Страница 5 из 35
Они прошли по мостику в узкий проём, оказавшись в другом зале, и замерли от увиденного. Там было зрелище, словно сошедшее с полотен безумного художника. «Последний день Помпеи» — первое, что пришло на ум Олегу. Весь зал был залит оранжевым заревом огня. По обломанному рельсу ехали капсулы, срываясь и улетая вниз, в пропасть. Толстые прозрачные трубки, вьющие вдоль стен, побиты и почернели, как обожжённые после пожара деревья. Квадрокоптеры, тревожно мигающие и летающие посреди этого хаоса. Вдалеке наверху раздался мощный взрыв, и вниз полетели обломки того, что было мостом. Горящие трупы сталкеров, словно мягкие матрасы, болтаясь в полёте, улетели в чёрную бездну, вместе с кусками металла. Откуда-то начал бить пар.
— Ну, и высота, — ошеломлённо сказал Руслан, подойдя к самому краю пропасти, — надо найти дорогу к ядру. Жаль, что нет карты.
— Пошли, — сказал Олег.
Ему было не по себе, стоя на этом месте. Он внезапно подумал, что его вернули сюда неспроста. Он словно играет роль души внутри умирающего организма, которой не дают уйти. Словно душа человека, упавшего на улице с инсультом и несколько дней пробывшего в предсмертной коме, внезапно вернулась в тело, потому что вспомнила, что этот человек оставил дома включённый утюг. Кажется, Олег даже знал имя того, кто позволил душе вернуться обратно с того света. Ладно, не упоминай имя человека в простыне...
Они вошли в помещение, выход из которого был перегорожен силовым полем. За огромным стеклом было видно двух сталкеров. Бывшие люди, радовавшиеся жизни, утреннему солнцу и редкой возможности хорошо выспаться во время ночного затишья, сопротивлявшиеся оккупационному режиму. И теперь они — вот в таком виде. Скелет в серой коже. Ноги и руки наполовину отрезаны и заменены металлическими протезами. Половина лица закрыта железной пластиной с отверстиями на месте глаз. Олег в чём-то даже завидовал ему. Он уже не чувствует ничего. И не помнит. Фактически он мёртв. А кому какое дело, что стало с его телом после смерти.
Олег почувствовал злость. Ему вспомнился один художественный фильм на реальных событиях про одну войну, где армия пытается скрыть потери среди своих солдат самым бесчеловечным способом. Их тела просто давили танками, перемешивали гусеницами в однородную массу, чтобы их невозможно было опознать, посчитать точное количество... Руки Олега сжали воображаемый автомат, даже не обращая внимания, что это — всего лишь грави-пушка. С телами тех солдат тоже обошлись бесчеловечно, как и с этими бывшими людьми. Будь проклят Дорожный. Олег мысленно поблагодарил тех, кто там, наверху, за то, что они позволили ему снова увидеть всё это. Чтобы он не забывал, зачем он всё это делает. Чтобы вспомнил и никогда не забывал, что Правительство Дорожного сделало со всем миром. Теперь он знал причину, почему он продолжал делать то, что делает.
— Сталкеры, — прошептал Руслан, — ладно, они нас не тронут, если мы их не тронем.
— Значит, в них ещё есть хоть что-то человеческое, — усмехнулся Олег.
Руслан подошёл к монитору, висящему на стене и начал что-то нажимать на клавиатуре под ним.
— Я отключу поле, и мы...
Поле пропало, но через секунду появилось снова. Вторая попытка была с тем же результатом.
— Не получается отключить поле, — непонимающе сказал Руслан, — похоже, его кто-то...
Он повернул голову на ближайшего к ним сталкера, который спокойно набирал что-то своими протезами на клавиатуре под монитором, висящим на стене прямо перед ним. Второй сталкер внешне казался таким же спокойным. Вот только его выдавал ярко-красный луч лазера, бьющий из головы в сторону силового поля.
