Страница 11 из 38
Форж умиротворяющим жестом поднял обе руки и заговорил успокаивающим тоном:
— Я бы никогда не зашел сюда, если бы знал, что ты вернешься сегодня ночью, Эмбер. Честное слово, я ничего не повредил. Лишь снял крышку с вентиляционного люка, чтобы заглянуть внутрь. Я старался не устраивать беспорядка.
Он замолчал и взглянул на кучу одежды на полу.
— Этот беспорядок уже был, когда я пришел.
Я не собиралась отвлекаться на свою неаккуратность.
— Как ты сюда вошел?
— Ты назвала мне код своей двери.
— Правда? Когда?
— В прошлом году, — ответил Форж. — Мы планировали встретиться на тренировке по плаванию. Ты позвонила мне и сказала, что поздно вернешься от родителей и хочешь прийти прямо в бассейн. И попросила взять твою сумку для плавания и встретить тебя на месте.
Он был прав.
— И ты все еще помнишь мой дверной код?
— Его несложно запомнить: пять, четыре, три, два, один.
Я не хотела переходить и к теме грамотного выбора кодов.
— Почему ты не можешь разворотить люк в своей комнате?
— У меня его нет. Я подумал, ты не станешь возражать, если я открою твой люк и загляну внутрь.
Я посмотрела на него.
— Это же твоя одежда для скалолазания. То есть ты надел костюм для восхождений, привязал к своей голове эти глупые лампочки и принес с собой веревку, чтобы просто заглянуть в инспекционный люк?
— Ладно, не совсем, — признал Форж. — Заглянув туда и увидев, что в вентиляцию можно протиснуться, я не смог сопротивляться желанию залезть внутрь и оглядеться, но обычная одежда цеплялась за решетчатый пол, и было чертовски темно. Я поступил разумно: вернулся к себе и снарядился получше, прежде чем продолжать исследование.
Я застонала.
— Таково твое представление о разумном? Ползать по мерзкой вентиляционной системе?
Форж взглянул на свои ладони и вытер их о футболку.
— Там было не так уж грязно.
— Ты не мог знать, каково там. Ты рисковал свалиться в шахту лифта!
— Именно поэтому я взял веревку, — отозвался Форж. — Но обнаружил, что она мне не нужна. Узкая вентиляция вела в более крупный ремонтный лаз, где лампы реагируют на движение. Тот соединяется с другими ходами, и есть лестницы, ведущие вверх и вниз.
Он покачал головой.
— Это действительно запутанное место. Кое-где на стенах я видел коды для ремонтников, но не понял их значение. В следующий раз, идя туда, я планирую взять маркер и нумеровать перекрестки и лестницы, чтобы…
— Ты туда не вернешься, — перебила я. — По крайней мере, из моей комнаты. Закрой эту дыру в моей стене!
Форж вздохнул, вернулся к пролому, накрыл его крышкой и закрепил ее. Затем отступил и указал на это место:
— Видишь, абсолютно никакого ущерба.
Я осмотрела крышку и с сомнением подергала ее, чтобы проверить, не выпадет ли она из стены. Не выпала.
— Я так мечтаю вернуться туда еще несколько раз и исследовать ходы, — с надеждой прибавил Форж. — А у тебя единственная комната в нашем коридоре, где есть полноценный инспекционный люк. У всех остальных — лишь крошечные вентиляционные отверстия.
— Всем остальным повезло, — с горечью заметила я. — Как я могу спать, зная, что в любой момент из моей стены могу вылезти люди?
— Пожалуйста, Эмбер.
Форж жалобно взглянул на меня. Я почувствовал обычный порыв согласиться на все, что он хочет, но поборола себя.
— Нет. Ты больше носа не сунешь в мою комнату.
— Но исследовать ремонтные ходы так волнительно.
— Ты ходишь на скалолазание. Состоишь в подростковых командах Синей зоны по плаванию и серфингу. Для разумного человека волнений более чем достаточно. — Я указала на дверь. — Убирайся!
Форж снова вздохнул и удалился. Я мрачно посмотрела на закрытую дверь, подумала, не видел ли кто-нибудь из наших друзей его выходящим от меня посреди ночи и не заподозрят ли нас в чем-нибудь. Это казалось совершенно невероятным. Если по аналогии представить Шанну парковой лампой с солнечной яркостью, то я едва тянула на бледный свет луны.
