Оружие владыки

– Считается, что те, кто становится на моём пути, долго не живут, – произносит он пугающе равнодушно. И я изо всех сил пытаюсь не поддаться внутренней дрожи, помня о том, что мои эмоции читают, и сознательно увожу свои мысли в другую сторону.

То, как всегда резкий и холодный Синн подбирает слова, наталкивает меня на очевидную мысль, что вряд ли ещё кто когда-нибудь смел требовать с него ответ на такие вопросы. И уже то, что мне он хотя бы в урезанном варианте отвечает, можно считать веским доказательством… чего? Серьёзности его намерений? Того, что я действительно имею право спрашивать? Мне хочется разобраться в его отношении ко мне, но готова ли я разбираться в своём собственном? Точно не сейчас.

Лучше спрошу другое.

– Зачем нужна была сегодняшняя провокация? Дело ведь не только в демонстрации того, что я под вашей защитой?

Наставник хмыкает, почему-то качая головой. Мне даже чудится в его эмоциях лёгкая досада.

– Везде ищешь подвох да, принцесса?

– Необоснованно? – изгибаю я бровь.

– Время покажет, – криво ухмыляется он. Пару секунд молчит, раздумывая, и продолжает: – «Провокация» – довольно меткое определение. Кто-то в окружении короля ведёт очень грязную игру. И слишком хорошо подчищает хвосты. Это может затянуться надолго…

– И вы решили разворошить осиное гнездо, чтобы заговорщики начали действовать более активно и менее продуманно, – понимающе киваю. Приблизительно что-то такое я и предполагала. Раздражает, что провокация была за мой счёт, но я тоже не против, чтобы эти мрази себя выдали и получили по заслугам.

– Именно, – соглашается Синн. – Думаю, излишне напоминать тебе, что ты должна быть теперь предельно осторожна. Я со своей стороны обещаю, что буду держать тебя в пределах своего внимания постоянно, чтобы иметь возможность прийти на помощь в любой момент. И... не спеши доверять брату.

– Он то же самое говорит о вас, – с сарказмом замечаю я. И ведь оба правы по-своему. Только мне от этого не легче.

– Не удивлён, – совершенно спокойно реагирует наставник. – Не утверждаю, что лично он представляет для тебя угрозу, Талли, но я не могу быть уверен, что до тебя не попытаются добраться через принца. Оерик в гораздо более зависимом положении, чем ты. Я уже молчу о том, что заговорщики видят на троне именно его.

Отвожу глаза, сжимая губы, пряча за маской невозмутимости ноющую тяжесть в груди. Самое паршивое в этой ситуации то, что несмотря на всё моё желание верить брату, разумом я понимаю насколько глупой буду, если отрину вероятность того, что он мне солгал, или передумает в будущем. И тем горче от этого становится.

Думаю, мой дядя с моим миантором нашли бы общий язык. А мне... Остаётся лишь признать правоту наставника и уверить, что я его услышала и буду очень осторожна.

Наш разговор плавно сворачивает на меры безопасности, которые я должна по мнению наставника соблюдать. Потом Синн – ну кто бы мог сомневаться? – сообщает мне, на что теперь будут направлены мои следующие тренировки и на что я должна обратить внимание в учёбе. И на этом наш странный и неожиданный для меня совместный не то обед, не то ужин, в силу довольно позднего времени, подходит к концу, а мужчина, окончательно смутивший мои чувства и разум, объявляет, что пора возвращаться в Академию.

Я даже испытываю что-то очень похожее на разочарование, но уже привычно, полностью осознав и признав, давлю в себе эту лишнюю эмоцию. Ибо нечего.

27.2

В Академию мы отправляемся тем же путём, что и сюда. Синн просто открывает портал из своей спальни, куда мы зашли, чтобы забрать мои вещи, в мою комнату в общежитии. Снова обходя все мои охранки и заклинания. И сам, как ни странно, шагает следом.

Не успеваю я спросить, зачем, как декан боевиков, обводит пристальным взглядом комнату, и принимается чертить в воздухе замысловатые узоры, вплетая их в уже созданную лично мною сеть. И чем больше я за этим наблюдаю, чем сильнее всматриваюсь во вспыхивающие силовые линии, тем больше убеждаюсь, что его вмешательства уже были, тонкие, незначительные, ловко замаскированные под мои собственные.

