Страница 22 из 45
Мария вздрогнула.
- А кто эта лысая?
В гостиной послышались шаги, и Зарина поджала губы, показывая знаками, что потом расскажет. На кухню заглянула Анастасия, стрельнув глазами в Зарину.
- Вы не забыли, что рабочий день ещё только начался? Личные разговоры сейчас – это саботаж. Мария, нужно промыть батарею.
Мария с готовностью пошла за ней.
…
Возле кабинета Арсения внизу стены висела батарея, неприглядно выделяющаяся на общем фоне наглой роскоши. Батарея была чугунная. Крепкая, конечно же, надёжная, но старая. Её функция была определена как «запасной вариант», и сейчас её нужно было просто привести в человеческий вид.
Мария, надев перчатки, принялась драить её мыльной водой. Хлорку Арсений брать запретил. (И правильно! Здесь столько немощных, дышащих на ладан, так что ни в коем случае не допускать аллергии, не говоря уж об отравлении).
Из кабинета доносились голоса. И было понятно, что разговор идёт о Мавре. Скрипучий женский голос взывал к разуму.
- Вы поймите, это недоразумение! – умоляюще скрипела женщина за дверью – Мамочка чудный, добрый человек. Они никогда, никого не обижала. Ничего мы не скрываем! Ни в каком психоневрологическом интернате мамочка не жила. И медицинская карта настоящая!
Послышалась возня, и уверенный металлический голос Лоры Арсеньевны твёрдо заявил, что запрос сделан, и госпожа Мавра лечилась в психоневрологическом интернате номер семь, более того, её содержали в палате для буйных. Было слышно, как женщина пыталась протестовать, уверяя, что всё это наглая ложь и наговор, и как спокойно и размеренно ставил её на место Арсений. Он парировал фактами. «Даже группа крови в карте не та указана!» А они, сотрудники хосписа, уже провели забор крови, и анализ вот здесь, на столе, и проверить можно запросто. Как же карта не поддельная? Арсений также заметил, что нужно, вообще-то, обратиться в полицию, чтобы уточнить, какие и когда находили трупы задушенных, зарезанных, а убийцу не нашли, и что есть тут одна на примете, маньячка, которая вполне могла безобразничать кидаться на людей. Женщина возмущённо заскрипела, что это всё козни интернатского психиатра, что это он невзлюбил её мамочку и теперь наговаривает. Потом она сбавила тон и принялась униженно просить оставить госпожу Мавру в хосписе, чтобы она последние свои денёчки прожила в хороших условиях. «Здесь так красиво. И кормят, как в ресторане!»
Мария усмехнулась про себя: «Почему бы тебе, голубушка, не оставить её у себя дома, если она такая безобидная?» Она помнила, что эта милашка делала с Татьяной. А та тоже в теле и завалить её крайне трудно. Мария была полностью согласна с Арсением, который не отступал ни на шаг, а мог бы уступить, ведь это его бизнес, и каждый постоялец здесь на весь золота, а он печётся о персонале. И Мария невольно прониклась к нему уважением, которое раньше представляло собой смесь интереса и, чего греха таить, вожделения.
Вдруг дверь отворилась и из кабинет вылетела высоченная дама в смешной детской панаме в крупный горох. «Яблоко от яблони», - подумала непроизвольно Мария.
За ней неспешно по-аристократически прямо вышел Арсений, а потом в дверях показались Лора с Анатолием. Они смотрели вслед Мавриной дочки и улыбались.
Мария тоже улыбнулась. А что? Смешно.
…
Татьяна уехала. Арсений не удерживал её, заплатил за отработанные дни. Было понятно, что после такого стресса оставаться тут не стоит. Хотя Зарина пыталась вразумлять, убеждая, что маньячку дочь забрала и что бояться больше некого. Татьяна никого не слушала, вызвала такси и, помахав всем рукой, скрылась за поворотом.
Провожали её Арсений и Мария. Они стояли за воротами и вели красивую светскую беседу. Марии не хотелось возвращаться в дом, и она всячески тянула время. Арсений чувствовал это, ему нравилось говорить ни о чём, и день наполнялся каким-то особым смыслом.
- Хотите кофе? – неожиданно спросил он.
Но идиллию прервали.
- Вот вы где!
За ворота выбежала Анастасия. Ей не понравилась увиденная сцена, и бросалось в глаза, что своё неудовольствие она не собирается скрывать.