— Сталкеры, — прошептал Руслан, — вот кто удерживает поле с той стороны.
Он повернулся к Олегу.
— У нас нет времени искать другой путь. Надо думать, как мы сможем пройти.
Олег посмотрел влево — на другое панорамное стекло. За ним была приходящая сверху стеклянная труба, в которой столбиком лежали шаровые мины — точно такие же, какие Олег видел по дороге в «Стара Проспект». Труба заканчивалась над небольшой площадкой, на которой стоял пульт с кнопкой.
— Шаровые мины, — задумчиво произнёс Руслан, — попробуй добыть одну. Кажется, я знаю, как можно ими воспользоваться.
Олег с трудом нашёл узкую дорожку, ведущую за стекло — как раз к той площадке. Мины были активированы и, видимо, чувствуя присутствие врага, нервно крутились внутри трубы. Зайдя на площадку, Олег нажал на кнопку на пульте. Заслонка в конце трубы на секунду открылась — и три шаровые мины резко упали из трубы прямо перед ним, раскрывая свои электроды, между которыми начали проскакивать бело-синие молнии. Словно встрепенувшись ото сна, Олег выхватил грави-пушку и отбросил две мины в пропасть, а третью захватил антигравитационным полем и, держа её в воздухе перед собой, отправился тем же путём обратно к Руслану.
— Ага, нашёл, — улыбнулся Руслан.
— Конечно, — сказал Олег, — а ты как думал. Повезло, что они не успели ударить меня разрядом. Если бы успели, меня бы уже тут не было. Костюм совсем разряжен.
— Брат показывал мне, как сбить настройки датчиков цели, — сказал Руслан, доставая из кармана джинсов свою электрошоковую отмычку, — немного перенастроить схему, и готово. Держи её так, чтобы я мог достать.
Он выпустил разряд прямо в мину. После этого молнии, проскакивающие между её электродами, сменили цвет на ярко-жёлтый.
— Готово, — довольно произнёс Руслан, — она нестабильна и продержится не больше минуты. Но этого хватит, чтобы убить сталкеров.
Олег подошёл к силовому полю и закинул через него мину. Она покатилась вперёд и быстро нашла цель. Первым разрядом она сразу убила одного сталкера, затем покатилась ко второму. Тот вскрикнул от первого разряда, но остался стоять на ногах. Лишь второй разряд убил его, и мина тут же взорвалась. Обожжённое тело сталкера с глухим стуком упало, оставив на полу кровавый след, и больше не двигалось. Руслан, наконец, снял поле. Олег на секунду приостановился, проходя мимо тела одного из них, посмотрел на него, осторожно подвинул тело ботинком костюма — и голова сталкера свалилась набок, словно кочан капусты. Олег бросил беглый взгляд на неё. Такое впечатление, будто последней эмоцией сталкера была обида. Обида на убивших его людей. Интересно, будет ли он там, на небесах, проклинать его? Или он, наоборот, сидит сейчас и благодарит их за избавление от этого жалкого прозябания? А может быть, это всё — сказки, и пора уже повзрослеть и перестать верить в них? В реальной жизни всё это работает по-другому. Если бы там, наверху, кто-то был, он бы, наверное, не допустил всего этого.
— Как думаешь, зачем им запаивают уретру?
— Откуда же мне знать, — пожал плечами Руслан, — наверное, она им больше не нужна, ведь они не ходят в туалет в привычном для нас смысле. Я слышал, что их держат на гемодиализе и внутривенных вливаниях во время отдыха.
Они вышли на очередной стеклянный мост. Ещё один сталкер, стоя на небольшом балкончике, следил за энергосферами, плывущими в канале, передающем их. Он обернулся на них и через секунду снова занялся энергосферами. Продолжал выполнять свою работу. Это — всё, что он мог делать, во что бы то ни стало. Они зашли за угол и пошли по узкому стеклянному проходу вдоль стены. По параллельному мосту пробегали солдаты.