была кондитерская «Беннет». Сколько Кайл себя помнила, круглые пирожки и ежевичные кексы хозяйки Мойры Беннет всегда пользовались популярностью в деревне. Девушка повернула голову направо и заметила большое каменное двухэтажное здание, в котором тотчас узнала «Старую мельницу» – гостиницу, в которой останавливались редкие туристы. Обновленная, она выглядела гораздо более привлекательной и благопристойной, нежели была, когда Кайл покидала эти края. Над входом висела новая вывеска с аккуратно выжженными буквами, заменены ставни, крыльцо и входная дверь.
«Таки пошли дела у чужеугодника», – хмыкнула она про себя.
К хозяину «Мельницы» Кайл еще с детства была расположена не совсем доброжелательно. Среди деревенских он слыл подхалимом или, как говорили старики, «любил поскакать на задних лапках, полебезить да полакействовать перед чужаками». Нет, в Форте Эррол хорошо относились к туристам (редким исключением являлись англичане). Но тепло принимали лишь по той исключительной причине, что они с интересом внимали рассказам об удивительном прошлом этого поселения. Однако, по мнению тщеславных односельчан, Мюррей Стин не разделял их любовь к восхвалениям истории и культуры, а занимался прямо противоположным. Он все расспрашивал приезжих путешественников, откуда те родом, как там живут, чем увлекаются, и сердечно обещал каждому приехать погостить. Такое поведение не укладывалось в рамки здешних приличий. И хотя сейчас девушка и сама уже не могла никоим образом причислить себя к жителям Форта Эррол, но разделяла всеобщую нелюбовь к так называемому «чужеугоднику». Но у нее на то были свои личные, совсем отличающиеся причины, и ими она ни с кем не желала делиться.
Тем не менее, она вовсе не спешила к отцу и свернула в сторону гостиницы, дабы зайти согреться горячим напитком. Подсознательно, конечно же, понимала, что всего лишь тянет время. Оправданием служила незадачливая погода. Хотя снег на самом-то деле шел довольно слабо и вот-вот должен был прекратиться. В кондитерскую не зашла, потому что помнила о завсегдатаях кафе – старых деревенских сплетницах, подругах Мойры. Уж им-то на глаза она точно не хотела попасться.
Приложив некоторые усилия, чтобы поднять багаж на крыльцо, Кайл зашла в «Старую мельницу», задев головой колокольчик. Она притулила чемоданчик о дощатую стену, передернула плечиками и скрестила руки, пытаясь отогреться.
На первом этаже располагалась небольшая столовая. Сразу напротив входной двери деревянная барная стойка, а немного левее – лестница на второй этаж. Все здесь выглядело таким старым-престарым и подчеркнуто благородным. Стоял особый приятный аромат, кажется, пахло пряностями и эфирным маслом мускатного ореха. Кайл было не по душе георгианское направление в дизайне, даже в самой Англии, в которой был распространен этот чопорный стиль, она более предпочитала новшества и удобства современного интерьера. Но что-то зацепило ее здесь, и она невольно залюбовалась.
– Нравится? – спросил кто-то по-английски.
Голос раздался словно из ниоткуда, так внезапно, что заставил девушку вздрогнуть. Она повернула голову вправо и заметила, что за самым дальним столиком сидел темноволосый парень с журналом в руках.
– Викторианский стиль, классика, – вновь отозвался из угла.
После этого он встал с места, представ в полный рост – в сером брючном костюме и грубых сапогах. Кайл почти скривилась от такого до невозможности нелепого сочетания. Все еще не выпуская газету из рук, он энергичной походкой прошагал несколько метров, отделявших их друг от друга. Затем улыбнулся одними губами и протянул массивную ладонь.
– Можете звать меня Ирвином. Рад знакомству.
Кайл немного оторопела от такого беспардонного нарушения покоя и личного пространства. Даже про себя сочла за нахальство и развязность. Она некоторое время испытующе смотрела на брюнета, будто желая привести в смятение. Но он ответил ей смелым и одновременно с этим расслабленным и спокойным взглядом ясных серо-карих глаз. И тогда девушка произнесла негромкое, но четкое «Кайл». Однако руку, повисшую в воздухе, жать не стала. Вместо этого демонстративно отвернулась, показывая равнодушие к происходящему всем своим видом, и продолжила безучастно рассматривать ажурную резьбу, обрамлявшую столешницу. Парень же безо всякого смущения отвел ладонь в сторону и вновь обратился к девушке как ни в чем не бывало.
– Хотите, расскажу поподробнее? – он не встретил ни одобрения, ни несогласия и продолжил: – Эта винтажная люстра привезена прямиком из Англии. Один близкий знакомый хозяина сделал ему такой щедрый подарок. А столы и стулья выполнены на заказ лондонскими мастерами. Вам холодно? – спросил Ирвин, заметив, как она обнимает себя за плечи. – Можем пройти к камину, чего топтаться на пороге?
Он плавным движением руки пригласил ее пройти дальше. Кайл еле заметно кивнула и прошла за ним.
– Камин – это мой любимый атрибут в интерьере. Да, без камина никакой дом домом не назовешь. – Девушка мысленно не согласилась, но промолчала, сочтя столь разговорчивого парня чудаковатым. А тот все трещал без умолку. – Именно камин вселяет жизнь. Без него все здесь было бы мертвым и совсем не таким уютным. Отделка, кстати говоря, выполнена из черного дерева и самшита. Это материал, из которого изготавливают скрипки.
Он вновь участливо заглянул собеседнице в глаза. Кайл вовсе не горела желанием поддерживать разговор, но ее новый знакомый обладал некоторыми задатками красноречия и еще разбирался в том, о чем говорил. Его хотелось слушать.
– И все же… – Она прошла мимо камина и прикоснулась к монолитному книжному шкафу, стоящему подле. – Больше внимания привлекает это.
– Заперто на ключ. Там коллекция из некоторых раритетных книг, – произнес Ирвин с полуулыбкой. – Шкаф, кстати, тоже делался на заказ. Из красного дерева.
– Весьма неплохо для глуши вроде этой, – безэмоционально и претенциозно подытожила девушка, ничем не выдавая своей заинтересованности.
– А вы полагаете, что тишина и уединение с природой должны служить недостатками? – тон немного насмешливый, но совсем не злобный.
Кайл несколько прищурила глаза, но ничего не ответила. Только вот интерес теперь сменился раздражением. Такие самонадеянные и болтливые молодые люди часто раздражали ее с первых минут разговора, хотя и в гораздо меньшей степени, чем неотесанные и грубые мужики горной Шотландии. Несмотря на странный прикид, этот парень вряд ли имел какое-либо отношение к последним, так как говорил грамотно, на английском языке без акцента. И все же действовал на нервы.