Я повернулась и взглянула на свое отражение в стенном зеркале. Волосы — просто кошмар, а туника перепачкана темными пятнами крови. Я скривилась. Какой тут свет луны — максимум одна из мелких слабых звезд.
Я завесила инспекционный люк в стене одним из больших купальных полотенец, чтобы точно знать: никто из ползающих в вентиляции не может разглядеть меня через решетку, — а затем разделась. Бросила вещи в кучу, уже лежавшую на полу, сделала мысленную пометку, что действительно надо будет заняться стиркой, и зашла в душевую кабину, чтобы быстро, но осторожно вымыться.
Клей на макушке, похоже, без проблем пережил горячую воду, но голова снова разболелась. Прошло гораздо больше шести часов после приема последней таблетки, так что я могла взять еще одну. Я вспомнила, что лекарства остались в кармане туники, и выудила ее из кучи грязной одежды. Достав одну из таблеток, я заметила на коробке предупреждение: «Может вызывать сонливость».
И застонала. Теперь ясно, почему я отрубилась в парке девяносто третьего уровня. Если бы я заметила надпись раньше, то не приняла бы таблетку, пока не оказалась здесь, вернулась бы к друзьям ранним вечером, и Форж не вторгся бы в мою комнату, наградив меня страхом перед инспекционными люками.
Я с сомнением взглянула на таблетку в руке, решила, какая разница, я все равно ложусь в кровать, и проглотила лекарство. Переключила освещение в комнате на минимум, запустила спальное поле, расслабилась на теплом воздушном слое, а затем нахмурилась. Я всегда ложилась спать головой к стене с вентиляционным отверстием, но сейчас там висело полотенце. Я скатилась со спального поля, залезла на него с другой стороны, так, чтобы полотенце оказалось возле ног. Оно слабо шевелилось от шедшего из отверстия воздуха, но я заставила себя проигнорировать движение и закрыла глаза.
Однако вторая таблетка, похоже, не оказывала такого же воздействия, как первая. Я парила на грани сна, но не могла пересечь черту. Разрозненные воспоминания о дневных событиях пролетали в мозгу. Аттикус, спокойно нарушающий устои подросткового уровня рассказом о родителях с восьмидесятого. Мерзкий момент в лифте, когда на меня смотрела телепат. Мои откровения Базз о странной реакции на Форжа.
Я тогда решила, что Базз — просто болтливая незнакомка с низкого уровня, приглядывавшая за мной на случай, если от травмы головы у меня начнется головокружение. Знай я, что она психотерапевт с первого уровня, промолчала бы об этой истории с Форжем или добавила деталей и даже упомянула о странных повторяющихся снах о нем?
По крайней мере, сегодня я добилась прорыва. Форж хотел еще полазать в вентиляции, но меня так разозлило его вторжение в мою комнату, что я ему отказала.
Я наслаждалась своей маленькой победой и думала, что надо завтра сменить код двери и, наконец, заснула. Мне снилось, что я вновь в парке девяносто третьего уровня. Я кормила кролика салатными листьями, а он разговаривал со мной и рассказывал, что лотерея назначила меня психотерапевтом первого уровня.
Затем кролик каким-то образом превратился в Форжа, и я попала в ловушку странного закольцованного сна. Мы с Форжем шли через парк. Форж выглядел выше обычного, и деревья тоже, а солнца в потолке казались ослепительно яркими.
В мои сны ворвался звон, возвращая меня в сознание. Я на миг почувствовала замешательство, а затем поняла — уже, должно быть, восемь часов утра, и инфовизор сообщает мне, что пора просыпаться.
Я потянулась за лежавшим на столе рядом со спальным полем прибором, больно ударилась пальцами об стену и вспомнила, что сплю с неправильной стороны поля. Скрутилась, чтобы развернуться в противоположном направлении, схватила инфовизор, а затем сообразила, что на самом деле звонят в дверь.
Я скатилась со спального поля, натянула платье и крикнула:
— Кто там?
— Я, — ответил Форж.
Я открыла дверь и уставилась на него.
— Что с тобой, Форж? Сперва ты пугаешь меня до смерти посреди ночи, а теперь будишь ни свет ни заря.