Присущее мне самолюбие конечно же сразу поднимает голову, возмущённо шипя. Но отказываться от дополнительной защиты, даже если она навешана без спросу и принудительно, в моей ситуации точно глупо. Тем более, что это не первое его вмешательство, которое я заметила.

– Магистр, а не поделитесь ли со мной, что вы делаете? Мне, к сожалению, не знакомы эти плетения. И те, что вы добавили в мои защитные артефакты тоже.

– Заметила, значит, – одобрительно хмыкает наставник. – На периметр комнаты я добавляю ловушек, сигналок и следящих отрывающихся фрагментов. Если кто-то попытается взломать твои охранки, или изменить что-либо в них в твоё отсутствие, подцепит парочку маяков. И я сразу же об этом узнаю. А если в твоё присутствие, то в зависимости от характера действий будет либо парализован, либо испепелён. Смотри. Это нить сигнальная. Ты можешь добавить свой фрагмент заклинания, чтобы тоже чувствовать…

Он показывает и подробно объясняет мне каждую линию, добавленную им в мою схему, чертит новые, а я только и могу, что запоминать, вникать, повторять и поражаться сложности и ювелирности образуемого рисунка, тому как ловко наставник работает с моими собственными заклинаниями, словно они его собственные, и тому как понятно и доступно он умудряется подать то, что на первый взгляд выходит за грани моего понимания.

– Что же касается твоих амулетов и артефактов, то там в основном дополнительные щиты. Парочка сильных маяков. И так по мелочи, – в конце концов заканчивает Синн образовательный момент и оборачивается ко мне. – Если захочешь, на следующей тренировке я тебе подробно всё объясню. А сейчас мне нужно идти, – он делает решительный шаг ко мне. – Если у тебя, конечно, больше нет ко мне срочных вопросов.

– Срочных, пожалуй, нет, – мне бы отступить, но я замираю, как дрожащая пичуга перед хищником. Очень притягательным хищником. В надежде, что не слопает. Глупая пичуга.

– Жаль, – произносит Синн, медленно склоняясь. Целует неожиданно нежно в уголочек губ, гладя кончиками пальцев по щеке. – Я жду тебя завтра, Талли. Приятных снов.

И снова я в полном душевном раздрае смотрю, как он уходит, на этот раз через портал. Это что сейчас было?

Впрочем, так можно спросить про весь сегодняшний день, за который столько всего случилось, что в голове всё это не помещается. А надо бы обдумать. Разобраться. Вот только сил что-то уже нет совсем.

За окном уже поздний вечер, можно и спать ложиться.

Долго я у наставника, оказывается, гостила, хоть и пролетело время абсолютно незаметно. Рядом с ним я слишком о многом забываю.

Интересно, меня там не обыскались все? Поскольку Синн явно заранее планировал меня умыкнуть в свой дом, то скорее всего как-то прикрыть этот визит он позаботился. Надо будет завтра узнать что к чему.

Так уже надоело постоянно чувствовать, что я под колпаком и постоянным контролем. Так хочется свободы. Впрочем, наивная надежда. Какое бы меня не ждало будущее – королевы, или щита для короля Эббона, свобода для Аеталь Эббони всё равно не предусмотрена. Остаётся с этим только смириться и добиться того варианта несвободы, на который я согласна. А, ну и выжить, конечно.

Засыпаю я сразу же, стоит только лечь и пригреться под тёплым одеялом, слишком уж устала за минувший бесконечный день. И надо ли удивляться, что снится мне всю ночь несносный магистр, который так старательно и тщательно доказывает мне, что его спальня гораздо лучше, чем моя, что просыпаюсь я ещё до рассвета возбуждённая, неудовлетворённая и злая. Вот ведь гад. И ночью от него покоя нет.

Лицо горит, сердце грохочет, а тело просит продолжения бесстыдных сновидений, в которых Синн творил со мной невообразимо-порочные и сводящие с ума вещи. Я даже не думала никогда о таком, откуда только такие фантазии откровенные берутся? А может это и не мои вовсе? Может я его сон увидела? Ну не могла же я такое сама придумать? Или могла? И не спросишь ведь. Со стыда сгорю.