- Мария! Почему вы здесь, а не с постояльцами?
Арсений счёл нужным вмешаться:
- Я руководитель. Я решаю. Она здесь, потому что я разрешил.
Анастасия уж задохнулась от такой дерзости.
- Ах, вот как! – прошипела она. – Щепкин там умирает, а она здесь. Потому что главный врач разрешил!
Арсений переменился в лице и стремглав бросился в хоспис. Мария побежала за ним.
Ей никогда не приходилось видеть, как умирает человек. Но это был хоспис, и самой судьбой было предначертано сталкиваться со смертью нос к носу.
Иван Щепкин лежал на кровати и уже бился в агонии. В голове у него стояла Лена, какое-никакое, а медицинское образование у неё было, что-то она неуклюже пыталась делать.
Когда забежал Арсений, он первым делом рывком сбросил одеяло. Ноги Щепкина посинели.
- Лору Арсеньевну с препаратом? – спросила Анастасия.
- Нет, - спокойно ответил Арсений. – Он уходит.
- Массаж сердца? – робко вставила Мария.
- Нет, Стадия терминальная. Ничего не надо.
Щепкин ещё несколько секунд похрипел, потом тело его вытянулось и замерло. Арсений сделал шаг вперёд и закрыл ему глаза. Он обернулся к Анастасии:
- «Скорую» и участкового.
Она, кивнув, ушла. Потом Арсений обратился к Лене:
- На веранду.
Она тоже кивнула и ушла помогать Шуре присматривать за постояльцами.
Арсений ещё раз посмотрел в лицо Щепкину и накрыл его одеялом с головой. Мария не выдержала:
- Почему вы не стали бороться за его жизнь? Даже не пытались?
Арсений пристально посмотрел на неё:
- Хотите кофе?
…
Зарина вошла в кабинет Арсения и принесла на подносе кофейник, со сливочником, с миниатюрными чашечками, с сахарницей, с блюдечком, на котором лежали, как дрова, палочки корицы. Она даже не посмотрела на Марию, но та сразу почувствовала осуждение с её стороны. Они, без пяти минут подруги, оказались по разные стороны баррикад. Зарина Арсения на дух не переносила, а Марии он был близок по духу, или, может, ей так казалось, только она искала его общества, и он тоже был не против лишний раз поговорить с ней.
- Что можно сделать при четвёртой стадии рака? – пожал плечами Арсений. – Человек живёт, пока сердце тянет. А у Щепкина сердце было – ого-го! Долго мучился, но всё равно пожил. Очень боялся умереть во сне. Когда ему обезболивающие вводили, он в себя приходил, так даже что-то даже рассказывать пытался.
- А как стонал, когда боли начинались! – отозвалась Мария. – Я даже лишний раз старалась на второй этаж не подниматься.
- Да, - понимающе сказал Арсений. – Облюбовали мансарду.
Послышалось шуршание шин. Арсений встал и подошёл к окну.
- «Скорая» уже здесь. О, и полицейский уазик! Оперативно. Зато ночью долго их ждать приходится.
Мария тоже встала.
- Я, наверное, вас задерживаю?
- Нет, - Арсений вздохнул и вновь занял своё любимое кресло. – Садитесь!
Мария села. Ей нравилось ему подчиняться.
- Есть, кому отчитаться перед участковым и «скорой помощью».
Мария поставила пустую чашечку на поднос и стыдливо подняла глаза. Их беседа со стороны напоминала свидание.
- А вы ведь не монашка! – улыбнулся Арсений.
Ему давно хотелось побольше узнать о ней (Мария это чувствовала), но подходящего случая для разговора не представлялось. И вот сейчас был самый удобный момент.
- Монахи дают обеты. Я обетов не давала, - тихо проговорила Мария и погладила рукой волосы, вспомнив, что на улице ветерок проехался по ним и подрастрепал.
- Я видел у вас книжки специальные, - начал Арсений.
- Это духовная литература, - поправила Мария.
- И вы читаете! Каждый день! Почему?
Мария молчала, не зная, с чего начать.
- У вас что-то случилось? – не унимался Арсений. – Или я затронул больную для вас тему?
- Нет, нет! – успокоила она его. – Я даже рада, что вы спросили. Но сначала мне ответьте, хорошо?