Страница 25 из 42
— Я голоден, — объявляет Джавир, садясь на другой стороне поляны. Зарикс поправляет нашу одежду под одеялом, на его лице такое разочарование, что я не могу удержаться от смеха.
— Позже, — обещаю я ему, дрожа, когда выкатываюсь из нашего теплого гнездышка, хватаю костыли и поднимаюсь на ноги.
***
— Он… исчез, — бормочу я.
Мы ехали несколько часов, и теперь вой Джавира эхом разносится по лесу, когда он спрыгивает с мишуа.
Мы все смотрим на пустое место, где раньше был его дом.
Ничего не осталось.
— Вуальди, — рычит Зарикс позади меня, дрожа от напряжения. — Я все еще чувствую их запах.
Он спрыгивает на землю и помогает мне слезть с Рекси, протягивая костыли.
Джавир падает на колени.
— Мама?
Его голос звучит тихо, и я сглатываю комок в горле.
— Зачем им это делать? — спрашиваю я.
Зарикс пристально смотрит на черные обломки жизней Сониса и Джавира.
— Было известно, что Джавир и его мать находятся под защитой браксийцев. Под моей защитой. Это послание.
— Ты думаешь… — я не успеваю закончить фразу, как Джавир издает тихий, прерывистый звук. Остальные воины спешиваются, рычание срывается с их губ, когда они видят это.
— Я не знаю, — тихо говорит Зарикс. — Если бы они забрали его мать, то оставили бы какой-нибудь знак.
Я сглатываю желчь.
— Какой-то знак, — как ее голова. Возможно, сожжение ее дома дотла было знаком, но что я знаю?
Джавир встает и, не глядя ни на кого из нас, бежит в лес.
— Черт, — бормочу я.
Зарикс делает движение, чтобы пойти за ним, но я хватаю его за локоть.
— Позволь мне… — он колеблется, и я вздыхаю. — Он боготворит тебя, Зарикс. Он не захочет, чтобы ты видел, как он разваливается на части.
Зарикс некоторое время смотрит Джавиру вслед, а потом наконец кивает. Я медленно иду вслед за Джавиром, давая ему несколько минут побыть одному.
Я нахожу его распростертым на земле, прижатым к дереву. Слезы катятся по его лицу, когда он смотрит в лес, и я бросаю костыли и сажусь рядом.
Иногда я забываю, что Джавир всего лишь ребенок. И прямо сейчас он ребенок, которому нужна мать.
Мне все еще нужна моя, хотя мне уже двадцать семь.
Я обнимаю его, и он поворачивается, утыкаясь лицом мне в грудь, когда рыдание вырывается из его тела.
— Все будет хорошо, — шепчу я, убирая его темные волосы с посиневшего лица. Я укачиваю его, позволяя выплакаться, и мы проводим долгие минуты на лесной подстилке, прислонившись к белому, как кость, дереву.
Наконец он отстраняется от меня, его взгляд пуст.
— Я убью их всех, — говорит он.
— Джавир, послушай меня. Я сказала, послушай. — Я трясу его за плечи, пока он не сосредотачивается на моем лице. — Мы не знаем, что с ней случилось. Твоя мама когда-нибудь выходит из дома? Может, она пошла прогуляться. Она могла встретить знакомую. Не похорони её, когда она может быть где-то там, так же беспокоясь о тебе.
Он шмыгает носом, вытирая лицо тыльной стороной ладони.
— Если они убили ее, это все моя вина, — выпаливает он. — Мне не следовало уходить.
Звучит глубокий голос Зарикса, и я поворачиваю голову.
— Если бы ты остался, то мог бы быть в хижине, — говорит он. Зарикс присаживается на корточки рядом с нами, его пристальный взгляд напряжен. — Я помогу тебе выяснить, что случилось, — говорит он, и Джавир кивает, вытирая с лица последние слезы.
Он откашливается, явно смущенный, и встает на ноги.
— А потом мы заставим их заплатить.
Зарикс кивает, встает и помогает мне подняться.
— Обещаю. Мы заставим их заплатить.
Выражение лица Джавира все еще удрученное, и Зарикс заключает его в яростные объятия. Мое сердце тает при виде этого зрелища, и я вытираю слезы со щек, прежде чем взять костыли.
Зарикс отстраняется и вытирает слезу с лица Джавира. Щеки Джавира приобретают более темный оттенок синего, и Зарикс хмурится.
— Плакать — это нормально, — говорит он. — А теперь пойдем.
Мы торжественной процессией возвращаемся и водружаемся на нашу мишуа. Остальные воины молчат в течение следующих нескольких часов, пока Зарикс не напрягается позади меня.
— Вуальди, — тихо шипит он, глядя на Тазо. Зарикс кивает и спрыгивает с мишуа, глядя на меня.
— Оставайся здесь.
Я киваю, и Тазо делает знак Перику, который спешивается, двигаясь вместе с Зариксом.
Ветка хрустит под ногой Перика, и он морщится, когда Зарикс поворачивает голову, посылая ему ледяной взгляд.
Мы все напряжены, и Джавир смотрит на меня широко раскрытыми глазами, пока мы ждем их возвращения.
Мгновение спустя мой рот приоткрывается, когда появляется Зарикс, его огромная рука плотно обхватывает шею сопротивляющегося вуальди. Светло-желтая кожа вуальди потемнела на его лице, когда он борется за воздух, и глаза Джавира светятся диким удовольствием, когда Зарикс подтаскивает вуальди поближе к нам.
Остальные воины спрыгивают со своих мишуа и быстро затыкают рот вуальди кляпом и привязывают его к мишуа Перика. Затем Зарикс забирается на нашу мишуа, обнимает меня за талию и крепко держит, жестикулируя остальным, и мы двигаемся.
Мы не теряем времени даром.
Я открываю рот, все еще ошеломленная, когда Рекси ускоряет шаг.
— Что…
— Ш-ш-ш, — шепчет Зарикс мне на ухо. — К этому времени вуальди уже будут знать, что одного из них похитили. Мы должны действовать быстро.
Я киваю, и мы едем, кажется, несколько часов, пока Зарикс и остальные не убедятся, что за нами не следят. Затем мы находим небольшую поляну и спешиваемся, и я наблюдаю, как Тазо стаскивает вуальди с мишуа, позволяя ему упасть на землю.
Потом они вынимают у него кляп. Зарикс вытаскивает нож, держа его перед лицом вуальди.
— Давай, кричи, — говорит он, поднимая нож так, чтобы солнце отражалось от острого лезвия.
Вуальди поджимает губы, но ничего не говорит, и Перик отводит взгляд, как будто ему невыносимо смотреть.
Я хмурюсь, но мое внимание сразу же возвращается к вуальди, когда Зарикс начинает его допрашивать.
— Кто сжег хижину?
— Какую хижину?
Зарикс проводит ножом по желтой шее вуальди, и мой желудок сжимается, когда появляется кровь.
— Стая Киллиса, — говорит вуальди. — Он сказал, что это было возмездие за то, что ты уничтожил стаю Гито.
Джавир делает шаг вперед.
— Эта стая убила моего отца.
Зарикс хмуро смотрит через плечо на Джавира, но вуальди, кажется, нервничает еще больше, когда смотрит на Джавира, хотя его губы сжаты в тонкую линию.
— Где моя мать? — требует Джавир, и Зарикс вздыхает, но бьет вуальди по лицу, когда тот молчит.
— Отвечай ему.
— Я не знаю. Криниров там не было, — выплевывает вуальди, и Джавир отворачивается, его лицо расслабляется от облегчения.
Зарикс сказал мне, что раса Джавира называются кринирами, что означает, что мама Джавира в безопасности.
— Женщины, — говорит Зарикс, указывая на меня. — Как и она. Где они?
Вуальди ничего не говорит, и мне приходится отвернуться, когда Зарикс снова режет его. Крик вуальди быстро обрывается.
Я поворачиваюсь, стараясь не обращать внимания на кровь, стекающую по лицу Вуальди.
— Малуфик, — выдыхает он, когда Зарикс убирает руку. — Они в Малуфике, пока Киллис ищет для них покупателей.
Я стискиваю зубы так сильно, что боюсь, как бы они не треснули, и всякое сочувствие к избитому и истекающему кровью вуальди мгновенно исчезает.
Вуальди — это бедствие на этой планете. Они похищают женщин и продают их. Они сжигают дома людей дотла. Они планируют напасть на браксийские племена.
О, и они едят людей.
— Расскажи мне все о нападении на племя Текара, — просит Зарикс, и вуальди замолкает.
Тазо издает тихий смешок.
— Правильно, — говорит он. — Мы знаем все о ваших планах. Скажи нам то, что мы хотим знать, и мы тебя отпустим.